Рысь. Рудиарий - Андрей Посняков

– О! – Острие меча впилось юноше в грудь, а из-под золотой маски фавна послышался вдруг злобный торжествующий смех. Смутно знакомый.

– Вот он, истинный друг Вакха! – громко возопила женщина.

Юний отпрянул, чувствуя, как десятки липких рук хватают его со всех сторон.

– Не пытайся бежать, маленький глупый гладиатор, – расхохоталась менада, – бесполезно. Знай, ты будешь умирать долго. Кровью твоей мы наполним священные кубки.

– Наполним! – в экстазе подхватила толпа, и Рысь почувствовал, что его сейчас разорвут на куски.

Спокойно! Юноша прикрыл глаза, представляя себя маленьким скользким тритоном, ящерицей. Если ящерицу поймать за хвост, она отбросит его и все равно убежит. Не обращая больше внимания на крики, Рысь явственно ощутил себя маленьким, вертким… а ощутив, резко упал на пол, растворяясь меж людских ног, словно тритон среди тины. Люди гонялись за ним, но хватали лишь друг друга. Вот и заветная дверь, за ней коридор – свобода. Изогнувшись, юноша вскочил на ноги.

– Хорошо прыгаешь, гладиатор! – выступая из темноты, расхохоталась менада. Позади нее маячили дюжие фигуры жрецов с копьями и мечами. Ах, так…

– Видят боги, я не хотел убивать. – Пожав плечами, юноша поднялся на ноги. – Но раз вы так хотите…

Неуловимым движением, тысячекратно отточенным в учебных и боевых схватках, Рысь легко вырвал из рук невесты Вакха ее кривой меч и стремительной молнией метнулся к выходу, где неподвижно стояли жрецы, еще не понимая, что это несется по коридору их смерть.

А вот менада, похоже, очень хорошо это понимала.

– Осторожней! – сбрасывая маску, закричала она. – Это гладиатор!

Голос! Жутко знакомый голос.

Рысь на бегу обернулся… Клавдия! Клавдия Роста, бывшая жена квестора. Так вот, оказывается… Впрочем, сейчас пока не до нее.

Раскрутив над головой меч, юноша занес для удара руку… Странно, но на месте жрецов оказался тяжеловооруженный воин в панцире и блестящем шлеме. Впрочем, какая разница? Все они тут одна шайка. Что ж, смерть легионера будет быстрой, не поможет и панцирь – перед гладиатором вряд ли устоит даже преторианец. Аве, воин! Идущий на смерть приветствует тебя! А готов ли ты сам к смерти? Вот она!

– Стой, Юний! – разгневанно закричали с лестницы. – Стой, я кому сказал! А ты, Арбелл, отойди в сторону.

Воин поспешно исполнил приказ. Рысь остановился – похоже, поклонники Вакха замыслили очередную подлость. Ну да, так и есть – вон тот, в черной накидке, кажется, музыкант.

Без всякого страха музыкант подошел к юноше.

– Слава богам, мы успели. – Знакомо сверкнули глаза, дернулась узкая персидская бородка.

– Феликс! – удивленно-радостно воскликнул Рысь. – Неужто это ты?

– Похоже, что и вправду я, друг мой. Как Цезарь? Уже всего прочел?

– Почти, – улыбнулся Юний. – И впрямь хорошая книга. Но что…

– Подожди. – Обернувшись, Феликс властно махнул рукой: – Вперед, ребята. Хватайте всех, потом разберемся. Выставили во дворе стражу?

– Да, господин.

– Ну, да помогут нам боги. Впрочем, тут, кажется, уже и помогать нечего.

Юний с недоумением смотрел на приятеля и беспрекословно повинующихся ему воинов, которых, как ему показалось, было никак не меньше центурии.

– О! Клавдия Роста? – Феликс шутливо поклонился матроне. – Я почему-то так и предполагал.

Клавдия презрительно скривилась. Подошедшие воины вежливо взяли ее под руки и вместе со всеми прочими повели по длинному коридору. Голые девчонки сконфуженно закрывали лица.

– Что-то я никак не пойму, – потряс головой Юний. – Ты ведь вроде писатель.

– Писатель, – почесав бородку, кивнул Феликс. – Но еще и помощник префекта. А вакханалии – то, что происходило здесь, – запрещены еще лет сорок назад, при Коммоде. Поддержание должного порядка в городе – прямая обязанность префекта Авла Луция и моя.

– Так ты знал?!

– Да, – довольно кивнул Феликс. – Наконец-то я накрыл этот притон. У этих людей были крупные средства: афера с зерновозными парусниками – их рук дело. Я-то поначалу подозревал твоего приятеля, ланисту Септимия, но, как выяснилось, ошибался.

– И ты не мог мне заранее все рассказать? – никак не успокаивался Рысь.

– Кто мало знает – тот лучше действует. – Помощник префекта усмехнулся. – Извини, но так было лучше.

– А буквы на рукоятке кинжала? Что они значат?

– Тайный знак. – Феликс пожал плечами. – Еще до замужества Клавдию прозвали Клавдия Лонга – Длинная Клавдия. Она и в самом деле довольно высокая женщина.

– Клавдия Лонга, – шепотом повторил Юний. – К. Л.

– К. Л., – согласился Феликс. – К. Л.

Светало. В узкие окна дома, ухмыляясь, заглядывала серебряная луна. Солдаты префекта выводили на улицу связанных посетителей притона.

Только сам озаботься угощеньем,

И вином, и хорошенькой девчонкой…

Гай Валерий Катулл. К Фабуллу

Случившиеся в последнее время события – исчезновение Юлии Филии, свадьба Флавии, Кассия, вакханалия, устроенная в одном из доходных домов Флудана, – завертели Юния в бурном всепоглощающем вихре, так что совсем не было времени остановиться, подумать: а нужно ли ему это все? И если не нужно это, тогда что же нужно? Вообще, для чего жить?

Если б, конечно, Юний не читал книг, он бы никогда и не задумывался над этим вопросом, тем более так основательно. Ни Цицерон, ни Сенека, ни Тит Лукреций Кар ответа не давали, хотя и заставляли размышлять над прочитанным. Добиться богатства и жить как все, бесцельно тратя отпущенное богами время на поиски удовольствий, юноша не хотел, не видя в этом никакого особого смысла – так живут звери, но не люди. Ведь зачем-то боги дали человеку разум! А если он ведет себя как животное – хитрое и чрезвычайно опасное животное: ест, спит, размножается, то тогда зачем вообще разум? Чтоб половчей обхитрить себе подобных? Может быть, тогда лучше направить все мысли на то, чтобы, наоборот, не обманывать и не унижать себе подобных? Ага… Это же Рим – вместилище всех пороков! Тут только покажи слабину – сожрут! Тогда что же делать? Помогать не тем, кто в этом нуждается, а тем, кто этого заслуживает? А как тогда узнать, кто заслуживает? Да и что значит – помогать? Может, совсем не нужно быть героем, достаточно просто не делать подлостей? И тогда, наверное, весь мир станет лучше, определенно станет, если только одни перестанут обманывать, другие – бездельничать, третьи – кичиться неправедно нажитым богатством, четвертые…

– О чем задумался, друг мой? – Гай Феликс, входя в императорские покои, остановился напротив Рыси.

Юноша улыбнулся:

– Аве, Феликс! Цезарь уже спрашивал о тебе.