Леди ангел - Сьюзен Джонсон

— О Боже… — ахнула она, убедившись, что царственное дерево действительно растет под ее рукой.

— Мы с ним просто без ума от тебя, — улыбнулся Кит уголками рта.

Она поглядела на него, и уголки ее губ тоже поднялись в озорной улыбке.

— Пожалуй, я запру тебя в монашеской келье, мой милый, чтобы вы с ним принадлежали только мне.

— А я, скорее всего, соглашусь на это.

— Но ведь с тобой, должно быть, трудно будет справиться?

— Думаю, что невозможно.

Впервые в жизни Анджела задумалась над тем, чтобы оставить рядом с собой мужчину не просто ради мимолетного развлечения.

— Значит, я должна наслаждаться тобой, пока ты позволяешь, — чувственно прошептала она, вновь возвращаясь к испытанным приемам, и, склонив голову, прильнула к живому утесу ртом.

Вероятно, это не должно было показаться ему неожиданным, но ощущение было столь потрясающим, что Кит не сомневался: этот момент навсегда останется в его памяти. Кто знает, не было ли это следствием слишком долгого ожидания, когда женщина, завладевшая его мечтами, реально станет принадлежать ему?

Его руки сами собой потянулись, чтобы нежно поддержать голову Анджелы, в то время как великолепный ствол все глубже входил в кольцо ее пунцовых губ, которые демонстрировали одновременно умение и неутомимость. Глаза медленно закрылись, и из его горла вырвался тихий стон. Беззащитный перед острым, парализующим наслаждением, Кит не мог шевельнуться. Ее теплый рот и тонкие пальцы работали в таком ритме, что от гибельной услады, казалось, вот-вот перестанет биться сердце. В мгновение ока эта колдунья завладела его жизнью.

«Она многое может, очень многое», — шевельнулась мысль в отдаленном закоулке сознания, до которого еще не докатилась волна дурманящего восторга.

Через несколько секунд Кит почти не помнил себя. Нечеловеческим усилием воли подавив в себе судорогу оргазма, он дернулся назад, рывком поднял Анджелу с пола и, схватив за руку, торопливо потащил к кровати. Неловко повалившись на льняное покрывало, он увлек графиню следом, но не дал ей упасть, а, легко подхватив, осторожно положил ее на себя. Так через несколько недель погони и бегства, мольбы и отказов наконец по-настоящему встретились эти двое — два тела, два сердца, две неуемные страсти.

Какую-то долю секунды она покоилась на его широкой мускулистой груди; ее миниатюрное тело чувствовало себя потерявшимся на этом поле, сотканном из мышц. Кожа Анджелы казалась молочно-белой на фоне бронзовой плоти, светлые локоны, рассыпавшись, как простыней, прикрыли его плечи. Затем, ослепленный диким порывом, Кит быстро повернулся, и она оказалась под ним.

— Наконец-то, — обессиленно выдохнула Анджела. — Прошу прощения за возможную грубость.

— А я и не жду от тебя деликатности, — Он взволнованно вздохнул.

— Не надо так говорить. — Но я говорю правду. — На мгновение Кит зажмурился, и когда открыл глаза, в их зеленой глубине светился какой-то особый, сосредоточенный огонь.

— Я хотела тебя с самого начала — с той самой ночи в Коузе, — прошептала Анджела, внезапно, как и тогда, почувствовав, что их близость неизбежна, заранее предопределена судьбой и бурными вихрями мироздания, у которых своя, высшая логика.

— Я не хочу причинить тебе боль, — тихо сказал Кит.

— Ты не сделаешь мне больно, — заверила его Анджела. Он навис над ней, обещая через секунду дать ей все то, о чем она грезила. Иссушенная жаждой и в то же время влажная от желания, она призывно раздвинула ноги, стремясь сейчас только к одному — почувствовать его внутри себя.

— Ты уверена?

— Да, да… — Вцепившись в его сильные плечи, графиня потянула его на себя.

Он не смог противиться. Как не смог бы любой другой мужчина на его месте. И Анджела почувствовала, как стальной стержень неумолимо входит в ее разгоряченную, трепещущую плоть. Одновременно ее душу пронзил панический ужас.

— Подожди! — испустила она отчаянный вопль. — Стой! Стой! Стой!

Страх неожиданно придал ей титаническую силу: маленькая графиня без труда сбросила с себя мускулистого гиганта. Забившись в угол постели, она теперь не желала подпускать его к себе.

— Я не могу позволить себе забеременеть, — объявила Анджела, задыхаясь от страха и прижимаясь к покрытому росписью изголовью кровати. Изображения монахов, совершающих вечернюю молитву, смотрели на них из-за ее плеча. — Я забыла об этом, — бессвязно добавила она.

Кит, распростертый на кровати, уставился на нее непонимающим взглядом. «Сейчас я умру», — подумал он и изо всех сил сжал кулаки, чтобы не дать выхода копившемуся внутри бешенству. Сделав глубокий вдох, чтобы немного успокоиться и привести в порядок противоречивые чувства, он попытался придать своему голосу максимальную деликатность. Это было нелегко: мозг отказывался верить в происходящее, а половой инстинкт, выйдя за границы разумного, впервые в жизни услужливо подсказывал ему: «Изнасилуй ее, и дело с концом». Однако, сумев превозмочь самого себя, Кит все же выдавил, потупившись:

— Я не кончу… внутри тебя.

— А если все же кончишь? — сбивчиво зашептала Анджела, стуча зубами от боязни. — Всякое может случиться, и тогда… О Господи, — застонала она, будто раскаиваясь в собственной невоздержанности. — Я совсем забыла, а ведь никогда не забывала… Никогда!

Анджела сама не знала, как могло такое случиться. Она сжимала руками собственное тело, чтобы унять дрожь. Спина ее была напряженно пряма, а крайнее возбуждение отдавало безумием.

— Хотя постой-ка… — вспомнила она, и ее голос вновь обрел былую мягкость. Соскользнув с простыней, графиня подбежала к комоду, выдвинула один из ящиков и начала в нем лихорадочно рыться. Потом принялась за другой.

Ночные рубашки и нижнее белье в беспорядке летели на пол. Все эти вещи не имели сейчас для нее ни малейшего значения. К тому времени, когда она дошла до третьего ящика, пульс и дыхание у Кита почти пришли в норму, а позыв к разрядке практически пропал. Теперь, когда грубый половой инстинкт больше не повелевал его рассудком, у него появилась возможность в полной мере насладиться открывшейся перед ним картиной. И картину эту с полным основанием можно было назвать захватывающей. Всего в паре метров от незадачливого любовника, лежавшего на монашеской кровати, как раз на уровне глаз во всем своем великолепии беспокойно двигались розовые ягодицы Анджелы, которая склонилась над самым нижним ящиком.

— Могу ли чем-нибудь помочь? — вежливо предложил Кит свои услуги, не сводя глаз с двух пухлых валиков — предмета его вожделения.

— Я ищу голландский колпачок, — пояснила Анджела, в голосе которой сквозили сосредоточенность и отчаяние. — Он где-то тут должен быть, и не один, черт бы их всех побрал. Твой приезд был так неожидан, что мне даже в голову не пришло… То есть пришло, конечно, — поправилась она, — но сам знаешь, практические мелочи — это то, что всегда как-то упускаешь из виду. — Швырнув на пол еще несколько шелковых тряпок, она оглянулась через плечо. — Не моя вина в том, что я так легко беременею. Стоит мужчине только взглянуть на меня, и мне уже кажется, что я понесла. Так что ты уж извини меня. Кстати, не думаю, что и тебе сегодня ночью не терпится стать отцом. — Повернувшись снова лицом к комоду, она выдернула из него ящик и вывалила все его содержимое прямо на ковер ручной работы.