Повседневная жизнь Франции в эпоху Ришелье и Людовика ХIII - Екатерина Глаголева

Больными занимались две категории врачей: доктора, обучавшиеся в университетах и имеющие ученую степень (их было мало, и их клиентуру составляли богатые горожане), и хирурги, усвоившие свое ремесло опытным путем: они состояли в ремесленных цехах и лечили от всех болезней. Профессия хирурга считалась ремеслом, а не искусством, и была непрестижной, особенно с религиозной точки зрения, поскольку была связана с пролитием крови; самолюбие хирургов страдало от их уподобления цирюльникам.

Медицинские факультеты существовали при университетах двух десятков городов, особенно славились Нанси, Монпелье и Лион. Но преподавание в них велось на латыни по древним текстам и было оторвано от жизни; будущие врачи не имели никакой практики, о строении человеческого тела судили по трудам Галена, восходившим к трактатам Гиппократа. По сути, обучение в университете приносило лишь докторскую степень, а не знания, и этот прискорбный факт нашел свое отражение в поговорке: «Не всяк врач, кто носит мантию». Университет Монпелье был единственным во Франции, признававшим алхимическую медицину, родоначальником которой веком раньше стал Парацельс. Там пользовался большим авторитетом, например, аптекарь Лоран Кателан, автор трактатов «О происхождении, достоинствах, свойствах и употреблении безоара» и «Об истории природы, ловле, достоинствах, свойствах и употреблении единорога». Интересно, что коллеги аптекаря отнюдь не восторгались его трудами, а достоинства безоарового камня и рога единорога как противоядия были раскритикованы еще Амбруазом Паре[31]. Самыми распространенными и универсальными средствами, к которым впоследствии прибегали ученые-лекари, были кровопускание и промывание желудка.

Отцом французской хирургии считается Амбруаз Паре, живший в XVI веке и изобретший метод перевязывания артерий при ампутациях, благодаря чему некоторым пациентам удавалось сохранить жизнь. Ампутация была единственной операцией, практиковавшейся на полях сражений. В XVI веке между хирургами разгорелся спор: одни утверждали, что следует резать по уже пораженным гангреной тканям – это не столь болезненно, и крови теряется меньше; другие рекомендовали резать «по живому», то есть здоровому участку, останавливая кровотечение наложением жгутов (это средство считалось более эффективным, чем прижигание каленым железом или едкими веществами). Но к XVII веку полученный горький опыт, когда ампутация гангренозных членов нередко приводила к смерти пациента, убедил хирургов проводить эту операцию до появления воспаления. Используя такую «профилактику», они, как ни печально, зачастую вгоняли пациента в гроб, решительно отнимая руку или ногу, которую еще можно было спасти.

Впрочем, ампутацией нельзя было решить все проблемы. Так, герцога де Монтозье (жениха дочери маркизы де Рамбуйе) во время сражения ранило в голову камнем. Ему предложили сделать трепанацию черепа, но герцог, не ожидавший благоприятного исхода подобной операции, отказался, заявив: на свете и без меня много дураков. Он умер, и Жюли вышла замуж за его брата.

И врачи, и их пациенты были фаталистами: среди первых бытовало мнение, что заживление ран – естественный процесс, и врачебное искусство состоит лишь в том, чтобы создать для него благоприятные условия. Такими условиями, по инициативе швейцарского хирурга Ф. Вюртца, были признаны промывание раны чистой холодной водой и перевязка. Хирург считался лишь помощником «высшего врача», единственно способного исцелить. В пользу этого мнения свидетельствовали многочисленные примеры из жизни. Задира Сирано де Бержерак в девятнадцать лет был ранен мушкетной пулей в бок, несколько месяцев пролежал в постели, но поправился и тотчас отправился на осаду Арраса, где были его друзья-гасконцы. Во время штурма испанская шпага пронзила ему горло, и Сирано пришлось завершить военную карьеру, посвятив себя литературе и наукам.

Зубных врачей как таковых не существовало: это была побочная деятельность, не пользующаяся уважением. Лечением зубов (которое в большинстве случаев сводилось к их удалению) занимались ярмарочные шарлатаны, продававшие эликсиры здоровья и альманахи, а также сводившие мозоли и вправлявшие вывихи. Некоторые из таких лекарей практиковали на почтовых станциях, но чаще врачевание происходило на ярмарках. Это было целое представление на специально выстроенных подмостках: пациента усаживали прямо на пол, на край «сцены», или иногда на скамью; зубодер становился у него за спиной; на специальном столике или козлах находилась шкатулка с опиатами, продажа которых и приносила знахарям основной доход.

Тем не менее в начале XVII века несколько ярких личностей снискали себе определенную известность своим ремеслом, например, некий Большой Тома славился тем, что рвал зубы безболезненно. Среди придворных хирургов был один зубной, по фамилии Дюпон, лечивший зубы короля под присмотром главного хирурга.

Если бы современный стоматолог взялся действительно лечить какого-нибудь аристократа, то схватился бы за голову: имея свои представления об эффективных средствах для отбеливания зубов, вельможи чистили зубы коралловым порошком или измельченными устричными раковинами, смешанными с белым вином.

Стоматология была не единственной областью медицины, не получившей тогда должного развития. Проблемы со зрением были практически нерешаемыми. Очки существовали только для близоруких, да и то подбирались произвольно. Кстати, Мария Медичи носила очки, но ее сын Людовик, тоже близорукий, предпочитал обходиться без них.

Жан-Пьер Петер, один из крупнейших специалистов по истории здравоохранения, изучил документы XVII века и выявил 420 названий болезней, 128 из которых представляют собой разновидности «лихорадки»: когда было непонятно, от чего больной умер, проще всего было назвать это лихорадкой. Лихорадка могла быть злокачественной, изнуряющей, стреляющей, гнойной, «пурпурной», горячкой… Например, фаворит короля Людовика Альбер де Люинь умер от «пурпурной лихорадки», но современные врачи не могут сказать наверняка, была ли это корь или скарлатина.

Крестьяне часто называли болезни именем святого, который их якобы исцелял: так, болезнь святого Элоя (или Богородицы) – это цинга, болезнь святого Фирмина – рожа, болезнь святого Максенция – зубная боль, болезнь святого Лазаря – проказа, болезнь святого Иоанна – хорея, болезнь святого Мэна – чесотка, болезнь святого Назария – безумие, болезнь святого Квентина – водянка, болезнь святого Авертина – головокружение, болезнь святого Лея – падучая, болезнь святого Евтропия – паралич, болезнь святого Фиакра – геморрой, болезнь святого Рокко – чума. Главное дело – поставить диагноз, а уж затем оставалось лишь отправиться в паломничество к соответствующему святому или хотя бы молиться ему и курить ладан.