Ребенок от босса-негодяя - Анна Лапина

последние два года стала мне роднее всех, не считая дочери. Девушке, которая все два года была моей опорой и поддержкой. Порой бесила своим вечным оптимизмом. И всё же именно эта черта в ней не дала мне сдаться.

– Да, – отвечает Алиса на том конце трубки. – Как дела?

– Не разбудила? – спрашиваю, шмыгая носом.

– Да нет, – отвечает и, судя по звукам, встаёт с кровати. – У Рустама выходной сегодня. А значит, спать мне сегодня не суждено.

– Пристаёт?

– Хуже. Храпит как бегемот, – хмыкает и на моём лице возникает улыбка. Да, Лапин порой если много работает, то реально может храпунчика включить. Даже когда мы вместе работали такое случалось. А теперь он ещё больше работает и этот режим стал включаться ещё чаще.

– Ты же знаешь про Н… Давида Есенского? Про то, что ему принадлежит половина клуба?

– Да, – бросает Алиса. – Пристаёт? – повторяет мой вопрос, усмехнувшись.

– Пытается вновь ухаживать, – рассказываю. – Сегодня принёс кофе и плюшки, которые я любила раньше.

– Надеюсь, ты его не простила? Насть, я понимаю любовь и всё такое, но… извините, но эта сволочь обманывала тебя. Оставила одну с ребёнком и на растерзание твоим ненормальным предкам. Ты забыла, что было, когда они узнали, что твой муж, как они сказали, сдох и тебе наследство от него перепало?

– Да помню я, – грустнею.

Родители тогда за меня решили, что мне нужно аборт сделать и избавиться от ребёнка мужика, который сдох. И плевать, что на моём сроке его уже нельзя было делать. Они договорились с какой-то акушеркой о нелегальном приёме.

По их мнению, мне не нужен был ребёнок от непонятно кого. Смысл сохранять малыша, если я и так теперь богата. У меня есть деньги, которыми не надо делиться с ещё не рождённым ребёнком. А когда я отказалась это делать, то в один из дней они пришли ко мне и решили меня опоить абортирующими.

На моё счастье, в тот день ко мне Рустам приехал, и именно он выпил мой чай, после чего ему стало плохо. В составе того средства был компонент, на который у Лапина оказалась аллергия.

Рустам тогда из-за меня и моих недородителей две недели в больничке провалялся, но не сказал мне и слова. Поблагодарил даже за то, что на больничных харчах похудел. Понимаю, что подбадривал и не хотел, чтобы я чувствовала вину за то, что с ним сделали мои мама и папа. Но всё же я её чувствовала и чувствую до сих пор.

После этого случая я больше не желала общаться со своей семьёй. На время наняла себе охрану, которая отгоняла маму и папу от меня. Было больно это делать, но я смогла. А они приходили часто, потому что я не только отказалась с ними общаться, но и финансированию положила конец.

Разорвала все связи, которые нас связывали, жалея лишь о том, что Ира теперь там одна. И никто ей не поможет.

– У него была беременная женщина, которой нужна была его поддержка и защита, а он… – продолжает Алиса. – Любишь его?

– Люблю, – признаюсь. – И убить хочу.

– Ну то, что убить хочешь – это нормально. Я Рустама и без исчезновений всегда хочу убить, – говорит девушка, вновь заставляя меня улыбаться. – Если дурак этот добьётся тебя? Готова вновь ему шанс дать?

– Не знаю…

– Понятно. Готова, значит, – делает свои заключения. – Ну, тогда могу лишь одно сказать, девочка моя. Помучай его хорошенько, чтобы на всю жизнь запомнил, что такие фокусы с тобой не прокатят. Покажи ему новую Анастасию Садовскую, которая может сама в любой момент исчезнуть. Заставь его извиняться и вымаливать твоё прощение на коленях. Поняла меня? Пусть не думает, что если он такой красивый и богатый вернулся к тебе, то ты кинешься к нему на шею. Ты у меня сама не пальцем деланная! Тысяча мужиков вокруг тебя! В любой момент можешь другого папеньку Розе найти.

– Он бы не одобрил твои слова! – хохочу.

– И хорошо! Я зла! Очень зла на него!

– Я тоже…

– Домой едешь?

– Да, – киваю. – К Розе. Хочу обнять кроху и рассказать обо всём, что было сегодня.

– За меня там поцелуй, – просит Алиса. – Я завтра утром курьера к тебе пришлю. Наконец, заказ наш пришёл со шмотками для фотосессии малявкам. Я найму фотографа на выходные?

– Наши дети нас убьют, когда вырастут, – хмыкаю. – У них фотосессий было больше, чем у меня!

– Ничего не знаю! Твоя Роза станет женой моего сына и точка! Пусть привыкает к вспышкам камер! А мой Матвей – уже модель. Его попка и личико красуются на упаковке с подгузниками и влажными салфетками!

Ох… Они точно нас убьют, когда вырастут. Они ещё света не видели, а мы их уже сватаем. Но это не я! Алиса так решила. Я лишь не спорю с ней, чтобы проблем себе не нажить.

Глава 19

Настя

– Так, зайчик, – беру Розу на руки, неся её к кровати, на которой разложила лучшие наряды дочери. – В каком образе будем с папой знакомиться? В образе розовой сладкой конфетки? – указываю на нежно-розовый костюмчик с юбочкой. – Леди? – показываю на жёлтое платьице. – Дерзкая девчонка? – легинсы с дизайном джинсов и футболка с принтом в виде губ и зубов, которые кусают соску. Лапины подарили как-то.

– Если бы ты раньше предупредила о встрече, – заговаривает за моей спиной Алиса. – То я бы подарила моей будущей невестке футболку с надписью «Мой отец му…»

– Алиса! – восклицаю. – Не при детях.

– А что я? – идёт на попятную, активно жестикулируя руками. – Говорю, футболку подарила бы с надписью «Мой отец мужчина очень плохой!». А ты о чём подумала? Я же приличная женщина и не выражаюсь! Ай-ай-ай! Как не стыдно, Настя! Сама подумала, а я виновата!

– Да-да-да, – мотаю головой. – Так я тебе и поверила. Как думаешь, что Розе надеть?

– Если исходить из того, что малой нужен комфорт, то футболка с легинсами будет самое то, – подойдя к кровати, отвечает Алиса. – Но можно ради праздничной атмосферы носочки надеть нарядные. А вообще, не парься. Думаю, ему будет плевать, что на ком надето.

– Просто волнуюсь, – признаюсь. – Это первая встреча Розы с Назаром. Хочу, чтобы всё было идеально.

– Только из-за этого волнуешься? А то, что он тебя в койку может утащить и ты его сразу же простишь – не переживаешь?

– Именно поэтому я позвала вас с Рустамом. Чтобы он не мог делать всё, что хочет, – произношу, начав одевать агукающую дочь в выбранный наряд. – Кстати, это