Егерь - Владимир Поселягин

Тот пытался зажаться, но я просто воткнул иглу ему в плечо и ввёл препарат. Я не врал пленнику, там действительно было снотворное.

После этого я закрыл дверь, она была железной, изнутри никак не откроешь, а снаружи обил войлоком, чтобы если тот начнёт колотить, было плохо слышно. Сама дверь выходила во внутреннее помещение дачи, что тоже способствует шумоизоляции, а окон в подвале отродясь не было, мы электрическим светом пользовались. Вот так вот. Так что пусть поспит и подождёт моего возвращения, если я не успею.

На машине я вернулся в город, оставил ту на улице и прошёл в подъезд дома Востриковых. В квартире снял грим и преобразился, после чего направился в больницу, именно там у патанатомии меня и поймал участковый, который дал мне на подпись пару бумажек. Руку набить, подписываясь как Востриков, я успел, так что это заминки у меня не вызвало, после чего сержант, козырнув, направился к выходу. На этом вся его работа была закончена. Чуть позже мне нужно будет лишь забрать свидетельство о смерти, вот и всё.

Следующие два дня я старался мелькать на людях почаще под видом Вострикова. Похороны прошли нормально, без эксцессов, я получил заключение о смерти и нужное свидетельство. Большую часть времени я проводил под видом Вострикова, изредка заезжая к настоящему, тот так и содержался в подвале, а ночевал в «Интуристе» под видом брокера. Кроме пары мелких деталей, всё шло, как я и планировал. Так вот, на третий день, то есть сегодня, я сел на поезд. Причём в личине брокера, направляясь на три дня в Киев, где был забронирован номер в гостинице. Не сам бронировал, а администратор «Интуриста». Номер я снял на два дня. Причём это именно администратор посоветовал мне посетить и другие города Союза, просто я как бы случайно свёл нашу беседу к этому, восхищаясь Москвой. Вот тот и сказал, что и другие города у них просто прекрасны. Правда, он Ленинград имел в виду, но я сказал, что видел фото видов Киева и хочу туда. Вот так вот и удалось сделать легенду поездки в этот город, где жили мои родители и сёстры. Однако встречаться я с ними не собирался, хотя и очень хотел. Не хочу, чтобы из-за случайности всё пошло прахом.

На вокзале меня встречал таксист, администратор сообщил вагон и место, где я ехал, он и билет на поезд бронировал, так что меня встретили и отвезли в гостиницу. В такой же «Интурист», там я зарегистрировался, сообщил персоналу, что хочу видеть ночной Киев, и отправился спать. Возражать мне не стали, и провели в номер для заселения, осведомившись, не желаю ли я перекусить.

Было четыре часа дня, так что я, пообедав в ресторане, все же отправился спать, попросив разбудить меня часов в десять вечера.

Подняли меня, как и договорились, когда уже стемнело, более того, я был приятно удивлён сервисом, меня ещё и покормили ужином. В ресторане я поболтал с одним итальянцем – тот хоть и картаво, но по-английски общался – и покинул здание гостиницы. Таксист отвёз меня к первой достопримечательности и оставил, я ему сказал, что буду гулять пешком. Город, конечно, был красив, он с каждым годом преображался, но я не для этого сюда приехал, а по делу. Убедившись, что рядом никого нет, я покинул центр и, найдя заброшенное здание, в подвале включил фонарик, поставил зеркало на битые кирпичи и сменил облик брокера на другой, ничем не примечательный. На руки надел тонкие кожаные перчатки. После этого я покинул подвал и энергичным шагом направился в республиканское управление КГБ. Мне нужен был архив, что там находился.

Охранялось здание, конечно, хорошо, но проникнуть внутрь я смог, так как за время моего отсутствия в нём мало что изменилось. Я поднялся по восточной трубе до окон второго этажа. Действуя одной рукой, замкнул сигнализацию кусочком фольги и с трудом протиснулся в форточку. Та была прикрыта, чтобы датчики замкнуть, но не заперта. Так же замкнув сигнализацию на двери, вышел в пустой тёмный коридор. Освещения не было. Буквально на ощупь я направился к лестнице. Архив находился в полуподвальном помещении, туда мне и было нужно. Лестница находилась в стороне от стойки с дежурным, поэтому я смог незаметно спуститься в подвал, открыл и закрыл одну дверь, потом вторую, пока не остановился у двери в архив. Дальше просто: вскрыл её, с сигнализацией пришлось повозиться, и проник внутрь. Пользуясь фонариком, поставленным на минимум, я прошёл мимо стеллажей и стал искать своё личное служебное дело. Найдя, прошёл к столу и, положив дело, стал изучать его. Обнаружив бланк с отпечатками – у меня их снимали, когда принимали на работу, – достал из портфеля бланк с отпечатками Вострикова, перья, тушь и остальное, что нужно для подделки документов. Лезвием осторожно срезав своё фото с бланка личного дела, я приклеил его на бланк, что принёс с собой. Потом, копируя манеру написания сотрудника архива – кажется, он уже на пенсию вышел, – переписал свои данные в бланк, после чего, убедившись, что клей подсох – пришлось подуть, чтобы и чернила высохли, – вложил этот бланк в своё дело и убрал на полку, откуда и брал. Всё, первый этап пройдён, мне требуется ещё посетить три схожих организации в Москве, тут я просто руку набивал, но сделаем и это.

Убедившись, что всё осталось на своих местах, я забрал бланк со своими реальными отпечатками пальцев и тем же макаром покинул здание республиканского КГБ, потом так же благополучно сменил облик на брокера, сжёг в подвале бланк и направился гулять дальше. Портфель у меня постоянно висел на плече и соответствовал образу. Потратив ещё около часа, спать хотелось, да и устал я, на проникновение больше двух часов ушло, так что уже в три ночи я был в гостинице, попросив разбудить меня в десять утра. В шесть вечера отходил поезд на Москву, на который у меня уже были куплен билет, а я ещё по городу походить хотел, днём его посмотреть.

Спустившись в подвал дачи, я принюхался и сказал:

– Я смотрю, за три дня моего отсутствия ты тоже время даром не терял. Запашок ещё тот стоит.

Востриков лишь угрюмо молчал, изредка поглядывая на меня. Убрав парашу, очистив её в туалете и помыв, я вернулся, потом притащил два ведра дождевой воды, мыло и мочалку.

– Мойся.

Пока тот приводил себя в порядок, я принёс из машины припасы и убрал мусор за пленником.

– Когда ты меня отпустишь? – заныл он, одеваясь в новую чистую одежду и сразу хватая еду, что я ему привёз. В этот раз она была добротной: варёные яйца, свежие овощи и даже кусок пирога, а в термосе был горячий чай.

– Не волнуйся, ещё дня три-четыре, и всё, отпущу. После принятия пищи пленник даже повеселел.

Кроме обычной пищи, я ему ещё и духовной принёс. Книгу «Граф Монте-Кристо». Выключатель был внутри, так что тот при необходимости мог включать свет и выключать, пусть просвещается.

Убедившись, что пленник в порядке, жив и почти бодр, я покинул дачу и поехал в город. За эти три дня мне нужно заменить свои отпечатки на Вострикова. Я помнил, где у меня их снимали и сколько раз, поэтому и знал, что менять нужно в четырех местах. Одно уже минусую, это я про управление в Киеве, осталось управление в Москве, райотдел, который меня брал и где работал тот следователь, что вёл моё дело, ну и архив «Матросской Тишины», там тоже брали отпечатки. Но это мои, что не скажешь про Вострикова. Его столько раз задерживали, что даже в архиве райотдела их района проживания у него появились свои отпечатки с личным делом. Так что и там нужно побывать, но сделать алаверды, поменять отпечатки Вострикова на свои. Вот такие дела. Именно поэтому я и собрался начать именно с этого отдела, всё же мне приходилось часто пользоваться личиной Вострикова, поэтому не хотелось бы, чтобы, если снова перепутают, определили, что я настоящий Соколов. Вот этого мне было точно не нужно.