Горький привкус его поцелуев - Лорейн Хит

– Ты меня в могилу сведешь.

– Говорят, это маленькая смерть, разве нет? – спросила она, делая вид, что стесняется. В последнее время она чувствовала себя смелее, чем прежде. Возможно, рождение ребенка заставило ее примириться с телесными потребностями. – В этот момент весь твой мир рушится.

– Ты чувствуешь подобное?

Кивнув, она почувствовала, что краснеет. Какова же будет его реакция, если она скажет ему то же, что прошептала в глухое ухо?

– А ты?

Альберт глубоко вздохнул и ответил:

– Мне кажется, что я могу покорить весь мир. Я чувствую себя чертовски изумительно.

Она засмеялась и осмелилась повторить:

– Да, я тоже чувствую себя чертовски изумительно.

Поднявшись, он протянул ей руку.

– Пойдем в кровать, моя маленькая чертовка. Завтра нам предстоит развлекать компанию, давать званый ужин и наслаждаться новым днем.

Радуясь тому, что он назвал ее чертовкой, она взяла его под руку.

– Минус еще один день, отделяющий нас от близости, – добавила она.

– Еще один день, – сказал он, ведя ее к кровати.

Ей показалось странным, что он выглядел опечаленным, когда произносил эти слова. Задумавшись о своем наблюдении, она забралась под одеяла и вскоре оказалась в его объятиях. Она хотела, чтобы ничто не помешало им провести идеальный сочельник.

* * *

– Вы, джентльмены, совершенно не годитесь для этой игры, – объявила Джулия, скрестив руки на груди. Подражание рыбке было не таким легким, как всем казалось. Она старалась выглядеть строгой, потому что они не воспринимали эту игру всерьез.

После рождественского ужина, проведенного за разговорами и шутками, она настояла на том, чтобы джентльмены составили им компанию, а не удалились в курительный салон, дабы насладиться сигарами. Теперь они сидели в кругу и пытались сдерживать смех. Обычно людям тяжело не двигать губами и не смеяться, как того требовали правила. Но не этим джентльменам. Они с Минервой проигрывали раунд за раундом, в то время как мужчины стоически сидели с непроницаемыми лицами, на которых не дрогнул ни один мускул.

А еще хуже было то, что она, наблюдая за красивым ртом Альберта в надежде подловить мужа на улыбке, внезапно вспомнила его поцелуи. Она подавляла в себе желание встать, подойти к нему, устроиться у него на коленях и целовать его до тех пор, пока он не вынесет ее из комнаты на руках.

– На самом деле мы очень хорошо справляемся, – сказал он с самодовольным выражением лица, которое она хотела бы стереть поцелуем. – Мы пока не собираемся улыбаться.

– Но вы должны! – вскрикнула она, раздосадованная неудачей.

– Ты же сказала, что мы не должны улыбаться.

Минерва начала смеяться, и Джулия гневно посмотрела на нее:

– Помоги мне.

– Думаю, нам стоит поиграть в шарады.

– Нас нечетное количество. – Джулия показала рукой на виконта. – Вот если Локсли женится…

Он слегка прокашлялся и сказал:

– Теперь ты говоришь, как мой отец.

– Он хочет, чтобы ты женился? – спросила Минерва.

– Он не перестает напоминать мне об этом. Я надеялся, что по крайней мере здесь смогу отдохнуть от его ворчания.

– Только брак поможет тебе избавиться от него, – заверила его Джулия. – Мы с Минервой займемся твоей женитьбой в этом сезоне.

– О, я никогда не женюсь на женщине по любви. Если я и узнал что-то от своего отца, так это то, что, выбрав такую дорожку, можно прийти к безумию.

Джулия вздрогнула от этих слов, но ответила:

– Только если она умрет молодой.

– Нельзя исключать такую возможность.

– Тяжело жить с подобными убеждениями. Неудивительно, что ты слишком серьезен в игре.

– Как заметил Грей, мы побеждаем.

Не найдя подходящих слов, она разочарованно вздохнула.

– Джулия, ты должна понять, что мы не сидели в игральном салоне на Рождество, – любезно произнес Альберт.

Раньше здесь сидели только она, Альберт и Эдвард. Именно поэтому в этом году Джулия позвала его друзей. Этот год будет отличаться от прошлых лет. Она просто не хотела, чтобы вся разница состояла в меланхолии по старым временам.

– Что же вы делали?

Он пожал плечами и ответил:

– В основном мы бесились. Никаких игр в салоне, никакой ели, игрушек и лент. Никакого Деда Мороза. Для нас Рождество не отличалось от остальных дней.

– Славильщики из деревни никогда бы не отважились отправиться в Хэвишем, – добавил Эшбери.

– Такие подробности заставляют меня грустить, – сказала Джулия и перевела взгляд на мужа: – Ты знал это. Полагаю, именно поэтому ты никогда не рассказывал о том, как вы проводили праздники.

– Ты не должна печалиться. Нам не было грустно в такие дни.

– Но вы, должно быть, помнили рождественские вечера, которые проводили с родителями.

– Да. Они были волшебными, особенными. Марсден не предложил нам ничего взамен. В некотором смысле он сделал нам одолжение.

Она посмотрела на Локсли:

– Значит, вы выросли до того, как начали праздновать Рождество?

Он заерзал на стуле и ответил:

– На самом деле это моя первая возможность провести праздник по традициям сезона, и, честно говоря, мне не особо нравятся салонные игры.

– Прочь отсюда, вы все! Идите, наслаждайтесь своим портвейном и сигарами, пока Минерва и я…

– Присоединяйтесь к нам, – сказал Альберт, вставая и протягивая руку. – Рождество. Пора начинать новые традиции.

Как хозяйка, она должна была позаботиться о том, чтобы всем ее гостям было комфортно. Она взглянула на Минерву и спросила:

– Ты хочешь присоединиться к ним?

– Еще как! Вместо салонных игр я хотела бы предложить покер.

Эш внезапно оказался рядом с ней, помогая подняться и воркуя:

– Только если ты не будешь жульничать.

– Мой дорогой муж, я бы не посмела совершить подобное… Но если бы на кон было поставлено то, чего я желаю…

Смеясь, он вывел жену из комнаты. За ними последовал Локсли.

Джулия оперлась на Альберта, он привлек ее к себе, обнял и страстно поцеловал. Обхватив его за плечи, она ответила на поцелуй с таким же рвением.

Кто-то прочистил горло, и они отпрянули друг от друга, словно молодые любовники, которых застукали за неподобающим занятием. Эш стоял в дверях, а на его лице читалось удивление.

– Вы присоединитесь к нам?

– Ты раздражаешь, Эш, – сказал Альберт, протягивая Джулии руку, чтобы вывести из комнаты.