Честь Белого Волка - Андрей Белянин

– Нет проблем, хорошо, – невпопад ответил я, потому что в действительности это было, оказывается, больно.

– И запомни: если ты ещё раз встретишься на моём пути, вынимай меч первым! Ибо я убью тебя, не задумываясь.

– За что?

– За то, что ты посмел так грубо говорить с моим возлюбленным. – В мягком тоне Даны звучала такая неугасимая ненависть, что даже мой конь, кажется, слегка присел на задние ноги. А ведь Центурион далеко не трусишка.

На мгновение мою голову захлестнула жгучая обида. Я же верил ей, я впускал её в свой дом, я дрался за неё в пещерах замка барона Роскабельски! Мне казалось, что, если даже моя дочь нас ревнует, значит, между нами действительно что-то есть, а не… тьфу!

Ерунда. Простите. Иногда сильные мужчины куда более подвержены истерикам, чем слабый пол. Просто потому что женщины умеют выплакаться в нужный момент, а мы, дураки, нет.

– Сваливаем. – Я взял чёрного жеребца под уздцы.

Он безропотно позволил увести себя, хотя пару раз всхрапывал и бросал косые взгляды назад. Погони не было. Да и с какого перепугу? Мы исполнили всё, ради чего бог обмана заманил нас в свою пещеру.

Ничего на свете не происходит без причины, явной или неявной, поэтому у меня не было ни малейших сомнений в той цепочке случайностей, когда за минуту до стрельбы в мою квартиру вошла прекрасная дампир и так вовремя положила меня на пол. Случайно?

Потом она сама вывела меня к гобелену, мы попали в замок, из которого она всё так же беззаботно вышла погулять. Зачем? Куда? Тебе внутри, на стенах, дышать нечем? И тут же, мать её за ногу, посреди леса налетает злая баньши, они якобы дерутся. Абзац!

Где были мои мозги? Дампир в рукопашной драке вряд ли уступит мне, а уж с летающей курицей в доспехах вообще справится на раз-два-три с прихлопом! Как я мог в это верить? Как мы все могли поверить, что рыдающая женщина-птица способна нести в когтях другую женщину весом около сорока восьми килограмм на протяжении десяти – двенадцати километров?!

Да в пень меня! Но Эд?! Следопыт, бывший викинг, знаток женских хитростей… он-то как на всё это купился, а?! Тоже мне всезнающий герой-любовник! После того как я нашёл для себя крайнего, дышать стало в разы легче.

Центурион остановился, давая возможность мне влезть в седло. Он пошёл скорым шагом, бесстрашно переходя на рысь, когда мы скакали в полной темноте до тех пор, пока он вдруг не перешёл в галоп и, одним прыжком кинувшись в стену, не выпрыгнул на свет!

Вокруг нас расстилалось снежное поле, за нашей спиной стоял высокий сугроб, а прямо перед нами в двух шагах замер припорошенный снегом всадник. Честно говоря, я не сразу узнал Эда на Ребекке. Они были похожи на чуть меньший сугроб, у которого мы только что выскочили.

Вороной гигант чрезвычайно нежно сдунул снежинки с короткой чёлки своей подруги и ткнулся ей в щёку плюшевыми губами.

– Ставр… мы… тебя как-то… потеряли, – с трудом, клацая зубами, оповестил бывший бог. – Мы тут уже с час, наверное, или больше. Не знаю. Я задубел. Как ты?

– На энтузиазме!

– Это значит домой?

– Галопом, – подтвердил я, пуская застоявшегося коня вскачь.

Ребекка, стряхнув снег с ушей, изо всех сил припустила следом. Не догонит, так хоть согреется. Но это я так, для красного словца, белая андалузка всегда догонит чёрного фриза уже просто потому, что она легче и манёвреннее.

Да и дядя Эдик, если уж на то пошло, куда более искусный наездник, чем я. Всё-таки у него почти тысячелетний опыт верховой езды. И хотя сейчас этот отморозок (реально, а не в оскорбительном смысле) только и мог, что держаться за гриву, всё равно делал это элегантно и непринуждённо. Впрочем, как и всегда.

Ребекка деликатно несла на своей спине его божественное величество, словно хрустальную вазу. Два всадника, взрыхляя снег, мчались к голубеющим вдали Граням, и нам ещё круто повезло, что никто не пустился в погоню. По крайней мере, до тех пор, пока мы не достигли высоких ледяных стен.

Начали спускаться сумерки, наши кони рвались вперёд, вздымая клубы снежной пыли. Возможно, поэтому я не сразу заметил пять или шесть тёмных силуэтов справа.

– Инеистые!

– Понял, открываю, – процедил Эд, ещё с седла начиная делать некие пассы руками.

Очень вовремя, кстати. Инеистые великаны, хоть и рождены в снегу, на морозе, не обладают никакими особыми зимними чародействами. Они просто бегут за вами с топором в руках, и, если догонят, вам хана. Ничего особо волшебного, чистая физика и сопромат. Короче, нам всем лучше поторапливаться.

– Эд!!!

– Я стараюсь…

– Стена открылась, есть проход! Центурион?

– Я же едва протискиваюсь, дай мне пару минут, и я…

– Ребекка, девочка моя, вперёд!

– Таки куда мне ломиться, если этот поц закрыл своим толстым задом всю дорогу? Лорд Белхорст, вы бы уже могли посадить его на слабенькую диету, шоб он таки неслабо похудел?

Вот примерно так, обдирая бока и толкаясь, мы проходили сквозь Грани. Довольно успешно, если принять во внимание хруст костей и предсмертные вопли инеистых великанов, бросившихся за нами в погоню.

– Таки ой.

– В смысле? – резко остановился Центурион на нашей стороне границы.

Я обернулся в седле. Самый кончик хвоста нашей белой андалузки был намертво зажат сомкнувшимися стенами вечного льда. Ребекка дёрнулась разок-другой и, виновато улыбнувшись, сделала круглые глаза, типа уж она-то тут точно нигде и никак не виновата.

Ну если вдуматься, то, разумеется, так оно и есть. Если бы Эд подольше держал Грани открытыми, они бы не прищемили ей хвост. А с другой стороны, вслед за ней в наш мир могли бы прорваться один-два… три… пять… десять инеистых великанов, далеко не факт, что мы бы дико обрадовались нежданным гостям.

Таким образом, скорее всего, бывший бог поступил абсолютно правильно, уничтожив их ещё в проходе. Хотя по современным веяниям оно невежливо, негуманно и нетолерантно. В Средние века два последних слова воспринимались как дьявольские происки. В принципе правильно, тут я даже соглашусь. Правда на земле одна, а всё прочее – искушение от лукавого.

– Давай уже, – поторопил меня Центурион. – Режь!

Я послушался его совета, выхватил охотничий нож и на один взмах отчекрыжил белой кобылке кончик хвоста.

– Шоб я таки ещё хоть раз его себе отращивала, – сердечно поклялась Ребекка, козочкой выпрыгивая на свободу. – Считаем, шо короткие стрижки оно мне практично, модно и жуть как идёт.

– Валим домой, – тихо попросил я.

Вокруг уже сгущалась темнота, ночь на Севере настаёт рано. Нам надо спешить, пока моя нежная дочь не поставила всех на уши в честь исчезновения любимого папы и драгоценного психованного дядюшки. Нет ни малейших сомнений, что она это сможет!