Эликсир для Потрошителя - Инна Балтийская

— Сколько ей лет?

— 22 скоро стукнет. — Ефим выпятил грудь колесом. — У меня дочка на три года старше. Как она к Ладке ревнует! В волосья ей вцеплялась, а фиг, Ладку так просто не напугаешь, она от меня тоже тащится. Вот только возраст…

— Лада уговорила вас омолодиться?

— Да посмела бы она… — он сдвинул брови, но тут же успокоился. — Я сам захотел. Чего уж хорошего, с молодухой гулять и не засадить, когда желание есть… Ты ж сама понимаешь, не маленькая. У самой такой же пень старый был. — он мерзко хихикнул.

Алена стиснула зубы, пытаясь справиться с гневом. На миг она пожалела, что помешала Ладе тогда, в кафе. Отравила бы девчонка мерзкого дядьку, ну и фиг с ним. Воздух бы чище стал.

Игорь подошел к ним, и по его виду Алена поняла, что хороших новостей у него нет. Она ожидала нового витка допроса, но Игорь молча взял ее за руку и потащил за собой.

— Погоди, надо же расспросить этого урода! — удивилась Алена, пытаясь притормозить.

— Уже не надо. — и Игорь замолк, не отвечая на дальнейшие расспросы. Лишь когда Алена выдохлась, он вновь заговорил: — Нам надо найти Сашу. Срочно. О, вот у него сейчас и спросим.

Проследив его взгляд, Алена повернулась и увидела, что из двери для персонала выходит второй санитар, тот, что был постарше. Игорь устремился к нему:

— Простите, я хотел бы поговорить с вашим напарником. Он сегодня работает?

— Саша? Он должен был работать, да… — растерялся санитар. — Но его нет. Наверное, заболел. А что случилось? Может, я могу вам помочь?

— У нас к нему важное дело. — рассеянно сказал Игорь. — А вчера он был на работе?

— Вчера я тут не был, не моя смена. — расстроился санитар. — Давайте позвоню ему.

Он достал мобильный, набрал номер и долго слушал механический голос в трубке. Алена не могла разобрать слов, но не сомневалась, что из трубки доносится «абонент находится вне доступа».

— Может, я вам адрес дам, съездите к нему? — с надеждой в голосе предложил санитар. — Я б и сам поехал, мало ли, что с мальчонкой случилось. Но с работы не могу отлучиться надолго.

Игорь мрачно покачал головой.

— Я тоже не могу уехать. Вас как зовут?

— Витек… Виктор. — поправился санитар.

— Так вот, Витек, я до вечера тоже невыездной. А ты спроси у начальства, может, им Саша звонил, отпрашивался?

— Да я что… я спрошу. Только не по-человечески это как-то. — санитар совсем загрустил. — Он там может без помощи совсем, а ведь припадочный… Ой, что я несу! Ребята, вы меня не слушайте! Спрошу я у начальства, не сумневайтесь.

Он быстро юркнул обратно в конату персонала. Алена внимательно посмотрела на Игоря:

— Насколько я поняла, дома Саши тоже нет?

— Нет. — мрачно согласился тот. — Ребята еще вчера проверили. Видимо, в бега подался.

Алене пришлось удовольствоваться этим ответом. Игорь, извинившись, снова куда-то отошел, а к ней, словно репейник, пристал Ефим.

— Куда ж вы подорвались-то? — выговаривал он, загнав Алену в угол. — Я ж не договорил. Меня, знаете, все время беспокоит… Вы давеча вот что сказали, в кафешке-то: мол, я тебя спасала, а ты неблагодарный!

Он замолчал, задрав голову и пытаясь посмотреть Алене в глаза. Она молчала, отводя взгляд.

— От чего ты меня спасала, а? — напрямик спросил Ефим, поняв, что в гляделки ему с Аленой не сыграть.

— Да помрачение какое-то нашло. — нехотя ответила Алена. — Я и не помню толком, что тогда несла.

— Эй, ты ври, да не завирайся! — рассердился Ефим, хватаясь рукой за ее блузку. — Ты что, думала, в бокале отрава? Да?

— Да ничего я не думала! — Алена со всей силы пихнула приставалу рукой. Он отлетел на пару шагов, но тут же вернулся.

— Меня Ладка потравить хотела? Ну ответь же!

Алена пристально поглядела на мужика. Надо же, догадался! Или были еще попытки?

— А с чего вам такое в голову пришло?

— Да не знаю я! — с отчаянием ответил мужичок. — Она ж поначалу ласковая была, как кошенька. Я когда омолодиться предложил, прыгала от радости. А как начали лечение, ее подменили будто. Злющая стала, как гадюка подколодная. Все на меня шипела, веришь, я по ночам засыпать боялся! Думал, придушит со злобы.

Он помолчал.

— Я-то думал, дурак старый, может, дни у нее эти… критические. А вот неделя прошла, а все только хуже становилось. А потом ты с тем бокалом…

Алене стало жалко мужика.

— Меня гормонами лечили, вот я и запсиховала. А если вы свою Ладу так боитесь, так пошлите ее подальше. Зачем себя мучить?

— Да люблю я ее, дуру. — вздохнул мужик. — А хотя, права ты, наверное. Пошлю. Вот вернется, и сразу пошлю.

— Не вернется. — сказал откуда-то сзади знакомый мужской голос. Алена вздрогнула — она и не слышала, как Игорь подошел к ним почти вплотную. Совсем чутье потеряла!

— То есть это к-как? — Ефим побелел и начал слегка заикаться. — К м-мужику другому сбежала, что ль?

— Она была с другим мужиком. — подтвердил Игорь. — Но вы можете уже не ревновать. Это была ее последняя измена. Вчера ночью ее задушили удавкой.

Полтора века назад, 1892 год…

Лондонские газеты захлебывались от ужаса, описывая двойное убийство. Сразу две молоденькие девушки-проститутки, жившие в одной квартире, погибли от отравления стрихнином. На сей раз правильный диагноз поставили сразу. Девушки совсем недавно приехали в Лондон, на панели пробыли всего несколько месяцев, у них не было ни алкогольной зависимости, ни тяжелых болезней.

Когда у обеих подружек одновременно начались рези в желудке и судороги, врач сразу заподозрил отравление. Перед смертью девушки успели описать господина с пышными усами, который дал им какие-то капсулы. Вскрытие показало, что это был стрихнин.

Скотленд-Ярд завел уголовное дело, господина с пышными усами искал теперь весь Лондон. Крим был счастлив, и даже видение бьющейся в агонии Лауры отступило куда-то на задворки сознания. Слава все же нашла его, Джек-Потрошитель отступил в тень. Ложкой дегтя было лишь то, что некоторые газетчики робко поминали Джека, и пытались приписать ему великолепное двойное убийство, совершенное Кримом! Этого Нейл допустить не мог.

Он заставил Лауру написать под диктовку два письма — районному судье и полицейскому детективу. Лаура не хотела даже думать об отравлениях и проститутках. Она была поглощена мыслями о свадьбе и предстоящем материнстве, и мир видела, словно сквозь белый флер свадебной фаты. Крим впервые слегка повысил на нее голос, уговаривая исполнить свой гражданский долг. Он точно знает, кто убил молодых девушек, так неужели он должен промолчать, не остановить убийцу?