НЗ. набор землянина - Оксана Демченко

– А нафиг мне выеживаться?

Он пожал плечами и указал на собственный лоб. Тоже, нашел довод. У меня на родине вампиры сейчас имеют больше фанатов, чем Джеймс Бонд, хотя и он прирожденный убивец. К тому же все злодеи, каких я могу представить, они с чистыми лбами и незапятнанной репутацией. Наконец, выбирая между смертью из-за внутреннего люка и клыками этого белокурого, я бы не сомневалась. Все шикарные мужики хоть немного злодеи.

Поблескивающий спутник кровопийцы – о нем я почти забыла – к моему огорчению, никуда не делся и хуже, встрял в наши переглядушки. Оттер очаровательного клыкастика и втиснулся между нами.

– Стоппер, – представился он. – Надзираю за объектом. Обязан вас вооружить и инструктировать. Прошу принять данные, габбер.

Я зажмурилась и приняла. Могу ответственно заявить: алкоголь вкуснее, похмелье приятнее. Свалить из института в первый год – это было в целом правильно. Не люблю я зубреж. Тем более принудительный.

Зато теперь, сглатывая икоту и постепенно вживляя данные, я понимаю, что Стоппер – это имя железяки, ранг и производственный тип. Тот еще тип! Накрепко вдолбил мне, зараза, гвозди в мозг. То есть данные и инструкции, которые был обязан вдолбить. Из полученного следует, что «объект» принадлежит к неопознанным расам и был случайно найден на мертвом корабле не так далеко отсюда, на границе закрытой зоны древних и сектора неприсоединенных. Ага: на том черном-черном корабле, который плавал без движения в черном-черном космосе, были холодные-холодные трупы. Ну почему я не могу серьёзно считывать и бояться? Да я и на ужастики не хожу. Еще в летнем лагере все слушали такие бредни и не дышали, а я ждала, когда надо завыть и бросить подушку – ну, чем громче паника, тем смешнее…

Ладно, вернемся к теме убивца. Прирождённого. На том корабле все по-настоящему померли. И ничуть не от старости: крови в телах не было ни капли. Так что нашедшие корабль – братскую могилку даже без броска подушки орали, полагаю, в полный голос… Дальше тоже логично. С момента поступления в габ-центр Дэя именовали исключительно «объектом», совмещая в этом определении страх, отвращение и нежелание расценивать его как подобного людям. Тем более иных представителей той же расы прежде или позже не обнаруживали. Что еще мне долбили в голову?

Допросы, отчеты ученых, рапорты безопасников… рутина и бюрократия. Объект совершил так много попыток побега, аж считать перестали. Дело Дэя довели до суда. Самого его еще во время расследования снабдили внутренними блокировками на уровне психики и глубже… Сима, спокойно, без терминов! Науку оставляем в стороне. Далее… после вынесения приговора объект частично лишили автономности, с тех пор он хранится в стазисе, если не задействован в экспериментах или допросах. Ага, вот прямые инструкции для меня. Стрелять надо без предупреждения, но – как бодрит! – и это бесполезно. Дэй очень быстрый. Зато у меня в мозгу теперь есть команда на уничтожение объекта по мысленному моему приказу, который всегда будет признан верным. И вот еще примечание: прекращение функционирования меня – охраняемой – убьет объект. Вроде все. Наконец-то.

Теперь надо обдумать наспех одну мысль: почему я верю Дэю и не верю Стопперу? Влияли на меня оба. По-разному. Но эмпатия моя одного отшибла, а второго пожалела…

– Дэй, а его можно оставить в шлюзе? – я встала на цыпочки и рассмотрела таки киногероя за Стоппером.

– Он подчиняется приказам габ-служащих и прочих разумных… кроме меня, – отозвался роскошный убивец.

– Стоппер, я очень прошу, побудь тут. Катер маленький, если что, ты сразу – того.

– Приказ создает потенциальную угрозу жизни. Оцениваю риск. Допустимо, – Стоппер отодвинулся к внешнему люку и замер. – Выход из катера один. Убийство неэффективно как способ достижения свободы.

Я нащупала зону контроля и открыла внутренний люк. Белокурый ангелок тщательно вытер кровь с лица и отвернулся от Стоппера. Близоруко пялясь в полутемный коридор, Дэй сощурился, принюхался, лизнул стену. Язык у него – полметра, блин. Как у лягушки: стреляет и сматывается…

– Почему нет шока? – спросил Дэй, медленно прокрадываясь в коридор. – Низкий уровень интеллекта не позволяет оценить угрозу? Я угроза. Подтверждаю. Так и есть.

– Тебе люди – пища?

– Белковые тела годны в пищу. Но это примитивно, кровь разумных дает больше. Я снимаю все слои информации и энергии, это насыщает и увеличивает силу. Ты питательная. Пить эффективнее живых, не добивая… – Он снова покосился на меня. До смешного простецким жестом взъерошил волосы. – Повторяю вопрос. Почему нет шока?

– Врешь ты и рисуешься. Баболов обыкновенный развесистый… нет, необыкновенный. Слушай, а почему они послали тебя? Ты согласился?

– Я не выбираю. Нет статуса. Нет прав. Есть приговор. – Он снова покосился на меня с недоумением. – Они давно хотят избавиться от меня. Это надежный вариант. Или нас устранит неведомое, или я устраню тебя, или ты все же отдашь приказ о моей ликвидации. Хочу еще раз уточнить, для умерщвления существа с твоей живучестью мне требуется меньше времени, чем Стопперу на устранение меня. Предпочтительно в плане питательности ломать позвоночник, это вскрывает энергоканал и дает мне возможность взять от жертвы все самое вкусное.

– Везет мне на встречи. Дэй, ты знаешь, что нам надо делать?

– Частично. Меня нашли по другую сторону от этой самой зоны древних. Вроде бы я что-то говорил на первых допросах о голосе тьмы. Сам этого не помню. Где второй разумный?

– Там. Прошу пить в сонном состоянии. Иначе она от тебя… не отлипнет. Дэй, скажи, а ты много народу укокошил при побегах?

– Сотен пять в последний раз, – охотно пояснил он.

– И все были льготники: инвалиды и пенсионеры, – посоветовала я шепотом и хихикнула. – Бли-ин, тогда наш пенсионный фонд тебе бы премию дал за ликвидацию дефицита бюджета. Знаешь, надо еще добавить в историю трупики младенцев и хоть парочку невинных дев. Ну, так жутче звучит. Ясное дело, ты рубил их своими когтями, которые могут стать длиннее сабель. Кровища, крики и кромешный мрак.

Он устало покачал головой и побрел, куда я указала. Двигался мягко, но как-то заторможено, опирался о стены, иногда приостанавливался и принимался, приоткрыв рот, лихорадочно ощупывать стены лягушачьим языком.

– Дэй, тебе плохо?

– Мне мало, – вздохнул он. – Сима, ты единственный человек за все время от пробуждения, заинтересованный в моем самочувствии… положительно. Прочие желали снизить живучесть. Я опасен. Меня чрезвычайно трудно добить, поэтому меня не кормят и периодически пробуют истощить новыми интересными способами. Еще я лжив. Если я говорю, что нахожусь на грани погружения в кому, я даю заведомо некорректную информацию и планирую побег. Это в чем-то верно.

– Сколько крови тебе надо, чтобы ходить ровно и видеть в цвете?

Он споткнулся на пороге каюты, сел и посмотрел на меня совсем ошарашено. Жестом пригласил тоже сесть.

– Откуда знаешь, что цветность утрачена?