Не обольщайся! - Энжи Собран

Провел по губам языком, заставляя их приоткрыться, и тут же углубил поцелуй, проникая в теплые влажные глубины моего рта. Его язык переплелся играючи с моим, так сладко, так потрясающе-нежно, что я, не выдержав, застонала.

Горячие губы обожгли затвердевшие вершинки сосков. Одновременно с двух сторон их целовали, дразнили языком, ласкали, легонько покусывали до болезненных сладких молний, что где-то внутри рождали угрожающую бурю сладострастия.

Ноги широко раздвинули в коленях, и мое лоно опалило легким ветерком и тут же накрыли комочек наслаждения жадным горячим ртом, тело непроизвольно выгнулось навстречу этим сладким ощущениям.

— Не могу… пожалуйста… больше… хочу…, - сипло срывался сбивчивый шепот, путая слова с протяжными стонами, что беспрерывно срывались с уст в ответ на их ласки.

— Ты наша. Навеки. Скажи! — потребовал кто-то из мужчин так хрипло, что я не смогла узнать голос.

Закатив от очередной волны блаженства глаза, послушно повторила:

— Ваша… Навеки…, - и ощутила так долго ожидаемое наполнение полное пронзительного наслаждения

— Рейндал, — сорвалось с уст, когда я затуманенными от страсти глазами рассмотрела вторженца.

Тело взорвалось изнутри, превращаясь в сам эфир, что пропитал все мои внутренности. Сливаясь с мужчиной, впитывая его силу, что вбивалась с каждым его движением и выплескивая мою. А потом я немного раскрыла свои потоки и мое возбуждение удвоилось. Нет, упятерилось. Я чувствовала каждого из них, все грани их любви и возбуждения, их тайных желаний и маленьких мечтаний, что сейчас были сосредоточены на мне одной. Единственной.

Хотелось большего, чего-то не хватало до полной насыщенности и я, вспомнив о прошлом опыте, потянулась к Джею. Заметив, мое движение он приблизился и его большой и ровный член, увитый вздувшимися венами, оказался в непосредственной близости от моего рта. Прямо там, где был сейчас необходим. Голодно облизнула и втянула его в рот, дразня, играясь, доводя мужчину до исступления.

Протяжно застонав Рейндал, излился и обессиленно откатился от меня, уступая место Брендену, по телу пронесся поток холодной магии, и тут же ощутила новую наполненность, живую, трепещущую, ощутимо острую. Брен двигался жестко и быстро, глубоко и проникновенно, делая волны сладострастия интенсивней. В какой-то момент не выдержала, ногами прижала мужчину к себе сильнее и застонала, содрогнувшись в конвульсиях оргазма.

Новый холодный магический ветерок пробежался по телу, и Себастиан сменил Брена. Меня снова целовали и ласкали, и я тонула в потоке нежной ласки и быстрых резких движений. Ощущения разрывали своей несхожестью, полярностью. И я в очередной раз выгнулась от умопомрачительно-сладостного ощущения, утонула в чувственной эйфории и расплылась в непередаваемой неге. Пара движений и мужчина получив освобождение, упал рядом.

— Люблю вас, — прошептала я, чувствуя, что это истинная правда и больше нет места сомнениям и недоговоренностям в моей жизни. Так же как и то, что они любят меня. Бесконечно. Безудержно. Так словно я часть их, а они неотделимые части меня.

Пузырьки силы, бурлящие в моей крови, выплеснулись наружу, содрогая окутавший нас эфир волшебной эйфорией и нас всех пятерых накрыло разноцветной дымкой. Предплечье обожгло.

Я попыталась поднять руку, но не сил не хватило, ее услужливо поднял и поднес к моим глазам Джей, чтобы я смогла увидеть татуировку — острая четырехконечная разноцветная звезда, внутри которой горело маленькое желтое солнышко, своими лучами оплетающее каждый из ее кончиков.

— Красиво, — выдохнула, чувствуя, как тяжело опускаются веки и меня уносит в умиротворенное забытье.

Рейндал Сефрис

Поспать этой ночь не удалось и не, потому что не хотелось. Хотя нет спать тоже не хотелось. Больше всего хотелось разбудить малышку поцелуями и побыть с ней наедине. Но парни разбежались, Рейндал остался наедине со своей мечтой и … не решился ее будить. Лежал рядом, прижимал к себе, прислушиваясь к ее дыханию, и смотрел на нее, впитывая ее черты. Вот она улыбнулась чему-то во сне, и он отзеркалил ее улыбку, радуясь тому, что его девочка видит что-то хорошее. Вот она насупила свои темные бровки и чуть сморщила нос, и он спешно провел по образовавшимся морщинкам, отгоняя дурной сон.

Рейндал все еще не мог поверить, что решился на отречение. Нет, он уже давно не переживал, что выбрал Мириэль своей эйри, как он самонадеянно заявил ей на утро после подтверждения, он бы никогда не отказался от своего сокровища, что ценнее алмазов. Вот только в тот момент он и не подозревал, что придется выбирать между мечтой стать вождем своего народа, любимым отцом и маленькой беззащитной девочкой, его девочкой, его новой мечтой. И все же он усомнился. Поехал к отцу попрощаться и оказался пойман в капкан его речами о том, что может получить все и зернов и эйри. Всего-то нужно прислушаться к Старейшим и затребовать Мириэль у керсов.

Со стыдом Рейндал вспомнил, что почти согласился и только Гриффит, давший ему час отсрочки наедине для принятия взвешенного решения, помешал случиться непоправимому. Ну, и сама судьба. Потому что за этот час случилось многое и самое страшное — он едва не потерял Мири. Даже сейчас одна мысль о возможной потери отозвалась болью, а тогда… Тогда боль была нестерпимой, словно кто-то дернул за веревочку и принялся с корнем вырывать его сердце. Он даже не сразу понял, что это. Содрогнулся от боли, что огнем растекалась от шеи до пупка, согнулся в три погибели, пытаясь уменьшить спазм и удержать в груди сердце. Сколько провалялся, он не понимал, боль не отпускала, мысли путались, мешая связно размышлять.

— Так бывает, когда отказываешься от благословения богини, — пробормотал вездесущий Гриффит, смотря на то, как он агонизирует на полу от судорог мучительной боли. — Что ты решил, мальчик? Затребуешь свою эйри Мириэль из клана керсов?

— Нет, — только и смог сдавленно выдавить Рейн, корчась от очередного приступа боли.

Как он тогда добрался до портала и попал домой, помнил с трудом, но постепенно боль прошла, сжавшие сердце болезненные тиски немного, но ослабли, позволили ему абстрагироваться. И тогда он отправился к керсам. Только отказаться от отца он был все равно не готов. Но все же отказался. Жалел ли? Глядя сейчас на маленькую, замершую в его руках птичку, понимал, что нет.

Неожиданный шорох, донесшийся откуда-то с улицы, тихий и настораживающий, прервав поток, заставил прислушаться. Высвободив из объятий тут же протестующе застонавшую эйри (не эйри жену, тут же поправился он), Рейндал бесшумной тенью скользнул к окну. Замер, пытаясь рассмотреть происходящее, но в этом сумеречном мире предутренние часы были темнее, чем в его и разглядеть хоть что-то не получалось.

Снова этот тревожащий шорох, но уже почти рядом с комнатой. Рейн слитным движением подобрался к двери и затаился выжидающе.

Едва скрипнув, дверь отворилась и в комнату скользнула огромное темное пятно.