Эликсир Купрума Эса - Юрий Сотник

Якову Дмитриевичу было не до статьи. Он думал о беде, постигшей Куприяна Семёновича, о том, что, возможно, теперь придётся искать нового руководителя для лаборатории биохимии. Но тут в толпе установилась такая мёртвая тишина, что директору дворца стало ясно: он должен прочитать статью и высказать своё мнение. В полной тишине он прочитал её, потом сказал, протискиваясь обратно:

– Ну что ж, дельно написано. Только вот как практически осуществить, не имею понятия.

Последнюю его фразу ребята как-то пропустили мимо ушей и, когда он ушел, стали повторять:

– Слышали, что он сказал? «Дельно написано»!

– Ага! «Дельно написано»!

– Ну вы же слышали, как он сказал: «Дельно написано»!

А к концу большой перемены слова «дельно написано» уже повторялись во всех уголках школы, где были юные конструкторы и исследователи.

Ещё через один урок Гена разыскал Надежду Сергеевну и обратился к ней:

– Надежда Сергеевна, вам не кажется, что нужно ковать железо, пока горячо?

– В каком смысле, дорогой?

– Яков Дмитриевич назвал статью Маршева дельной. Может быть, стоит направить к нему делегацию из ребят пионерского возраста?

– Поговорить насчёт «Разведчика»?

– Ну да, чтобы они попросили открыть им доступ в «Разведчик» или хоть какой-нибудь филиал для них организовать…

Надежда Сергеевна призадумалась:

– Ну что ж! Пусть попробуют поговорят, хотя я не уверена, что из этого что-нибудь получится. – Она опять помолчала. – Только если уж пускаться на такое предприятие, ты возглавь эту делегацию сам, а то твои пионеры могут растеряться, и разговора не получится.

Через минуту Гена поймал Родю в коридоре и приказал:

– Живо! Собирай инициативную группу! Срочное дело!

Эти слова уловила Зоя, и она подошла поближе, чтобы подслушать дальнейший разговор.

Скоро Маршев вернулся с Лялей, Валеркой и Веней.

– После уроков отправляемся к директору Дворца пионеров, – объявил Данилов.

– Зачем? – спросил Веня.

– Для разговора о создании пионерского научно-конструкторского общества. Сама Надежда Сергеевна сказала, что надо ковать железо, пока горячо.

Как вы знаете, Надежда Сергеевна таких слов не говорила, но Гене очень уж хотелось, чтобы это было именно так.

– С самим директором… – пробормотал Веня. – А что мы будем ему говорить? Я, например, обалдею просто и ничего не скажу.

– Вам, может, и не придётся говорить. Этим я сам займусь. Вы будете только присутствовать как члены делегации.

Валерка сказал, что он и присутствовать не может, потому что у него больна мама и ему надо бежать в аптеку за лекарством. Тут Зоя скромно проговорила:

– Гена, я, конечно, никакими исследованиями не занимаюсь, но всё-таки можно мне с вами пойти вместо Валеры?

Гена согласился. Он знал, что завод, которым руководит Зоин папа, шефствует над Дворцом пионеров, и поэтому Зоино участие в делегации может оказаться полезным.

Около двух часов дня самозваные делегаты вошли в вестибюль Дворца пионеров и узнали от дежурной технички, что Яков Дмитриевич у себя. Тут даже Гена малость оробел. Он подошёл к зеркалу и что-то слишком долго водил расчёской по волосам. У мальчишек расчёсок не было, и они, поплевав на ладони, прихлопнули ими вихры, а Лялины жёсткие кудряшки находились в полном порядке. Наконец все двинулись к кабинету, который находился на первом этаже. Вход туда был через комнатку секретарши, но той на месте не оказалось. Гена постучал в обитую пластиком дверь, потом слегка приоткрыл её:

– Яков Дмитриевич, разрешите войти?

– Войдите! – послышался басок директора, и все по очереди протиснулись в кабинет. Именно протиснулись, бочком, почему-то не решаясь открыть дверь пошире.

Несколько секунд длилось молчание. Сидевший за столом директор с некоторым удивлением смотрел на посетителей через свои четырёхугольные очки. Родя провёл пальцем по вспотевшему носу, а Веня не то крякнул, не то кашлянул.

– Так вы по какому делу? – спросил наконец директор.

– Яков Дмитриевич! Мы к вам в качестве делегации от двадцать восьмой школы. Нас направила замдиректора по внеклассной работе Надежда Сергеевна Муравьёва, – вдруг громко и быстро проговорил Гена, сам не замечая, что сильно привирает. Затем он представил членов делегации: Родю и Веню он назвал талантливыми юными конструкторами, о Ляле сказал, что результаты её изучения пустельги передавались по областному радио, а Зою отрекомендовал как представительницу актива пионерской дружины.

– Ну так в чём же всё-таки дело? – негромко спросил директор.

– Понимаете, Яков Дмитриевич… – продолжал Данилов, всё больше увлекаясь, – многие педагоги нашей школы считают, например, так: талант исследователя, изобретателя надо открывать и развивать с самого юного возраста. Это, понимаете, как талант танцора или, положим, как талант музыканта… Понимаете?

– Хорошо! Ну, а конкретно, что ты от меня всё-таки хочешь?

– Яков Дмитриевич! Вы сегодня читали статью в нашей стенгазете… Вот автор как раз перед вами! – Гена указал ладонью на Родю.

– Ну, читал, – слегка набычившись, ответил директор.

– И вы, как я слышал, одобрили её.

– Ну… в принципе… – Директор ещё больше набычился, а Гена, не замечая этого, бодро продолжал:

– Вот мы, значит, и пришли к вам, Яков Дмитриевич, чтобы поговорить о том, как осуществить на практике эту идею, которую вы одобрили.

– Какую идею? – уже совсем мрачно прогудел директор.

– Ну, вот идею о том, чтобы открыть доступ в «Разведчик» ребятам пионерского возраста.

И тут Яков Дмитриевич поднялся и наклонился над столом, опираясь на него широко расставленными руками.

– Ты говоришь, вас Надежда Сергеевна прислала? – спросил он, глядя в упор на Гену.

– Д-да, – с запинкой ответил тот.

Гена сразу скис: он вдруг понял, что нечаянно слишком много наврал. А Яков Дмитриевич между тем раскраснелся и загремел:

– Так вот ты пойди к Надежде Сергеевне и скажи ей, что она не маленькая, что она должна понимать самые элементарные вещи, а именно: для того чтобы открыть доступ в «Разведчик» ученикам пятых и шестых классов, нужны дополнительные помещения, нужно дополнительное оборудование, нужны дополнительные руководители, а для всего этого необходимы дополнительные, и весьма большие, средства, а Яков Дмитриевич не маг и волшебник, и вытащить эти средства из рукава он не может. – Директор вдруг выпрямился, помолчал немного и сказал уже спокойно: – Фу! Довели меня до крика. Так всё понятно? Ну, значит, окончен разговор!