Муха и сбежавшая мумия - Евгений Некрасов

Кабинет был побольше, чем у Темирханова, а стол — поменьше и похуже. Темирхановский — старинный, на львиных лапах, с золочеными украшениями, а здесь просто полированный ящик. За столом сидел человек, похожий на тысячи других, а на блестящей столешнице лежало его темное отражение. Из-за этого человек был похож на карточного короля. Он показался Маше совсем обычным, и все же это был президент России.

Дед тоже был обычный, разве что выбросил побывавший в тюрьме полотняный костюм и купил почти такой же новый. Маша не смогла заставить его надеть генеральскую форму.

И вот они разговаривали, только разговор получался однобокий. Президент спросит, Дед ответит, а ему самому вроде и не о чем спросить. Ведь все, о чем можно спросить президента, пишут в газетах. А о чем нельзя писать в газетах, то президент все равно не скажет.

Дед уже ответил, что на здоровье не жалуется, что иностранные языки не забыл, что в Москве стало чище и красивее и что американские тюрьмы попросторнее наших, а уголовники там и тут одинаковые.

— Николай Георгиевич, есть у вас просьбы, предложения, пожелания? — спросил президент.

— Есть просьба. В Курске ждет суда полковник в отставке Ухов. Он выручат меня из тюрьмы и нару шил полдюжины законов. Жертв и разрушений нет. А законы он всю жизнь нарушал и получал за это Ордена.

Президент сощурился:

— Это где же дают ордена за нарушения закона?

— У нас. А законы он за границей нарушал.

— А, разведчик, — улыбнулся президент. — Николай Георгиевич, а в Курске это было необходимо?

— Если бы он опоздал, то сейчас бы я с вами не разговаривал, — ответил Дед.

— Мне докладывали об этом случае. Только не всё, как я теперь вижу. — Президент нажал кнопку на столе и, не повышая голоса, сказал: — Полковник Ухов…

— Василий Палыч, — подсказал Дед.

— Василий Павлович. Задержан в Курске… — Президент поднял глаза на Деда. — Что он там натворил?

— Сопротивление милиции, угон машины. В таком вот духе.

— Составьте письмо, что Ухов действовал по моему приказу, — сказал невидимому слушателю президент и отпустил кнопку. — Николай Георгиевич, а вам лично я могу помочь?

— Молодость мне вы не вернете, а все, что нужно старику, у меня есть. «Генерала» вот дали. Не ожидал, честно говоря.

— Нельзя забывать своих героев, — назидательно сказал президент, как будто Дед сам забыл себя в тюрьме на двадцать лет. — А то что же получается?! Про какого-нибудь предателя пишут во всех газетах, а человека, который верен присяге, как будто и нет! Надо бороться с этим явлением. Будем создавать положительные примеры. Перебирайтесь в Москву, пишите книгу. Дадим вам хорошую журналистку — она поможет…

Президент еще немного поговорил про то, как из Деда будут создавать положительный пример. Про него снимут фильм. Он будет учить в Академии молодых разведчиков. И еще что-то.

Дед благодарил, но было заметно, что этот разговор ему в тягость. И вдруг он сказал:

— У меня было время подумать, чем заняться на свободе. Первые десять лет в тюрьме я надеялся, что меня обменяют на какого-нибудь засыпавшегося в Москве шпиона. Тогда я мог бы служить в разведуправлении на штабной работе. Следующие десять лет я надеялся на то, что мы больше не противники с американцами. Думал, вдруг меня выпустят просто так, и я пойду преподавать в Академию разведки. А теперь я понимаю, что мои знания никому особенно не нужны. Сейчас разведка работает не так, как в мое время. Ведь я даже компьютера толком не знаю. Мне ничего этого не нужно, особенно воспоминания писать. Мне бы забыть эти двадцать лет, а не вспоминать. Но если вы приказываете…

— Приказывать я не в праве, — покачал головой президент. — Вы и так уже отслужили все мыслимые сроки. Но я прошу вас, генерал. Ваш опыт нужен молодым офицерам.

— Слушаюсь. — Дед встал. — Разрешите идти?

— Идите.

Маша тоже вскочила, но президент остановил ее взглядом.

— Береги дедушку, — он протянул ей визитную карточку. — Это мой прямой телефон здесь, в Кремле. Если у дедушки или у тебя появятся действительно важные проблемы, которые невозможно решить без меня…

— Поняла, — ответила Маша, — зря звонить не буду.

А президент нажал пальцем ей на кончик носа и сказал как маленький:

— Бип!

В кабинет вошли два фотографа, опять усадили Деда в кресло и за минуту отщелкали, как президент говорит, а Дед слушает, как Дед говорит, а президент слушает, как они пожимают друг другу руки, как президент пожимает руку Маше и делает ей «бип».

На этом встреча с президентом закончилась.

Когда Маша с Дедом вышли в приемную, помощник спросил, в каком районе Дед хочет квартиру, и подарил ему огромную книгу про Кремль. Она была в кожаном футляре с застежками, размером с четыре самых больших тома энциклопедии.

Из-за этой невероятной книжищи они почти не увидели настоящий Кремль, потому что книжища была тяжеленная и не помещалась у Деда под мышкой. Ее можно было нести, только прижимая руками к животу, а так долго не походишь. Маша сбегала к Царь-пушке и Царь-колоколу, а Дед ждал ее на скамейке. Отчего-то ей казалось, что Дед сидит там с этой книжкой и плачет, и она побежала обратно. Нет, старый разведчик не плакал, но лицо у него было печальное.

— Мне тоже чего-то не хватает, — призналась Маша. — Президент, Кремль, в Москве жить… Вроде надо до потолка прыгать, а я ничего особенного не чувствую. И президент какой-то обычный.

— Если он президент, значит, уже необычный, — сказал Дед. — Просто он каждый день встречает много людей и не успевает найти нужные слова для всех. Вот и говорит обычно. Ты сто раз вспомнишь эту встречу, и каждое слово будет казаться тебе очень важным. Еще и присочинишь то, что хотела услышать и не услышала.

На стоянке у моста их ждал Вадик с темирхановским джипом.

— Босс уже дома, звонил мне на «трубу», — сказал он. — Поехали. Вас все ждут, конкретно. Жанка баранью ногу печет, дедушка Рашид вино разливает.

— Спасибо, не могу, — отказался Дед. — Мы сейчас — в Курск, Ухова выручать. Письмо от президента — хорошо, но и самим приглядеть надо.

— Конкретно, — согласился Вадик. — Тогда я вас отвезу, куда скажете.

И Дед сказал:

— Езжай домой, чего уж. У вас же праздник.

— Но вы к нам заглянете? В Москве или и Сочи, когда хотите.

— Разумеется, — ответил Дед.

Маша вдруг поняла, что не собираемся он в гости к миллионеру, разве что его затащат. Было жаль не увидеть больше Розку, похожего на бандита добряка Вадика и всех остальных, даже задаваку Малика,

Вадик, наверное, почувствовал то же самое.