Патология лжи - Джонатон Китс

– Не верю, что мы на это решились, – говорит Адам моему лицу, находящемуся в плену у Паоло. – Мы делаем это и выпускаем журнал на день раньше срока, точно мало того, что мы поместим на обложку этого гребаного Перри Нэша. Глория, нашу аудиторию интересуют стиль жизни, а не стиль американского судопроизводства.

– Убийство и есть стиль жизни.

Дмитрий сказал «нет» нашей истории, даже не видя ее. Пригрозил уволить меня, если она будет опубликована. Мы сидели в его кабинете, и он мне сказал «нет».

– Что значит нет?

– Это значит Н-Е-Т, нет. Мы не будем копаться в этом дерьме. Убийство уже настолько выбило меня из колеи, что я с трудом выхожу на улицу. Рекламодатели спрашивают, когда все это закончится. Это плохо сказывается на журнале, и я не хочу иметь с этим ничего общего.

– Что плохо для журнала? Смерть Пи-Джея?

Дмитрий раздувается как лягушка.

– Глория, не играй со мной в свои гребаные игры. Я имел в виду все это дерьмо. – Он поднимает страницы со статьей, размахивает ими – знак капитуляции в военное время. – Почему ты хочешь уничтожить мой журнал? Я создал «Портфолио», в нем вся моя жизнь. Ты же главный редактор, Глория, пора бы тебе повзрослеть.

– Ты приказал мне повысить продажи, Дмитрий, ты сказал – никаких ограничений, ты же обещал. ФБР перебирает подозреваемых, как наряды в шкафу. Даже мой отец попал под подозрение, пока его алиби не подтвердилось. Почему все внимание должно доставаться им, почему все лучшие истории получают другие журналы? Почему не побить их в их собственной игре и не завоевать в то же время читателей?

– Это глупая затея, и поэтому я изменил свое решение.

– Позволь мне объяснить так, чтобы ты понял: эта статья не о Пи-Джее или «Портфолио», не о тебе, не обо мне. Она о беспомощности, которую провоцируют современные технологии. Огромное количество преступников избегает наказания, потому что ФБР не видит ничего дальше мониторов своих компьютеров, Дмитрий. Их ослепляют технологии, оказавшиеся в их распоряжении, они забыли, как проводится настоящее расследование. Они полдня играются с компьютерами, а оставшиеся полдня пытаются произвести впечатление на конгресс, чтобы им увеличили бюджет. Сотни дел остаются нераскрытыми. Перри Нэш физически не смог бы расчленить Пи-Джея, и ФБР это знает. Тем не менее они продолжают вести в отношении него следствие. В итоге они придут к тому же заключению, что и с моим отцом, но тем не менее они упорно изображают бурную деятельность. Ты создал «Портфолио», чтобы печатать такие вот значительные истории, так не отступай же теперь.

– Глория, мой ответ – нет.

Мои волосы потрескивают, когда я к ним прикасаюсь.

– Не трогай, – орет Паоло, чуть не перепрыгнув стол, чтобы убрать мою нечестивую руку. – Ты все испортишь.

Он залезает на свой табурет, покачивая задницей в белых узких джинсах, чтобы сохранить равновесие.

– Он прав, Глория, – говорит Адам откуда-то из-за софитов. – Мы ведь не хотим испортить эффект.

Адам еще терзается из-за съемки, хотя номер уже готов: кто же я – все еще редактор журнала или сексуальная кошечка?

– Тебе незачем выбирать, – говорит Адам.

– Вы можете быть и тем и другим, – соглашается фотограф.

– Два лучше чем один, – добавляет стилист.

– Меня это не интересует, я не фотомодель, Адам.

Какого хрена? Я отказываюсь расстегивать рубашку до пупа.

Красота служит защитой, это преимущество неоспоримо, даже когда бесчестья не избежать, но преимущество красоты непостоянно, и потому бесчестье несправедливо. Я одета для защиты. Еще в колледже я решила перекрасить волосы в легкий оттенок каштанового.

– У тебя такая плоская грудь, что никто ничего и не рассмотрит.

– Ты ведь не хочешь выглядеть некрасивой? Мэдисон говорит…

– Мэдисон не редактор этого журнала.

– Пока нет.

Пока нет.

Я вернулась в кабинет Дмитрия через пару часов после нашего первого спора – сказать ему, что решила опубликовать статью вопреки его желаниям.

– Я спасу этот журнал, – заявила я. – Даже если это приведет меня на электрический стул.

– Иди ты к черту, Глория. Ты думаешь, раз ты лихой молодой редактор и твои фотографии как подозреваемой в убийстве появились в газетах, ты можешь делать все, что хочешь? Нет, не можешь, Глория. Не будь такой дурой.

Дмитрий встает, потом придумывает кое-что получше. Закуривает сигарету.

– Я не должен курить, доктор говорит, что это может спровоцировать сердечный приступ. Но ты заставляешь меня нервничать. Следовало сперва подумать, не совершаю ли я ошибку, назначая тебя редактором. Возможно, мне нужен кто-то более зрелый, взрослый. И что это за Джорджи? Твой новый бойфренд?

Я объясняю ему, что Джорджия – женщина, один из лучших журналистов-аналитиков в стране. Я говорю ему, что она пишет для «Алгонкина».

– Так, теперь у тебя и гёрлфренды и бой-френды. Ты спишь с ней и думаешь, что таким образом получишь работу в «Алгонкине». Зачем ты здесь околачиваешься, если хочешь работать в другом журнале? Зачем ты поступаешь так со мной?

Дмитрий закуривает вторую сигарету, оставив первую, недокуренную и до половины, дымиться в пепельнице. Он проводит свободной рукой по своей лысой голове, закрывает глаза и раскачивается, пока не чувствует, что принял решение.

– Я не хочу в «Алгонкин», мне и здесь хорошо.

– Тогда ты уберешь эту статью.

– Дмитрий, если ты хочешь от меня избавиться, какого хрена этого не сделаешь? Мне нужна твоя поддержка, а ты отворачиваешься, предаешь меня. Я не могу этого выносить. Пи-Джею повезло, что он умер.

Адам начинает сердиться и говорит, что я не желаю с ним сотрудничать. Мы спорим, какой длины должна быть моя юбка. Адам считает, что выше колен. Иначе, говорит он, я выйду чопорной и холодной. Я, с другой стороны, думаю, что должна выглядеть более профессионально. Если у меня будет вид сучки с задранной юбкой, это может навести на мысль, что для меня нет иного пути выиграть.

– Глория, я руковожу съемкой. Это означает, что решения здесь принимаю я один. Я не могу работать, когда фотограф говорит одно, эта «расческа-помада» – другое, а модель – третье. В таком случае, зачем здесь нужен я? Мне требуется твое содействие, так что позволь мне самому решать.

Я напоминаю Адаму, что я – главный редактор «Портфолио», и это означает, что я его босс.

– Вот эта хренотень все и обламывает, – хнычет Адам. – Зачем нам нужна эта статья про тебя? Ты уверена, что Дмитрий дал на нее «добро» перед отъездом в Лондон? Это бросает тень на журнал. – Он стаскивает свитер. В десятый раз, с начала съемки, приглаживает волосы. – Это непрофессионально. Ты не можешь решать все сама. Я не хочу Перри Нэша на своей обложке, я не хочу тебя на страницах номера, я работаю здесь дольше тебя. Это не твой журнал, Глория.