Хоббит, который познал истину - Вадим Проскурин

— Средиземье все еще продолжает существовать. И до срока, назначенного Орлангуром, остается больше десяти часов.

— Думаешь, еще можно успеть?

— Нет, успеть нельзя, нам потребуется не менее шести-восьми дней. Но что, если Орлангур сказал неправду?

— Ты говорил, Орлангур не лжет.

— Да, он не лжет, но он может ошибаться. Вспомни, он не говорил “ровно через сутки ваш мир перестанет существовать”, он употребил слово “примерно”. А это означает, что он сам точно не уверен, когда все произойдет. Да и вообще, конца света может и не случиться.

— Думаешь, высшие силы не способны просто так взять и ликвидировать целый мир только за то, что он стал слишком ресурсоемким?

— Нет, в этом я не сомневаюсь. Но я думаю, что высшие силы достаточно умны, чтобы не закрывать проект, длящийся уже не один год, только из-за того, что в течение девяти дней он потреблял больше ресурсов, чем ожидалось. Средиземье — очень дорогой проект, даже если учитывать только стоимость оборудования и не учитывать стоимость труда программистов и дизайнеров. Такой проект может быть закрыт только в одном случае — когда в нем больше нет необходимости. И тогда действительно поводом для закрытия проекта может послужить любая мелочь, вроде того неосторожного заклинания.

— А какая необходимость в Средиземье для реального мира?

— Не знаю. Возможно, хозяева нашего мира отлаживают программу для моделирования процессов, происходящих в обществе. А может быть, Средиземье создали фанаты Красной книги для собственного развлечения. Не знаю.

— Ладно. Что ты предлагаешь?

— Я предлагаю готовиться к худшему и надеяться на лучшее. То есть готовиться к тому, что наше Средиземье перестанет существовать, но до последнего момента пытаться скопировать наш мир в безопасное место. Скорее всего мы не успеем, и тогда мы скопируем Арканус с Миррором. Тоже не самые плохие миры.

— Не самые плохие? А ты знаешь, что в империи Оберика стариков убивают на алтаре, чтобы извлечь ману из их душ?

— Знаю, ты рассказывал. В нашем мире такого не будет, мы станем его истинными хозяевами, и мы перестроим его в соответствии с нашими представлениями. Но я надеюсь, что этого не потребуется. Короче, времени у нас почти нет, я пойду заказывать компьютер, а ты пока разберись с тем, что творится в Мирроре, а то наш зеленый друг совсем забросил свои дела.

В Мирроре творится следующее. Население империи Сссра составляет восемьдесят шесть тысяч разумных (пятнадцать тысяч гномов, остальные — эльфы), каждый месяц хозяин получает шестьдесят девять духов маны, но бюджетный дефицит уменьшает золотой запас государства на шестьдесят две тысячи золотых. Также имеет место жуткая нехватка продовольствия. Моргот меня поимей, то же самое было в башне Оберика! Получается, когда в стране меняется хозяин, всегда не хватает еды и золота? Почему? Ошибка в программе или что-то другое, более серьезное? Хотя, с другой стороны, что может быть более серьезным, чем ошибка в программе, частью которой ты являешься?

Я надел тело Сссра и начал отдавать распоряжения. Я расформировал огромный флот, бестолково плавающий в озере Хеллейк размером двести миль на сто, и дефицит продовольствия уменьшился почти на четверть. Странное дело, я никогда не обращал внимания, что в Мирроре и Арканусе боевые подразделения потребляют в сотни раз больше продовольствия, чем прочее население. В прошлый раз, когда я был Обериком, мне почему-то казалось, что так и должно быть, что таков непреложный закон двух миров. Это, собственно, и есть непреложный закон, только введен он не загадочными высшими силами, а вполне реальными и понятными программистами.

Я приказал бургомистрам перебросить больше ресурсов в сельское хозяйство, и угроза голода отступила. Бюджетный дефицит оказался проблемой посложнее (как и в прошлый раз!), ликвидировать его так и не удалось, но в ближайшие полгода полное истощение казне не грозит, и я решил ничего с этим не делать. Вот вернется истинный Сссра, пусть и разбирается.

Прошли уже сутки, но никто из подданных Сссра не постучался в ворота башни, чтобы принести еду. В этом нет ничего страшного, все необходимое несложно сотворить с помощью высшей магии, но неужели Сссра тоже поступал так все время? Странно…

Уриэль большую часть времени проводит в Междусетье, он даже пробил новый канал, исходящий прямо из башни, которую мы оккупировали. Каждый раз, когда Уриэль возвращается в башню, он выглядит злым и каким-то растрепанным. Он ругается, обзывает менеджеров из реального мира идиотами и тормозами (интересно, что это такое?), он говорит, что быстрее чем за десять дней ему не управиться, а в то, что Средиземье простоит десять дней, не верит даже он.

Однако сутки с момента явления Орлангура давно прошли, а в Средиземье ничего не изменилось. Мир продолжает жить как ни в чем не бывало, и не видно никаких признаков намечающегося светопреставления. Впрочем, никаких признаков и не должно быть, даже я это понимаю.

На следующий день ко мне поступил внешний вызов, меня вызывал Оберик. Интересно…

Я принял вызов, и зеленоволосая голова возникла в воздухе посреди заклинательного покоя.

— Приветствую тебя, Сссра! — сказал Оберик.

— И тебе привет. Как Натка поживает?

Оберик вздрогнул.

— Откуда ты знаешь про Натку? — спросил он. Ситуация начала меня веселить.

— Я много чего знаю, почтенный Мусиор, — сказал я. — И не делай такое глупое лицо, ты, наверное, подумал, что, раз ты стал хозяином, ты теперь самый крутой? Зря ты так думаешь, настоящими хозяевами становятся не сразу. Знаешь, сколько надо учиться?

Мусиор никак не отреагировал на мои глупые шутки.

— Где моя дочь? — завопил он, и внезапно мне стало стыдно. Зачем я его обижаю? Он явно не заслуживает этого. Он искал в башне Оберика не власть и не абстрактное знание, он искал свою дочь. Кто, кроме него, знает, какие усилия потребовались ему, чтобы взяться за ручку и открыть дверь? Нет, этот халфлинг достоин только уважения, и не важно, какое тело он сейчас носит.

— Твоя дочь в безопасности, Мусиор, — сказал я и оборвал связь. Незачем создавать в Мирроре еще одного субъекта.

А дальше начался настоящий сумасшедший дом. Едва я отошел от разговора с Мусиором, на связь со мной попросилась Шери. Коричневокожая женщина с черепом на лбу не стала тратить время на приветствия.

— Я объявляю тебе войну, Сссра! — заявила она, и ее глаза метали молнии. В переносном смысле.

— А я тебе нет! — ответил я и показал язык. Почему-то на меня напало истерическое веселье, наверное, это реакция на встречу с Мусиором. Парадоксальная реакция подсознания, так вроде это называется у психологов.

— Почему? — опешила Шери.

— Ты давно на карту смотрела? Где я и где ты? Сколько твоим войскам переться до моих границ? Год?