Я твой монстр. Книга вторая - Елена Звездная

Далее следовали пункты о том, что переводчик не имеет право на свое мнение, и тем более высказывание своего мнения. Переводчик обязан максимально точно передавать значение сказанного, сохраняя даже темп свойственной переговорщикам речи. Во время переговоров, переводчик обязан размещаться слева от того лица, чью речь будет переводить. Если переговоры выходят на новый уровень, переводчик становится на несколько шагов позади того чью речь должен переводить, максимально дистанцируясь от процесса. Отдельным пунктом шел пункт о необходимости сохранять языковые нормы языка, то есть без перехода на дословный машинный перевод.

Искренне позабавила приписка от самой Барбары Тейн о том, что переводчику необходимо глубоко понимать значимость своего труда, трезво оценивать свою роль, которая при всей своей незаметности, довольно сильно влияет на успех переговоров и «эффективный переводчик — тот, который незаметен при общении и вместе с тем обеспечивает это общение таким образом, что политическим партнерам начинает казаться, что они общаются друг с другом на понятном им обоим языке».

Следом от нее же пришел вопрос:

«Все понятно? Какие-нибудь вопросы? Уточнения?»

Хотелось послать. Серьезно, очень хотелось, но этика общения была одним из недостатков работы на правительство и в целом нахождении в социуме, поэтому я ответила:

«Местоположение слева от министра, изображаю из себя невидимку».

«Ну… суть ты уловила», — своеобразно похвалила полковник.

Чисто из вредности поправила ее на:

«Вы».

От Барбары пришло: «???»

«Учусь трезво оценивать свою роль, — ехидно ответила я».

«Вижу, вы делаете успехи, мисс Рид», — не менее ехидно ответила она.

В тот момент мы обе еще не знали, как близки к краху.

***

Дженерийский Галактический саммит проходил в формате «Большой двадцатки». Крупнейшие государства Галлактического союза представленные, как и полагается министрами инопланетных дел, экономические темы поднимались наравне с политическими, утрясались вопросы, как на всеобщем обсуждении, так и вне процесса, по отдельным протоколам, в условиях полной конфиденциальности.

Первые несколько дней были сущим дурдомом – как оказалось, некоторые из недавно нанятых сотрудников служб безопасности вполне себе общались жестами на воровском наречье, короче это были не силовики. Так что на своих запредельных каблуках я была вынуждена метаться с этажа службы безопасности, на этаж проведения саммита. Причем у остальных работников языковой службы каблук был пониже моего, но — у них рост в основном был выше. Все языковики являлись выпускниками университета Космических сил, соответственно военные школы в детстве, запредельные физнагрузки в юности – они изначально были выше меня. И мой каблук с платформой как бы должен был привести к тому, что выделяться на общем фоне я не буду, на деле же…

Все пошло не так с самого начала.

Два покушения – засекла мгновенно, связалась со своими, уже Исинхай со службой безопасности Гаэры, и мы тормознули это дело вовремя. Кражу артефакта «Великой удачи» так же. Эту херовину пытались выкрасть у министра союза Алтари. Сказать по правде я обалдела, когда увидела переговоры воровской шайки. Воровской, мать ее, шайки! Неудачники из Склизкой, одной из самых неудачливых группировок Астероидного братства, на ломаном воровско-пиратском языке жестов, готовились к офигительной подмене артефакта, путем… подсыпания сильного слабительного в воду министра Союза Алтари. Причем когда силовики остановили главного исполнителя, в дело вступил «не главный», который «вообще ни разу не заметно» всыпал фиолетовый порошок в стакан офигевшего от подобного действа министра. Да что там он – мы всей службой безопасности тихо охренели.

И так как более-менее о Склизких знала только я, с немым вопросом «А они нормальные?» безопасники обратились именно ко мне. Что я могла на это сказать?

— Видимо артефакт «Великой удачи» их последняя надежда на выживание, — сообщила жаждущим хоть какого-то пояснения всей ситуации. И добавила: — А вообще естественный отбор хорошая штука.

В результате воду, конечно, заменили, с воровской бандой разобрались, попутно еще предотвратили теракт, а именно — бомбу, которую, явно из мести, поместили мне под дверь. Зря они так, конечно, коридор просматривался, все фиксировалось на видеокамеры, злоумышленника схватили сразу.

Впрочем, знай, я о том, что произойдет дальше – предпочла бы подорваться на мине.

Яторийское посольство прибывало на четвертые сутки саммита. К моему огромному сожалению, привести Эшну Гейн в адекватное состояние не удалось. Ей сделали еще две операции, и спешно отправили на Гаэру в Институт мозга. Учитывая, что Эшна курировала не только яторийский, для Барбары это стало ударом. Она разрывалась, причем практически буквально, присутствуя на самых сложных переговорах, и одновременно курируя своих подчиненных на не сложных. Лея Картнер рожала. Очень не вовремя, конечно, но природа, мать ее и все такое. Собственно из-за этого пошли навстречу правителю Рейтана Саттарду Арнару, и тот, проведя несколько коротких встреч в первый день саммита, улетел к жене. По-моему скромному мнению правитель Рейтана, ранее третий, а сейчас единственный, был крайне приятным вызывающим расположение мужчиной, по мнению Барбары он был: «Мразь, чтоб ты сдох, падаль! Чтоб тебя дерсенги всей стаей и по отдельности. Я тебя, падла любвеобильная»… В общем, Полиглот разумно не допустил Барбару до этих переговоров, благо сахир Арнар превосходно знал несколько языков, так что разобрались.

Перед отлетом рейтанского представительства, я вырвалась на полчаса из ада, который представляла собой госслужба, пробежалась по магазинам, и успела к прощанию с сахиром Арнаром, с поклоном вручив ему упаковку с кокосовым молоком и пятью видами соленой рыбы. На его заметно удивленный взгляд, пожала плечами и сообщила:

— Ну, мало ли, вдруг она все это все еще хочет.

И мне было особенно приятно на четвертый день саммита, получить от Леи сообщение:

«Спасибо, Кей! Так рыбы хотелось!»

Так что это было первое утро на Дженере, которое я встретила с улыбкой. С улыбкой вместо тренировки просто подралась с Удавом, который после первого покушения, прибыл со своей командой и теперь курировал безопасников. С улыбкой бегом прибежала в свой номер, быстро приняла контрастный душ, высушила волосы, выпрямила челку утюжком, собрала волосы в низкий хвост и нанесла минимум необходимого макияжа – теперь, когда я стала брюнеткой, приходилось подкрашивать и брови и ресницы, легкий тон на кожу, чтобы она не казалась настолько белой, нюдовая помада, никаких румян.

Торопливо застегивая блузку, услышала переданное по внутренней связи: «Мисс Рид, центральный зал. Срочно». Барбара Тейн несколько не простила мне нажим на обращение «вы» собственно в обращении. По ее мнению я едва ли имела право на уважение, потому что равной ей не была ни по возрасту, ни по уровню подготовки, ни даже по статусу.