Пятновыводитель для репутации - Барбара Колли

Подруга рассказала Кэрри о Шарлотте, и та попыталась уговорить новую знакомую устроиться в ее агентство на должность одного из старших менеджеров.

Поначалу Шарлотта всерьез подумывала о том, чтобы принять заманчивое предложение Кэрри, но мысль о необходимости сидеть целыми днями за рабочим столом отпугивала ее, несмотря на все выгоды, которые сулило новое место. К тому же она искренне любила старинные дома, по которым приходилось разъезжать, и любила сама «поработать руками», вкладывая в дело частичку собственной души. И она решила, что будет чувствовать себя счастливее, если останется сама себе хозяйкой.

Музыка резко оборвалась, и трубка завибрировала от звучного голоса:

— Надо же, звонит! И за что же такая честь, скажи на милость? Только не говори, что передумала и все-таки решила у меня работать!

Шарлотта рассмеялась.

— Чтобы так же неприлично разбогатеть? Ну нет, ни за что! Да я и не знала бы, куда мне эти деньги девать!

Кэрри захихикала:

— Как же, рассказывай! Ну, тогда в чем же дело?

Шарлотта быстро шмыгнула носом и с трудом проглотила вставший в горле комок.

— Кэрри, мне нужна некоторая информация, и я подумала, что, если кто и может дать мне нужные сведения, так это ты. — И, не давая себе времени струсить, она с пулеметной скоростью снова затараторила: — Только без расспросов, ладно? И ты должна пообещать мне, что никому не скажешь о нашем разговоре.

— Без расспросов, говоришь? Звучит интригующе. Ты, часом, не нашла еще один труп?

Шарлотту передернуло при воспоминании о том кошмаре, что пришлось ей пережить в доме Девилье всего несколько месяцев назад.

— Нет, не совсем… Но я ведь попросила, не нужно меня пытать!

— Так неинтересно!

— Кэрри!

— Эй, да я же просто шучу, Шарлотта. По правде говоря, меня от одной мысли о трупах в дрожь бросает.

— Меня тоже, — отозвалась Шарлотта.

— Хорошо, так что же ты хочешь узнать?

— Можешь пообещать, что никто не узнает ни о том, что я звонила, ни зачем звонила?

— Звучит серьезно.

— Это на самом деле серьезно! — подтвердила Шарлотта.

— Ладно, ладно, даю слово: никому не скажу.

— Хорошо… тогда вот что: тебе когда-нибудь случалось работать в офисах компании «От Антарктиды до Ямайки»?

Кэрри присвистнула сквозь зубы.

— Ты про компанию Лоуэлла Вебстера? Боже мой, как я мечтала получить у него работу! Но нет, к сожалению, в его офисах мы не убираем.

— А кто убирает, не знаешь?

— Знаю, конечно! Захария Картер перехватил у меня этот контракт, чтоб ему пусто было! Ты же ведь помнишь Зака? — И, не дожидаясь ответа, Кэрри снова заговорила: — Мы оба его добивались, но у Зака оказались какие-то связи в компании, так что приз достался ему.

Разочарование острым ножом полоснуло по сердцу Шарлотты. Да, она прекрасно помнила Захарию Картера. И воспоминания эти вовсе не внушали оптимизма.

— Ну… Что же, все равно — спасибо, — наконец вымолвила она, испытывая пренеприятное ощущение, будто только что со всего размаха налетела на кирпичную стену. — Жаль. Я-то надеялась, что контракт у тебя и я смогу узнать расписание работ в их офисах.

— Нет. Заполучить контракт мне не удалось. Однако я — по чистой случайности — знаю расписание. Понимаешь, мы с Заком уже некоторое время… в общем, мы с ним довольно много общаемся и даже подумываем о слиянии. — Кэрри рассмеялась. — Слиянии сразу в нескольких сферах, если ты понимаешь, о чем я.

Шарлотте пришлось прикусить язык, чтобы не высказаться по поводу этого так называемого «слияния». Не так уж много времени прошло с тех пор, как ей выпало «счастье» лично иметь дело с Захарией Картером. И даже теперь одна только мысль о нем оставляла у нее во рту кислый привкус. Этот человек был банальным авантюристом. Милым и очаровательным, но, тем не менее, авантюристом и пройдохой, пекущимся исключительно о собственном благе. Однако какой толк предостерегать Кэрри? Если уж она вбила себе что-нибудь в голову, ее никакими предостережениями и советами с выбранной дороги не спихнуть.

— Насколько мне известно, мистер Вебстер не допускает, чтобы в его офис входили, если там нет его самого или кого-то из доверенных лиц, — сообщила Кэрри. — Так что люди Зака работают в то же время, что и клерки: с девяти до пяти по вторникам и четвергам.

Шарлотту охватило волшебное чувство облегчения.

— Спасибо тебе, Кэрри! Именно это мне и необходимо было выяснить.

— Рада, что смогла помочь, но, Шарлотта… — Кэрри на секунду заколебалась, затем решительно откашлялась: — Ты же ведь не замышляешь ничего… дурного или… незаконного, правда? То есть это вроде как не мое дело, и, конечно, я даже и подумать про тебя такого не могу… но…

Это подозрение заставило Шарлотту остолбенеть. Она вдруг почувствовала, что готова заплакать и засмеяться одновременно.

— Нет-нет, — поспешила она успокоить подругу. — Ничего незаконного, даю слово! — с силой добавила она.

— Вот и хорошо. Да ведь я же сказала: про тебя такое и подумать невозможно. Но уточнить-то все-таки должна была…

Распрощавшись с Кэрри и положив трубку, Шарлотта запустила руку в карман передника и нащупала конверт с запиской Пэтси. Ведь она ждет, что Шарлотта приедет к ней в четверг утром…

— Что ж, такая вот незадача! — пробормотала она: первый раз в жизни ей придется опоздать. А Пэтси придется стерпеть — нравится ей это или нет!

Но стоило Шарлотте отвернуться от телефона, как сомнения накинулись на нее с новой силой, будто дикие звери. Правильно ли, хорошо ли то, что она замыслила? Каких-то два дня, оставшихся до четверга, вдруг показались ей вечностью. Предостаточно времени, чтобы передумать — и струсить.

— Слишком долго ждать! — пробормотала Шарлотта, направляясь к клетке Милашки.

Авантюры — авантюрами, но пока она должна сдержать слово, данное Дэви: разрешить ему погладить птичку.

Вообще-то поддаваться слабостям и страхам Шарлотте было не свойственно. За то время, что ей пришлось руководить собственным делом, она успела понять: информированность и решительность — залог успеха любого предприятия. Однако прежде, чем наступило утро четверга, она успела поменять решение, наверное, тысячу раз. То вдруг ее переполняла готовность сейчас же, не раздумывая, кинуться в бой и добиться победы. А уже через минуту она снова принималась гадать и сомневаться, насколько хорош и нужен ли вообще ее план, и порой сомнения одолевали ее настолько, что она готова была опустить руки, выбросить свою идею из головы.

А потом ей опять вспоминался Даниэль, запертый в тюремной камере, и Надя, скитающаяся где-то с ребенком во чреве… И все начиналось заново.