Граф-пират - Джулия Энн Лонг

Вайолет снова вздохнула. Услышав эти слова из уст графа, она пришла в ужас. Но в тот миг ей казалось, что у нее просто нет выбора. Она была не в состоянии больше сдерживаться. Флинт и так слишком часто терпел подобные оскорбления. Кажется, он всю жизнь кого-то защищал. А теперь кто-нибудь должен был защитить и его.

Но Вайолет удивлялась, что именно она стала этим человеком, и ей совершенно не хотелось докапываться до причин своего поступка.

Они помолчали.

— Мне стоит поблагодарить вас? — с сомнением произнес граф.

— Всегда к вашим услугам. Надеюсь, у вас не будет неприятностей?

— Не бойтесь. Граф прекрасно знает, на ком женился, и любит ее… каждую ночь. Когда речь заходит о делах, его можно назвать практичным человеком.

Снова пауза, но теперь уже не такая неловкая. Им обоим было смешно. Казалось, что рядом с полутемной террасой легче говорить, когда почти не видишь ничего, кроме тени собеседника. Слова не таили угрозы, все происходило словно во сне.

Флинт прислонился к заросшей виноградником стене и оглядел фонтан, небо, скамью, на которой сидела Вайолет, вдохнул густой аромат жасмина и жимолости. Он, как большое сильное животное, осматривается, собираясь занять удобную позицию для защиты, подумала она.

— Мне здесь больше нравится, чем в доме, — тихо заметила Вайолет.

— Мне тоже. Да и вообще я больше люблю бывать на воздухе, особенно когда речь заходит о балах и званых вечерах, требующих соблюдения правил этикета. Хотя и у меня есть манеры, но мне все это не удается так просто и естественно, — признался Флинт. — Приходится делать усилие.

Вайолет понравилась его искренность.

— Что до балов, то мне не приходилось выбирать. Правда, нельзя сказать, что я их совсем уж не люблю. Просто других занятий у меня нет.

— Ах вы, бедняжка!

— Попробуйте пережить лондонский сезон без искусных способов защиты. Мой брат стал бы приводить в пример животных. Густой мех или острые иголки делают их неуязвимыми. Наверное, ирония — моя защита.

— А еще угрозы броситься в колодец?

Вайолет вздохнула. Неужели все об этом знают? И тем не менее люди по-прежнему искали ее обществу и благосклонности. Такова порочность света.

— Думаю, вы правы, — согласился он. — Бесконечные вечера и балы требуют немало сил. Но как капитану корабля, графу и мужчине, мне редко приходится делать то, чего мне не хочется.

Граф буквально раздавил ее своим высокомерием, поэтому Вайолет решила наказать его молчанием. Но только ненадолго, потому что он говорил так добродушно, с явным намерением поддразнить ее. И она знала, что он вполне заслужил свой статус.

— Вы когда-нибудь были влюблены, мисс Редмонд?

Вайолет вздрогнула от неожиданности. Почему он вдруг спросил?

— Я наслышана о любви, — осторожно ответила она. — Вспомните про грифона.

Вайолет признавала возможность подобного случая, но, по ее мнению, каждый здравомыслящий человек решил бы, что это выдумка.

Граф тихо рассмеялся. Его смех показался ей таким дружеским, душевным, совершенно естественным.

Ночь была на удивление ласковой, воздух — душистым и теплым. Вайолет казалось, она словно плавает в нем и, подобно одурманенному опием, готова вдыхать аромат нагретых солнцем цветов.

— Как вы узнали про «дикаря»? — тихо спросил Флинт.

В его голосе слышался неподдельный интерес.

— Лавей.

— М-м… — уклончиво протянул граф и снова замолчал.

— Знаете, одна цыганка всего несколько месяцев назад назвала мне его имя. Мы решили сходить погадать в табор в Пенниройял-Грин, и вдруг она сказала «Лавей», буквально выкрикнула, ни с того ни с сего. Мне кажется, она сама испугалась. Мой брат Джонатан считает ее сумасшедшей.

— Это сказала цыганка? — спокойно переспросил граф, как будто его совершенно не удивляли повадки цыган, — Только не говорите, что вы пробрались на мой корабль из-за этого. Или она нагадала вам долгое путешествие по воде?

— Хорошо, не буду говорить.

Флинт улыбнулся, блеснув в темноте зубами, и повернулся к дому. Вайолет смотрела на его профиль. Странное удовольствие не отводить взгляда от этого необыкновенного, выразительного лица.

«Что со мной?» Вайолет как будто дали крылья, но не научили летать.

— Лавей хороший человек, — заметил граф.

— Он говорил, вы обыграли его в карты.

— А он говорил, почему играл? — спросил граф таким тоном, словно уже прежде слышал эту историю.

— Он уверял, вы героически спасли его.

— Во время войны его семья потеряла все состояние и немало земель. Как вы знаете, в революцию с аристократами не церемонились. Он был в отчаянии, но продолжал играть, потому что ему надо было заботиться о матери и сестре, чтобы обеспечить ее приданым. Благодаря ему, она удачно вышла замуж. Лавей прекрасный человек. Он может позаботиться о себе.

Вайолет вновь подумала, что это все можно отнести и к графу.

Подобные мысли удивили ее.

Возможно ли, чтобы граф пытался разузнать ее мнение о Лавее? Может, он хотел помочь другу устроить свою личную жизнь?

Вайолет промолчала. Ей больше нечего было сказать.

Флинт лениво сорвал белый цветок жасмина и принялся с рассеянным видом разглядывать его, словно пытаясь убедиться, действительно ли он похож цветом на луну и достоин ли оказаться на небе с другими звездами.

— Почему люди не похожи на цветы? — спросила Вайолет. — Если солнце нагреет цветы, они начинают изумительно пахнуть. Люди же, наоборот, пахнут отвратительно.

— Очередная глубокая мысль от мисс Редмонд. Вы хотите очернить репутацию моей трудолюбивой команды? Ничего у вас не выйдет! Мужчины все равно пахнут. Спросите у своего ученого брата Майлза. Уверен, он прольет свет на этот феномен.

— Наверное, — согласилась Вайолет.

Скорее всего Майлз сказал бы ей, что она сошла с ума, и привез бы ее домой как упрямое комнатное животное, каковым ее все считали.

— Думаете, ваш брат Лайон по-настоящему любит эту мисс Оливию Эверси или любил? Вы верите, что он решил отомстить?

Интересный вопрос. Поэтому-то он и спрашивал про любовь. Вайолет почувствовала огорчение.

Она медлила, с наслаждением проводя рукой по гладкому теплому камню скамьи.

— Я признаюсь вам в том, о чем никогда никому не рассказывала.

— Вы убили человека!

— Не искушайте меня, капитан. Знаете, Оливия Эверси необычайно страстная натура. К примеру, она участвует в деятельности общества, борющегося за отмену рабства. Сегодня вечером вы говорили о рабстве, а она знает об этом больше любого из вас. Она очень красива для Эверси, — усмехнулась Вайолет. — Но я не сомневаюсь, что она разбила Лайону сердце. Порой я так злюсь на Лайона за его побег и начинаю думать, что Оливия была лишь предлогом, в который мы предпочли бы поверить, вместо того чтобы смириться с правдой: ведь он сбежал, так как у него не было сил вынести бремени наследника. Очень жестоко, но никуда от этого не денешься.