Амелия. Повёрнутое время - Фэн Тезий

– Люси, я не предполагала, что ты такая смелая и отчаянная! – с восторгом и удивлением воскликнула Амелия, торопливо натягивая сапожок.

– Что вы! Я трусиха. Ради себя никогда бы так не сделала, не посмела. Это всё для вас, мисс Ричардс. Вы столько для меня сделали! Жизнь мою изменили, из дикарки сотворили леди. Я ведь рассказывала вам о нашем молодом почтальоне Сэме, который оказывал мне знаки внимания? Он мне предложение сделал и с родителями своими познакомил! Представляете?!

– Ох, Люси, какая свадьба? Ты ведь ещё ребёнок! – Амелия взмахнула руками и уронила второй сапожок. – Мужчины бывают такими коварными! Ты ведь совсем не знаешь этого Сэма.

– Не такая уж я и маленькая – мне уже восемнадцать исполнилось, – с обидой в голосе пролепетала служанка. – С мистером Сэмюэлом Миллсом мы знакомы уже пять месяцев, видимся почти каждый день. И я не тороплюсь пока с ответом, хоть он очень мил и заботлив. Его родители тоже добры, а мама сразу стала называть меня дочкой.

На какое-то время Люсинда отвлеклась от повествования, чтобы уложить волосы хозяйки в причёску. Она быстро орудовала гребнем и руками, а шпильки пришлось держать между губами, чтобы не обронить. Наконец с укладкой было покончено. Причёска из-за спешки получилась не слишком аккуратной, но это было не так и неважно – всё равно для выхода на улицу пришлось надевать шляпку.

– Ты, Люси, так и не рассказала, как же тебе удалось справиться с миссис Дубовски? – спросила Амелия.

– О, всё оказалось проще, чем я ожидала! – Люси подала хозяйке накидку с меховой подкладкой. – Теперь у нас приходящая кухарка. Она появляется с утра, готовит еду сразу на целый день – отдельно для хозяина и отдельно для прислуги. Вся еда остаётся на кухне. Миссис Дубовски очень любит после еды пить чай. Пьёт его по несколько чашек. Новый дворецкий, мистер Хувер, тоже любит чай вечером, говорит, что такая традиция входит в моду. Ну, я и добавила им снотворное, которое украла у доктора, прямо в заварочный чайник. Мистер Хувер выпил всего одну чашку и пошёл в свою комнату прилечь, сказал, что его в сон клонит. А миссис Дубовски опрокинула в себя сразу три больших чашки и через несколько минут уснула прямо на кухне. Я у неё ключ от вашей комнаты с пояса сняла, так она даже не пошевелилась. Единственный, кого нам следует опасаться – это ваш муж. Он опять с вечера отправился играть на деньги. Бывает, что он быстро проигрывает и возвращается домой рано, но это случается нечасто. Будем надеяться, что нам удастся сбежать, а если нет… У меня найдётся, чем его припугнуть.

Служанка похлопала рукой по матерчатой сумке, притороченной к поясу.

– А теперь давайте погасим тут свет, чтобы не привлекать внимание с улицы и наконец-то покинем этот дом.

Люсинда набросила на плечи потёртую кашемировую накидку, которую ей когда-то подарила хозяйка, потушила газовые лампы, и вместе с Амелией вышла в коридор второго этажа. Там тоже горели светильники. Их было всего два: один располагался на стене как раз напротив двери, из которой показались девушки, а второй – мерцал на противоположном конце коридора. Свет от ламп был неярким, язычки пламени дёргались, от чего тени на стенах и потолке тоже вздрагивали, словно шевелились.

Хозяйка чувствовала себя неважно. Месяцы, проведённые в заточении, в своей спальне, сказались на её здоровье не лучшим образом. Амелия испытывала слабость и лёгкое головокружение, которое иногда усиливалось, от чего ей приходилось время от времени останавливаться, придерживаясь за стену, чтобы перевести дух и унять приступ адинамии. Что-то непонятное происходило и с её сознанием и зрением. Ей вдруг стало казаться, что коридор – это на самом деле проход в какой-то глубокой и мрачной пещере. Амелии представлялось, что она совершенно одна и идёт под землёй уже много дней и ночей. Голос Люси воспринимался словно журчание воды, сочащейся со стен пещеры, а звук шагов напоминал грохот камней, срывающихся с потолка. Как ни старались девушки идти неслышно, но стук каблучков, казалось, разносился в тишине дома слишком громко. Внезапно накативший страх прошёлся по спине Амелии своими ледяными пальцами, заставляя её тело трястись от озноба. В глазах потемнело, и она едва не упала на пол. В это время кто-то схватил её за руки, не позволяя провалиться в беспамятство.

– Держитесь, мисс Ричардс, – послышался голос Люси. – Сейчас не время падать в обморок. Ещё немного, и мы выберемся на свободу. Может принести воды? Или вы голодны? Конечно, вы же сегодня не ужинали! Впрочем, насколько я знаю, порции еды, которые вам приносят, всегда очень скудные – даже ребёнку этого было бы недостаточно. Я сбегаю на кухню…

Амелия отрицательно помотала головой.

– Нет-нет, я справлюсь. Дай мне только немного прийти в себя. Всего пару минут. Я так долго была узницей, почти всё время лежала в постели. Похоже, что я уже отвыкла от обычной ходьбы. Лучше расскажи мне пока, что ещё происходило в моём доме последние месяцы.

Люси погрузилась в раздумья. Её фигурка от усердия вытянулась в струнку, брови на лице смешно поползли вверх, обозначив на лбу морщинки и чуть приподняв соломенную шляпку с широкой красной лентой. В этот момент горничная стала похожа на прилежную ученицу, готовящуюся отвечать выученный урок. Амелия невольно улыбнулась. Как же быстро бывшая дикарка превратилась в благовоспитанную девушку! Всего лишь и требовалось проявить к ней доброту, любовь и заботу. Люси схватывала всё на лету и быстро училась, а ведь когда-то её считали слабоумной и замкнутой.

– Ой, – неожиданно вскрикнула служанка и, портя произведённое впечатление о воспитанности, постучала себя кулачком по лбу. – Какая же я дура! Совсем забыла рассказать вам самое главное! Ваш бывший жених, который уезжал в Индию, Кристиан… Он приходил сюда!

Амелии показалось, что она ослышалась, ведь она получила от Кристиана письмо, в котором он писал, что женился и остаётся в Индии, просил забыть его и больше не писать.

Забыть! Для Амелии это было невозможно. Память у неё всегда была великолепной. Когда гувернантка мисс Торндайк заставляла ее учить по несколько страниц, Амелии достаточно было прочитать текст два-три раза, чтобы он навсегда отпечатался в памяти. А что уж говорить о том, кто так запал в душу! Как можно забыть глаза любимого человека, его улыбку, ямочки на щеках? Как забыть тот их первый поцелуй в Саду Чудес под голубым светом луны? Амелия не могла ошибиться – у них с Кристианом была настоящая любовь, соединяющая тела и души в одно целое. Любовь, которая остаётся в сердце навечно.

Когда девушка получила то письмо, её сердце словно замёрзло и перестало испытывать эмоции, но сейчас ледяная корка вдруг стала трескаться, как скорлупа. Оказалось, что чувства к Кристиану не угасли, они были спрятаны глубоко внутри. Амелия сберегла их, и теперь эти эмоции стали просачиваться наружу. Сердце забилось сильнее, стало жарко и душно. Зачем он вернулся в Лондон? Неужели ради неё? Пол закачался под ногами, и девушка ухватилась одной рукой за стену, а другой вцепилась в запястье горничной.

– Люси, родная, когда он приходил? Что он хотел?