Идем на Восток - Александр Афанасьев

Тридцать седьмой…

За всю историю двадцатого века, века великих дел и великих испытаний, великого мужества и достойных людей — мир несколько раз был на грани войны. Не простой войны — а такой, которая уничтожит все достигнутое, все плоды прогресса, все то, что удалось создать, отбросив все человечество назад, в бездонную яму. И один из таких годов — год одна тысяча девятьсот тридцать седьмой…

В Германии — только что прошла Олимпиада. Это не просто олимпиада — это смотр достижений той или иной страны, ведь принимающая страна — будет стараться показать себя лицом, показать все, чем богата, и даже в чем-то испугать гостей, чтобы те и думать не думали напасть. В этот год — Кайзер объявил, что Германии больше нет — а есть Священная Римская Империя Германской Нации. Всего за два поколения — трудолюбивым и упорным пруссакам удалось создать единую европейскую империю, восстановить европейское единство, сделать то, чего не удалось Наполеону Бонапарту. Перед изумленными гостями со всего света — предстало новое государство, новая Европа [59] . Со скоростными автобанами, на которых уже взята планка скорости в триста километров в час на земле, с трансатлантическими беспосадочными перелетами на громадных шестидвигательных Юнкерсах, со скоростными экспрессами, идущими с точностью минута в минуту и громадными Цепеллинами в небесах. Вдруг стало понятно, что падение и оккупация Франции, старейшей и сильнейшей страны континента — это не досадная историческая ошибка. Что это надолго, может быть — навсегда. Стало понятно и то, что Британия уже не может претендовать на лидерство, заходит над ней когда-нибудь солнце — или нет…

Уже на следующий год — политическая ситуация так стремительно покатилась к обрыву, что стало понятно: война не за горами.

В ослабленных Великой Депрессией и выступлениями рабочих САСШ прошли выборы, на них победил Хью Шорт, крайне правый популист. В своей предвыборной программе он отчетливо провозгласил стремление «равняться на континент» и вести агрессивную промышленную политику. Это означало разрыв с Великобританией и фактическое начало холодной войны.

В Австро-Венгрии — новый, молодой монарх. Страну он принял в ужасающем состоянии: отпала наиболее промышленно развитая область: Богемия, сербские радикалы — сотрясают террористическими актами всю страну, взорвана Венская опера — символ страны, и это еще не самое серьезное, что происходит. Зверствуют хорватские усташи. Возглавляемые адвокатом Анте Павеличем, подзуживаемые и благословляемые католическими примасами из Аграма — они вырезают сербов целыми селами, в горных и труднодоступных местностях — идут настоящие бои хорватских усташей с сербскими комитачами, применяется даже легкая артиллерия. Сам монарх — происходит от матери недостаточно знатного происхождения, среди придворных он известен как «ублюдок». Стремясь остановить ползучий распад страны — он начинает военную операцию, стремясь выжечь сербскую заразу, прежде чем от империи отпадет вся ее славянская часть. Вместо короткой карательной операции — затяжные бои, артиллерийский обстрел Белграда и как апофеоз — предъявление Россией ультиматума с угрозой войны. В Белграде — бомбой разорван британский посол, ближайший друг и конфидент монарха: террориста взять живым не сумели, принял яд. Следы — ведут к всепроникающей сербской Черной Руке, а оттуда — на берега Невы. Там давно научились играть на балканской гармонике. Великобритания — объявляет о безоговорочной поддержке Австро-Венгрии.

В России не просто новый монарх — в России смена династии. Точнее не династии — а лишь ее правящей ветви, но от этого не легче. Новый монарх — Михаил Первый, генерал от кавалерии, кадровый офицер — правил совсем недолго: долгие годы, проведенные на Востоке, пережитые покушения сказались — приказал долго жить. Новый монарх — Александр Четвертый — не имеет никакого военного звания — совсем никакого — зато имеет за плечами реальное училище, а кроме того — еще и инженерный факультет Санкт-петербургского политехнического. Никто не верит, что ему удастся удержать трон: поговаривают о дворцовом перевороте, около монарха — лишь группа наиболее верных приближенных. Первые его шаги смелы и резки: он объявляет предельно жесткий ультиматум Австро-Венгрии и закладывает на верфях в САСШ два авианосца для русского флота — еще два американцы должны построить в России вместе с самими верфями. Заказ уникальный — американские кораблестроители вместе со всеми ходят на демонстрации и считают центы, а этот заказ даст работу на годы. Четыре авианосца в шестьдесят тысяч тонн каждый — это почти гарантированная война с Великобританией: ведь этого вполне достаточно для того, чтобы оспаривать позиции на море. Помимо дел военных — Император подписывает новые ассигнования на развитие промышленности, требует пересмотра льготных тарифных соглашений от Кайзера, принимает высочайшее решение о прокладке железной дороги Берлин — Владивосток с невиданной доселе колеей — шесть метров. Никто не верит, что этот проект будет осуществлен даже к двухтысячному году.

В самой Великобритании — утихает дворцовый и конституционный кризис. Скончался король Георг V — только через много лет станет известно, что его личный врач, якобы для того, чтобы прекратить страдания, ввел ему в яремную вену огромную дозу наркотика [60] . Королем становится Эдуард VIII, вежливый, корректный и холодный молодой человек, с суровым взглядом: он первым из британских принцев освоил и полюбил самолет, с удовольствием ездит на машине, он глава Британского олимпийского комитета и только прямой приказ не дал ему оказаться вместе с лордом Китченером под Багдадом, под пулями русских казаков. Его взгляды для Британии просто вызывающи — он появляется на олимпиаде в Европе, приветствует Кайзера и говорит о том, что Единая Европа, Европа без войн — это хорошо. Что возможно, в будущем и Британии найдется место в европейском концерте наций. Последнее — просто возмутительно, но ловушка для него уже готова. Уоллис Симпсон, дама отнюдь не тяжелого поведения, второй раз замужем и продолжает крутить романы по всей Европе. Правительство Великобритании решительно заявляет — либор престол, либо эта женщина. Никакой брак, ни морганатический, никакой иной невозможен — и даже простое сожительство чревато конституционным кризисом: ведь прямые наследники не смогут претендовать на трон! После десяти месяцев мучений — король отрекается от престола, на престол восходит его брат, принявший имя Георга IV. Этот знает, как нужно себя вести: первым же делом, в узком кругу он провозглашает, что если мы не побелим Россию до 1940 года — то мы не победим ее никогда. В шоке все, премьер-министр, сам отнюдь не голубь — все же советует быть крайне осторожным в вопросах войны: одно дело говорить о ней, другое дело — когда война на пороге. Тем не менее — Король повторяет свою мысль, отдает приказ готовиться к нападению на Россию по всем фронтам и сам с удовольствием тренируется в тире, наспех созданном при Букингемском дворце в стрельбе из револьвера. Он говорит, что если русские высадятся в Великобритании — он не уедет в Канаду — он останется, и будет сражаться.