Хозяин - Александра Лисина

— От этой магии можно как-то избавиться? — осторожно поинтересовался Элиар, когда она умолкла.

— Боюсь, что нет.

— А тот темный, который погиб в Малой стороже двадцать лет назад… он имеет к этому какое-то отношение?

— Нет.

— А Литур?

— Нет, — в третий раз ровно ответила Белка, но Таррэн даже издалека почувствовал, как она насторожилась.

Странно, что солгала: он-то думал, Элиару доверяют гораздо больше. Выходит, Белка не сочла его надежным для того, чтобы рассказать правду? Даже говорила сейчас, как Белик! Почему? Если бы не узы, если бы Таррэн не видел своими глазами, то усомнился бы в ее словах… но такое невозможно подделать. Тогда она была искренна, а со светлым почему-то осторожничала и внимательно следила за речью.

— Откуда же у тебя мечи? — еще осторожнее спросил Элиар.

— Подобрали, когда уходили из сторожи. В лесу, на самой границе, — все так же неестественно ровно солгала Белка, заставив Таррэна нахмуриться. — Мы даже видели тело — ему сердце проткнули насквозь. Кто-то подстерег его и убил. В спину. Как он того и заслуживал. Именно поэтому он перед смертью призвал «Огонь жизни», от которого сгорела Малая сторожа, погибли мои родители и сестра. Только Литур и уцелел. Правда, случайно…

Она прерывисто вздохнула.

— В тот день я был там вместе с отцом. Очень близко и вместе с тем невероятно далеко. Мне не повезло пораниться возле клетки с хмерой, которую тот темный привез из Серых пределов. Траш почуяла запах крови и, будучи голодной, разломала прутья, затем нашла меня по следу, но убить не успела. Только поцарапала, а потом мы слились, и она уже не могла ничего сделать: в стае бывает лишь один ведущий, а я и тогда не любил уступать. Так и вышло, что «Огонь жизни» на меня почти не подействовал, а мы с малышкой оказались на тропе.

Элиар чуть вздрогнул.

— Но если он умер, откуда тогда у тебя…

— Он проклял нас, — печально ответила Белка. — Проклял всех, кто жил в стороже и рядом с ней. Все мои друзья и родные погибли в течение нескольких дней после пожара. Те, кто смог уехать из деревни, тоже прожили недолго: месяц, два, три… насколько я знаю, больше года не выдержал никто. Несчастные случаи, грабители, поваленное дерево в лесу… проклятие не пощадило никого. Только Литура, который был слишком далеко в тот день.

— И тебя.

— Увы, меня это тоже коснулось. Просто из-за Траш и ее нечувствительности к магии проклятие сработало несколько… по-другому. Оно не убило нас, не обожгло, не раздавило на тропе. Оно всего лишь сделало так, что рядом постоянно гибнут дорогие мне люди. И это худшее, что только могло случиться. Иногда я даже начинаю думать, что было бы гораздо легче, если бы меня тогда убило на месте. Одним ударом, мгновенно… да даже медленно! Я бы не сожалел, потому что все проблемы были бы решены!

— Мне жаль, — неслышно прошептал светлый эльф, и это прозвучало на удивление искренне.

— Мне тоже, Элиар, — тяжело вздохнула Белка. — Ты даже не представляешь, как сильно я жалею, что все так сложилось. Даже Сар’ра поддался, даже его воля не устояла против этого дрянного колдовства. Я подозревал, догадывался, что что-то не так, но он не подавал виду и только перед смертью решился признаться. Однако даже это сделал так, чтобы я не мог ничего изменить и ни о чем не жалел… Мы попрощались с ним еще месяц назад, перед отъездом, потому что уже тогда знали, что ему не выжить. Знали, что, когда я вернусь, он станет другим. В Серых пределах такое часто случается. Настолько, что мы давно потеряли счет ушедшим. Скарн, Идеас, Волтер, Аддик… за двадцать лет ушли многие. Поверь, я давно привык терять друзей. Все мы привыкли, хотя легче от этого не становится. Но смерть так же естественна, как и жизнь. От нее не уйти, не спрятаться и не сбежать. Я хорошо это понимаю…

Белка на миг прервалась и зябко обхватила себя руками, а потом снова заговорила. Медленно, весомо и очень спокойно, будто давно ждала этого разговора.

— Может, тебе это покажется смешным, но мы верим, что у каждого Стража есть своя звезда в созвездии Дикого пса. Верим в то, что есть иная судьба. И когда кто-то уходит, в небе загорается новый огонек. Мы верим, что наши братья ушли в лучший мир, где не будет этой боли, страха и бесконечной войны на выживание… Сар’ра сейчас там, и, надеюсь, ему хорошо, потому что он наконец стал свободным. А когда мы снова увидимся, я обниму его так, как никогда не мог раньше. И он обнимет меня, потому что никакой магии между нами больше не будет, как не будет и навязанных ею чувств. Просто друзья… Пересмешнику никогда этого не понять. Он не умеет чувствовать, не умеет сострадать. Он не настоящий, какой бы облик ни украл и сколько бы крови ни выпил. Он просто нежить, вечно голодный вампир, умеющий читать мысли и проникающий в память жертв с тем, чтобы находить себе новое пропитание. Я убил его легко. Без жалости, как и надлежит поступать с тварями… но и без ненависти тоже. Я благодарен ему за то, что он в точности исполнил последнее желание моего друга. Поверь, для нашей жизни это очень много. Настолько, что за такой подарок я убил его быстро и безболезненно. Так, как он, может, и не заслуживал. Правда, для этого мне пришлось подпустить его очень близко. Но он проиграл этот бой, Сар’ра спокойно ушел, а я… Я действительно ни о чем не жалею.

Она надолго замолчала, и Элиар больше не посмел ее тревожить. Бесшумно поднялся, отряхнул штаны и шагнул к молчаливым деревьям. Хватит бередить чужую душу. Она тоже заслужила покой. Пусть горечь потери уйдет и оставит после себя лишь хорошие воспоминания. Ведь Сар’ра умер так, как хотел, и это было действительно красиво. Не его вина, что так все сложилось. И не ее вина, что он всегда оставался просто другом. Это судьба. И никто не вправе оспаривать ее решения.

— Эй, ушастый!

Элиар, уже почти добравшийся до деревьев, непонимающе обернулся.

— Кажется, ты успел ко мне остыть?

Эльф пожевал губами, прислушиваясь к своим ощущениям, неосторожно взглянул на внимательно изучающую его Белку и… неожиданно улыбнулся.

— Не скажу, что совсем, но сейчас мне гораздо проще находиться рядом с тобой, чем пару дней назад. Это что, тоже магия? Разве ты можешь ее контролировать?

Она покачала головой.

— Просто у тебя наконец-то включился инстинкт самосохранения, который и заставляет держать некоторую дистанцию. Так со всеми происходит. Со временем.

— Почему?

— Потому что моя сущность слишком опасна, — спокойно пояснила Гончая. — И вчера ты это понял. Не чувствами понял, не скалься, а рассудком. Он мудрее и старше чувств. Его невозможно обмануть, мой ушастый друг. Он знает гораздо больше, чем ты можешь себе представить, и бережет тебя от глупостей. Он же гасит мою силу, чтобы ты смог вести себя разумно. Конечно, этого не всегда хватает, но я постараюсь, чтобы тебя больше не задевало.

Светлый немного нервно хмыкнул.

— Благодарю, это лишнее.