Вспомни меня - Эми Маклеллан

– Только возвращайтесь тоже через сад, – предупреждает Алан. – Пока вы были наверху, там снаружи слонялись какие-то, фотографировали, словно им тут достопримечательность. Если не уберутся, я их водой из шланга окачу.

Пять лет назад

Я опять в роли «третьего лишнего», пока Джеймс носится впереди с Энцо, псом Саймона. Мальчику нравится держать поводок и выкрикивать команды. Может, нам тоже завести собаку? Джоанна точно будет не в восторге. Она вообще не любит животных в доме. После того как пропал наш котенок, нового она заводить отказалась – мол, убирать за ним и все такое. И сейчас недовольно поглядывает на Энцо, когда его большая голова оказывается слишком близко к ее новой юбке. Все это очень похоже на картинку из какого-нибудь модного каталога – бегущий парнишка взрывает ногами опавшие листья, а позади держащаяся за руки респектабельная пара в осенних нарядах и дорогих резиновых сапогах. Я тащусь сзади, чтобы они могли побыть наедине. Наверное, я напоминаю сейчас какую-нибудь незадачливую компаньонку из романа Джейн Остен, оставшуюся в старых девах тетушку, которая, склонившись над вышиваньем, пытается не слушать разговора влюбленных.

День между тем великолепный. Сквозь деревья льется золотой свет, листья горят разноцветным пламенем на фоне голубого неба. Мы идем по длинному маршруту через старый Олений парк. Приятно снова выбраться на загородную прогулку. Мы выходим из леса, и перед нами возникает усадьба в георгианском стиле, желтые стены омыты медовыми солнечными лучами.

Саймон, протягивая мне свой телефон, просит сфотографировать их с Джоанной на фоне поместья, между деревьями. Отличный выбор ракурса, в самый раз для каталога.

– Может, мне сменить работу? – смеется Саймон.

– Было бы неплохо, – сухо замечает Джоанна.

По его лицу пробегает тень. Это очередное напоминание об их старом споре. Джоанне не нравится то, чем Саймон занимается. Она считает аморальным консультировать и без того сверхбогатых людей по вопросам снижения налогов, а он в ответ приводит кучу статистики – сколько платит десять процентов британцев с самыми высокими доходами, и как страна давно бы разорилась без этих взносов. Честно говоря, по-моему, сестру просто бесят его постоянные разъезды. В этом плане все так и осталось по-прежнему, Саймону даже пришлось нанять кого-то, чтобы выгуливать Энцо. Джоанна до сих пор злится, что не смогла предъявить своего ухажера коллегам на рождественской вечеринке – он как раз был занят. Пришлось в очередной раз говорить, что придет без пары. Новый начальник пошутил: мол, существует ли тот вообще на самом деле, – совершенно беззлобно, но явно задел за живое. Когда все остальные появляются со вторыми половинками, одной, конечно, несладко. Взять хоть меня – мне тоже сейчас не очень комфортно, а ведь это всего лишь непродолжительная поездка к местной достопримечательности.

Решив дать влюбленным побольше времени побыть вдвоем, я предлагаю отправиться с Джеймсом и Энцо поесть мороженого, пока они осматривают усадьбу. Пара обрадованно улыбается, однако племянник заявляет, что тоже пойдет внутрь – они сейчас по истории изучают работорговлю, и ему хочется увидеть, на что тратились добытые чужой кровью деньги. Джоанна, приятно удивленная, что тот выказал хоть какой-то интерес к учебе, не в силах ему отказать. Я остаюсь вдвоем с псом, который, вымотанный беготней с Джеймсом, только рад перейти на шаг и неспешно плетется за мной по разбитому в поместье саду.

Встречаемся мы в кафе на террасе. Все трое мрачны как туча – очевидно, что-то опять произошло. Надутый Джеймс остается со мной за столиком, сгорбившись над телефоном, пока Джоанна и Саймон шипят друг на друга в очереди за кофе.

– Что случилось? – спрашиваю я племянника.

– Саймон начал ко мне придираться, ну мама ему и ответила, – говорит мальчик, отрываясь от экрана.

– Что он тебе сказал?

Джеймс пожимает плечами:

– Он просто не любит, когда что-то не по его. По-моему, я им вообще мешаю. Снова завел свою шарманку про долбаную частную школу.

Еще один раздражитель. Джоанна вечно ноет, что учителя Джеймса не понимают, другие дети грубые и невоспитанные, задают мало или, наоборот, слишком много, и так далее. Саймон, надо отдать ему должное, терпеливо все выслушивает, но считает, что, как мужчина, должен предложить какое-то решение проблемы. Ему кажется, что наилучшим выходом будет отправить Джеймса в частную школу. Джоанну это злит, поскольку получается, как будто она сама виновата – отдала ребенка в обычную и все испортила.

Если подумать, в последнее время она вообще постоянно жалуется на Саймона по любым мелочам. Например, расстраивается, что он не знакомит ее с друзьями. Стыдится, потому что она недостаточно хороша для его блестящего круга?

– Один из них женился в третий раз, ей всего двадцать четыре, – объясняет она. – Представь, если мы окажемся рядом за одним столом в ресторане. Я ведь ей почти в матери гожусь.

Я не стала тогда говорить, что это действительно так, безо всякого «почти». Ее чувства понятны и, возможно, даже имеют под собой почву, но если она будет продолжать в том же духе, то просто оттолкнет Саймона. Как справедливо заметил Джеймс, богатые не любят, когда что-то идет не так, как им хочется.

Саймон и Джоанна возвращаются с дымящимися чашками кофе и какао, но атмосфера между ними по-прежнему холодна как лед. Оба не смотрят друг на друга, хотя делают вид, что ничего не случилось, и с радостными лицами болтают со мной, не особо заботясь ответами. Саймон долго разглагольствует об одном из экспонатов усадьбы. Племянник закатывает глаза, и мужчина обрывает себя на полуслове.

– Джеймс, если тебе не нравится, как я рассказываю, может быть, поведаешь нам, что показалось интересным тебе?

Я оглядываюсь на Джоанну – та сидит с окаменевшим, белым от злости лицом.

– Может, не будем?.. – говорю я, переводя глаза то на одного, то на другого.

Из всех троих только Джеймс сохраняет невозмутимый вид.

– Мне больше всего понравилась потайная дверь в книжном шкафу. Которую установил четвертый граф.

Ответ настолько нехарактерный для того, кто на уроках вечно витает в облаках, что я поневоле улыбаюсь. Джоанна тоже – она довольна тем, что Джеймс оправдался за произошедшее в усадьбе. Саймон явно раздражен.

– Да, она довольно интересна, – произносит он наконец ледяным тоном. Не могу сказать, что стремление взять верх над мальчишкой характеризует его с лучшей стороны.

Джоанна с торжествующим видом слегка приобнимает сына. По-моему, и до нее начинает доходить. Похоже, с Саймона, как с отреставрированных картин в усадьбе, начинает слезать защитный слой, обнажая под собой нечто совсем другое.

Звонит Алан. Минула всего пара часов, как я от него ушла, и у меня невольно возникает чувство, что теперь, когда я дала ему повод, он от меня не отстанет. Раньше было то же самое – чуть поощришь, и все катится по нарастающей.