Наемник - Вячеслав Кумин

– У, как разошлись, – проговорил майор, когда судно слегка качнулось от попаданий, да еще рядом с капитанским мостиком.

– Да, теперь у них гораздо более выгодная позиция и стрельба точнее. Знают, что мы их не тронем, вот и остановились, и расстреливают нас, как в тире. Так что нужно скорее кончать с этим эсминцем.

– Мне это шахматы напоминает, – признался майор Берендж, глядя на голограмму. – Такое впечатление, что мы пытаемся вывести из игры друг у друга ферзя.

– Хорошо подмечено. В мои годы обучения была даже специальная игра – трехмерные шахматы. Потом от нее отказались, посчитав ее слишком сложной, очень много времени уходило, чтобы научиться в нее играть. Командиры решили, что мы должны учиться воевать, а не в шахматы играть. Но что это они задумали?…

Три айманских крейсера встали между основным федеральным флотом и своим эсминцем. И начали медленно вращаться, как пропеллеры трехлопастного вертолета, принимая на себя некоторое количество снарядов, предназначенных для уже слегка потрепанного «Ранкора».

– Вы не находите, что это довольно любопытная тактика защиты?

– А главное, действенная, – подытожил Назар.

– Но долго они не протянут, – майор даже пренебрежительно махнул рукой.

– У них наготове еще несколько стоят. Так что они смогут защищать его довольно долго. А у нас не так много времени.

– Что там сейчас с экипажами этих крейсеров творится? Их, наверное, по стенкам размазало от действия центробежной силы.

– Если они собрались в центре корабля, то нет. Но нам нужно о другом печалиться. Вон, посмотри, что он задумал.

«Ранкор» разворачивал свои пушки в сторону «Воркера», второго и последнего эсминца федералов, и «Рапиры», крейсера генерала Сита. Заметив неладное, они тоже стали маневрировать, стреляя с удвоенной силой.

– На «Ранкоре» пожар.

– Замечательно!

Но пожар не помешал эсминцу сделать свой страшный залп. «Воркер» осветился яркими вспышками взрывов. Казалось, что с ним уже покончено, поскольку он стал крениться набок. Между тем «Ранкор» стал переключаться на отчаянно маневрирующую «Рапиру», убегавшую от целой тучи снарядов, и давалось ей это все тяжелее. Но неожиданно для всех «Воркер» встал на прежний курс и произвел свой ответный залп, правда, только из половины орудий.

Как бы ни была хороша защита из крейсерских днищ, она все же пропускала мимо себя снаряды и лазерные лучи. К тому же приноровилась и вторая группа, состоящая из крейсеров «Промпт», «Зоркий» и линкора «Зеалс», которая также била прямой наводкой, получая при этом тоже достаточно много.

Вся эта суммарная лавина огня окончательно добила «Ранкор». Его экипажу из-за большого количества пожаров и разгерметизации было уже не до стрельбы, надо было бороться за живучесть судна. И эсминец стал отходить, намереваясь спрятаться на другой стороне Тайтара, чему, собственно говоря, никто и не препятствовал. Подавленные такой потерей, отходили и остальные корабли айманского флота под дополнительным нажимом федералов.

Снова началась позиционная перестрелка, и в бой пошла истребительная авиация.

– Отзовите «Воркера» с «Рапирой», пока их на консервы не отправили, и остальных тоже… и соедините меня с майором Штуром.

– Есть, сэр!

– Майор Штур слушает, сэр.

– Есть работа, Кевин. Тебе нужно спасти положение на планете, пока защитников в конец не порешили.

– Сделаем… – браво отозвался Кевин.

– Ты не обижайся, но тебя опять будут прикрывать «Фроги», других у меня просто нет.

– Понял… – угрюмо отозвался майор и уже более осторожно добавил: – Сделаю, что смогу.

– Тогда вперед.

– Есть, сэр…

Второй раз все происходило значительно спокойнее. «Фроги» шли ровно и не дергались, как в прошлый раз, что внушало некоторую уверенность в исходе операции.

– Слушай, командир, – нарушил молчание капитан Стив Олуш. Он летел на новой машине, старую подожгли во время обороны флагманского крейсера. – Что-то уж слишком много этих «Фрогов» у нас. Я как подумаю об этом, то полная чушь получается.

– Согласен.

– Даже подкрепление сплошь из них состоит. Я тут чего еще подумал: обычно загрузка этими машинами составляет не более сорока процентов от общего числа малой авиации. То есть шестьдесят процентов группировки должны составлять опытные пилоты, как мы. А у нас все в точности наоборот.

– Ну и? – протянул Штур, понимая, куда клонит его напарник. – Может, просто штабисты чего-нибудь напутали. Всякое случается…

– Случается. Но не в решающей операции, какая происходит здесь. Я думаю, имеет место быть подстава.

– Ладно, стратег, – прекратил разглагольствования Стива майор. – Тебе платят не за то, чтобы ты думал, а за выполнение поставленной задачи.

– Потому мы еще и живы, что умеем думать в отличие от них, – сказал капитан, имея в виду пилотов «Фрогов».

– Всем внимание, противник прямо по курсу. Будьте внимательны.

– Продолжают действовать по старой схеме.

– А что им, раз действует, то почему бы не попробовать еще разок.

– Надеюсь, они не вляпаются, как в прошлый раз.

– Сейчас узнаем…

Им навстречу, оторвавшись от основной группы, неслись минные заградители и, выйдя на нужную дистанцию, пустили мины. Только на этот раз «Фроги», наученные недавним печальным опытом своих товарищей, не клюнули на внешне беспомощные и уязвимые машины, оставшись в одном строю со всеми.

– Так-то лучше, – облегченно выдохнул Штур.

Мины проносились мимо на отдаленном расстоянии. Иногда они реагировали и пускались в погоню за каким-нибудь самолетом. Рядом с «Коршуном» Кевина взорвались два таких юрких шарика, обдав его самолет множеством осколков. Приходилось маневрировать, чтобы не схлопотать еще больше, ведь рано или поздно осколки могли разнести фонарь.

Впрочем, несколько машин все же развернулись обратно, но это уже не могло изменить общего состояния дел. Айманские истребители вступили в схватку с вышедшими вперед легкими «Фрогами». Но «Бейсты» и «Фуриосы» стремились добраться до груженых «Коршунов» и «Лихтнингов».

Один такой истребитель оторвался от неумелого «Фрога» и попер прямо на машину Кевина Штура. Майор качнулся вниз, пропуская поверху пушечную трассу снарядов, но по всей видимости «Бейст» не собирался отступать так легко и попытался сесть ему на хвост.

Всегда неприятно, когда у тебя на хвосте сидит неприятель, особенно в тех случаях, когда ты ничего не можешь поделать. «Коршун» пытался сбросить своего преследователя, но из-за драгоценного груза сделать этого никак не мог. Бомбы сковывали движения, делая их слишком медлительными. И Кевин уже несколько раз отмечал попадания по своему корпусу. Чудо еще, что двигатели были целы.