Крутая тусовка - Валери Домен

Доктор Анук заговорила впервые за последние двадцать минут:

— Вам следовало бы сказать ей правду обо всем, что вы чувствовали…

Элен была удивлена этими словами и пожала плечами:

— Зачем? Я сразу же поняла, что потеряла подругу, и помню даже, что дала себе установку забыть адрес этой чертовой лавочки декораций! Нет, правда, перспектива разыгрывать из себя веселую ведущую перед сыном моей подружки детства оказалась выше моих сил! Я больше не могу ломать комедию в своей частной жизни. Мне и так довольно тяжело делать это перед камерами. Тут речь идет не более и не менее, как об узурпации личности. Именно об этом я размышляла в такси, которое везло меня на студию записи в Плен-Сен-Дени. Я прилегла к дверце машины и снова увидела восхищенное лицо Каролин. А знаете что? Я заметила, насколько эта встреча продвинула меня в моем решении. Эта история доказывает, что я больше не хочу притворяться. Ни ради чего-либо и ни для кого… Когда шлагбаумы поднялись перед всеми строениями из красного кирпича, где проходит большинство съемок, у меня появилось страстное желание развернуться и уйти. Потому что я знала, что там меня ожидало: эта ужасная гримировка, превращающая меня в девочку. Если бы у меня хватило смелости, я бы велела водителю повернуть налево на ближайшем перекрестке и покинуть под скрип колес это королевство обмана. Но хотя я и понимаю, что больше не хочу быть тем, что есть, я пока еще не готова все бросить. Мне нужно приготовиться к этому.

Пока Элен переводила дух, доктор Анук сумела задать ей вопрос:

— А что конкретно вам не нравится в этом мире?

— Я не люблю не только мир детей, я ненавижу весь мир телевидения. Вы полагаете, что он заставляет детишек мечтать? Нет, он продает им шоколадки с соевым маслом и кукол, которые сами умеют писать. Моя передача просто напичкана рекламой. Вопрос вот в чем: на что я рассчитывала, согласившись четыре года тому назад играть нимфеток на Первом канале каждый день после обеда? Возможно, на то же самое, на что рассчитывают девицы, которые снимаются в порнофильмах, полагая, что затем смогут войти в великую семью Седьмого искусства! Я никогда не стану ведущей какого-нибудь журнала украшений, о чем я всегда мечтала. А теперь я в этом окончательно убедилась.

— А почему вдруг такой разворот? Несколько сеансов тому назад вы были уверены в том, что вы способны на гораздо большее, чем ваше сегодняшнее занятие…

— Так уж получилось. Я чувствую, что должна дойти до конца этого обмана, ответить за это, дождаться, когда меня вышвырнут вон, как те памперсы для младенцев, которые так расхваливаются в моих рекламных паузах…

— Вы только что сказали, что не желаете больше притворяться, а теперь заявляете, что должны будете дождаться, пока вас уволят. Что-то не вяжется…

— Знаю. Но вы мне разрешаете говорить слишком много, в конце концов, я просто заговорилась, несу невесть что! Посмотрите, у нас осталось всего полчаса, а я не рассказала и половины того, что произошло со мною за этот день!

— Я вас слушаю.

— Мне потребовалось две минуты для того, чтобы понять, что водитель такси остановился перед дверью студии. Расплатившись, я вылезла из машины тяжело вздыхая, что не ускользнуло от внимания Арно, одного из моих техников, который курил на пандусе. Рассказать, о чем мы с ним поговорили? О'кей! «Так-так, мамзель Манвиль, вижу, что нам не терпится снова увидеть эти милые светлые головки?» — «Заткнись и продолжай курить, Арно! Могу поспорить, что все уже собрались?» — «Еще бы! Твои друзья-карлики сгорают от нетерпения подергать тебя за твои косички и расцеловать тебя в красивые розовые щечки». — «Я вот спрашиваю себя, почему я не могу разнообразить мой макияж: я ведь похожа на клоуна, а не на телеведущую!» — «Именно это и нравится твоей публике, моя маленькая Элен: клоун. Это отвлекает их от домашней обстановки». — «Ладно, пошла на бойню. Потом поговорим». Арно рассмеялся. Я уже слышала, как он говорил, что нет никакой причины жалеть девицу, которая столько зарабатывает тем, что смешит детишек несколько часов в неделю! Девица эта конечно же я… Именно поэтому вы — единственная, кому я могу открыть душу. Для всех остальных я — баловень судьбы!

— Расскажите мне, как прошла запись вашей передачи…

— Съемочная площадка передачи «Остров маленьких сокровищ» расположена в конце длинного коридора, в который выходят несколько дверей уборных, гримерных и парикмахерских. Моим убежищем в течение уже пяти лет является помещение площадью около двадцати квадратных метров, где стоит канапе, низкий столик, письменный стол, мини-холодильник, стеллажи и шкафы. Мне поставили там умывальник и душ в углу комнаты. Я, несомненно, одна их тех, кто собирает самую большую зрительскую аудиторию на канале, но я не прихотлива, вовсе нет! Именно поэтому чаще всего мои просьбы всегда удовлетворяются. В последний раз я попросила поставить у меня в комнате машину для приготовления кофе эспрессо. Войдя к себе, я сразу же увидела огромный букет красных амариллисов в вазе. Цветы стояли на самом видном месте: на столе. В цветах была записка от Женнифер, моей лучшей подруги, топ-модели, нимфоманки, но очень милой. Она нарисовала золотистым карандашом несколько сердечек и написала простую фразу: «У меня ломка, уверена, что они прекрасно подойдут к твоему новому столику при входе! Привет, Жен».

Рассказывая эту историю, Элен расплылась в улыбке.

— У вас хорошая память, — удивилась психоаналитик. — Вы помните все, как разговоры, так и письма, которые вам пишут?

— Вообще-то, я запоминаю все. У меня в голове пусто, надо же ее заполнить чем-нибудь. Короче, эта записка меня приободрила. Я решила, что не являюсь дерьмом, что могу измениться в лучшую сторону. Надо только было принять радикальное решение: уйти в конце сезона. Именно тогда заканчивается мой контракт с Первым каналом. Больше никаких переговоров с ними я вести не буду. Или я перехожу в другое качество, или все бросаю!

— Но сегодня вечером вы в этом уже не столь уверены? — спросила доктор Анук, внимательно глядя на нее.

— После сеанса я отправляюсь на коктейль, организованный Филиппом Серра. Женнифер тоже там будет, она придаст мне силы для того, чтобы я с ним переговорила. Он — самый большой босс канала: возможно, у меня будет последний шанс высказать ему мои желания. Увидеться с Серра удается крайне редко, такие встречи можно по пальцам пересчитать. Нельзя упускать такой шанс. Большей частью я имею дело с Марком, директором программ. Но я знаю, что он никогда ничего для меня не сделает.

Помолчав, Элен продолжила:

— Ко мне пришла гримерша Софи, чтобы наложить грим. Лежа на софе, я думала о том, как я буду говорить с Серра, подбирала мысленно нужные слова, выбирала подходящий момент для разговора, возможно после того, как он выпьет пару-тройку бокалов шампанского… Это обеспокоило Софи. Я почти наорала на нее, бедняжку! Она мне сказала: «Возьми себя в руки, тебе ласково разговаривать с детишками!» На что я ей ответила: «Если бы ты знала, до какой степени мне наплевать на них, на их крокодильи слезы!» Мне приходится притворяться по десятку раз каждую неделю. Настроение у меня упало, я попросила ее оставить меня на пять минут одну. Мне необходимо было взбодриться. Как только дверь закрылась, я вскочила с канапе и подбежала к запертому на ключ шкафу, где лежала моя сумочка. И достала из нее небольшой плоский пенал из хромированного металла, который подарила мне Женнифер. Открыв его, я снова нашла в себе силы улыбаться: там был белый порошок, который только и ждал, чтобы его насыпали крошечной горкой на небольшую стеклянную площадку и отправили в нос с помощью короткой пипетки. Приняв дозу, я снова обрела уверенность в себе, доктор, стала готова обнять десятки малышей, скопившихся вокруг съемочной площадки, улыбаться им, словно ничего и не произошло. С кокаином я обожаю детей.