В сетях интриг - Олег Рой

Последняя новость так ошеломила писателя, что он даже не сразу сумел попасть мышью по ссылке, чтобы прочитать подробности.

«Сегодня утром, около семи часов, крупный бизнесмен Андрей Астахов, владелец корпорации «Глобал Трейн», специализирующейся на цветных металлах, был найден мертвым в собственном доме. Причиной смерти врачи назвали остановку сердца. Известно, что менее года назад, после трагической гибели в автокатастрофе бывшей жены и детей, Астахов уже перенес инфаркт миокарда».

В дверь постучали – это прибыл завтрак. Еще три минуты назад Павел был голоден, но сейчас стало не до еды. Побыстрее спровадив официанта, он тут же набрал номер Димы Королева.

– О, надо же, какие люди! – заговорила трубка голосом бывшего однокашника. – Здорово, старик. Ты откуда ж звонишь – из России или уже из Америцы?

– Пока я в Москве. Слушай, Димка, это правда, что Андрей Астахов сегодня ночью умер?

– А, ты слышал уже… Да, похоже на то.

– А что там, как, не знаешь?

– Да по моим сведениям – ничего интересного. Самая что ни на есть пошлая сердечная недостаточность. У него ж с насосом совсем плохо было, в прошлом году чуть не месяц в больнице с инфарктом провалялся.

– Сердце… – Писатель машинально отхлебнул апельсиновый фреш и задумчиво повторил: – Сердце…

– Пашк, ты меня извини, – засуетился тем временем Димон, – но мне лететь надо, у меня тут встреча с одним ресторатором…

– Подожди! – встрепенулся Павел. – Димка, не в службу, а в дружбу! Как бы мне побольше подробностей об этой смерти узнать?

– Что, зацепила тебя астаховская история? – усмехнулся Димка.

– Зацепила, – не стал отнекиваться писатель.

– Прям не знаю, чем тебе помочь, Паш… Это ведь не по нашему профилю. У меня-то журнальчики все больше про кулинарию, красоту да здоровый образ жизни. Ни тебе криминала, ни сплетен светских. Да и не люблю я этого всего, стремное дело…

– Дима, ну ты же меня знаешь, я в долгу не останусь.

– Ладно, попробую. Ничего пока обещать не буду, но, может, что и нарою для тебя. Набери меня денька через три-четыре, ладно? Ну, бывай.

Бывший однокурсник попрощался, даже не услышав его ответного «до свидания». Писатель усмехнулся. Он чувствовал, что Димка завидует ему. Деньги деньгами, но фильмы в Голливуде и больше десятка опубликованных романов – это тебе не журнальчики с рецептами печенюшек. И теперь, когда Павел обратился к приятелю с просьбой, тот, конечно, торжествует. Ну да и хрен с ним. Лишь бы помог с информацией. Ну что же, господа присяжные заседатели, планы резко меняются. Отлет в Штаты придется отложить – необходимо еще подзадержаться на исторической родине, теперь тут есть чем заняться.

* * *

Леру одолевали противоречивые чувства. Растерянность, волнение, беспокойство и, что греха таить, радость, что все разрешилось так удачно… Ну, в смысле – так удобно для нее. А вот страшного горя, которое, по идее, она должна была переживать, не было совсем. И потому жутко бесило и раздражало, что все окружающие ждали этого от нее. Ох, ах, потерять мужа в первый же год семейной жизни! Действительно, ведь они прожили в браке с Астаховым всего-то девять месяцев. А он уже успел так ей надоесть!

Ольга надела черную кружевную повязку на голову, Дарья постоянно ходила с красными от слез глазами, сморкалась в платок на весь дом. Лере же совсем не хотелось плакать. Дрюню было, конечно, жаль, но не настолько, чтобы рыдать. Да и некогда особо сопли-то размазывать. Дел невпроворот. Оповестить всех знакомых, заказать нормальный кабак для поминок, чтобы не осрамиться перед людьми из окружения Андрея. Самой, в конце концов, нужно выглядеть подобающе – скромно, печально, но в то же время сексуально. Она давно не делала педикюр, а теперь как-то неудобно. Хотя, с другой стороны, ну и что ж, что мужа хоронят, не ходить же из-за этого кулемой? А тут еще мать добавила нервотрепки своим звонком.

– Лерочка, – прорыдала в трубку. – Я слышала, у тебя такое горе. Доченька, как же это? С маленьким ребенком и одна… Такая молодая…

– Мам, все нормально, – раздраженно ответила Лера. – Давай без истерик, ладно?

В тот момент она десять раз пожалела, что оставила сеструхе номер своего сотового. Теперь вот родственнички объявились, названивают, эта дура старая еще и слезы льет. А сама зятя никогда в глаза не видела – что ей убиваться-то по нему?

– Да ты поплачь, тебе легче станет. Ведь внутри все держишь – по голосу слышу… – причитала мать.

Лера нервно тряхнула рукой – как же хорошо, что она живет далеко от своей семейки – в жопу лазейки.

– Ладно, мать, мне некогда. Позвони потом, ладно? – Она уже собралась положить трубку, но та выкрикнула:

– Подожди! Я приехать хочу! Надо ж побыть рядом с тобой в такой момент. Катя тоже собирается…

Лерку аж передернуло. Только не это! На похороны вся Рублевка соберется, а у нее тут мамаша – мышь серая – и сестрица с подбитым глазом. Вот позорище-то! Мало она на них там, дома, насмотрелась, так нет, надо еще и сюда припереться при полном параде, чтобы на них все любовались. Со стыда сгореть от такой родни!

– Нет, мам, не надо ехать. Здесь вас не поймут.

– То есть… То есть как не поймут? И кто? Мы же к тебе едем, Лерочка…

– Слушай, давай так: ты мне не мешаешь жить, а я – вам, – отрезала Лерка. – У каждого своя территория. И без обид. Я уже вашими проблемами по горло сыта, с рождения в них купаюсь.

Она не видела лица матери, но прекрасно представляла его – кругленькое, морщинистое, наверняка с вытаращенными от удивления глазами, выбившимися из жидкого пучка седыми волосинками. Смешное и жалкое зрелище. Мать давно уже превратилась в старуху. Когда она состарилась? В сорок? Сорок пять? Кажется, что всегда была такой. Ей и сейчас-то немного, что-то около пятидесяти, а такая древняя и тупая. Потому что все свои годы на пьянчугу гробит, любуется на отцовские попойки. Папаша уже давно из ума выжил, говорят, совсем тю-тю, вообще не соображает.

– Ты что же, стесняешься нас? – догадалась наконец старая курица.

– Мам, а ты подумай сама, а как вас не стыдиться-то? Одеты как лахудры, одна хуже другой… Как я вас с нормальными людьми за одним столом посажу? Нет уж, спасибо за сочувствие, но лучше оставайтесь дома.

Лера положила трубку и выкинула этот разговор из головы. Ей и других проблем хватало.

То утро, когда обнаружили мертвого Андрея, было, конечно, сущим кошмаром. Лера накануне вернулась, как обычно, поздно, хотя в тот вечер с Жужжей не встречалась, да и Светка занята была, сказала: «Надо иногда и дома с мужем побыть, для поддержания, так сказать, огня в семейном очаге». Пришлось от безысходности Таньке звякнуть, но все обернулось ничего, затусили они здорово. Домой Лера прилетела без задних ног и под хорошим градусом, хлопнулась на постель и отрубилась. А утром проснулась оттого, что по всему дому шум, крики, беготня. Спросонья испугалась, конечно, а когда узнала, в чем дело, то перепугалась еще больше.