Вся мировая философия за 90 минут (в одной книге) - Посмыгаев

«Кто может взойти на вершину и остаться безмолвным?

Артур Шопенгауэр из Гамбурга».

Однако в целом то была крайне гнетущая пора в жизни юного Артура: где ни проезжало семейство Шопенгауэров, повсюду в Европе видны были проявления нищеты — след недавних наполеоновских войн. Нищие калеки выстраивались вдоль улиц городов, многие деревни были заброшены, а мания величия Наполеона так и оставалась неудовлетворенной. Столетие, начавшееся с надежд, рожденных во время Французской революции, кончалось отчаянием, которое ощущалось по всей Европе. То было время, породившее мятежность Байрона, меланхоличность великого итальянского поэта Леопарди, отказ Бетховена от своего посвящения Наполеону «Героической симфонии».

Шопенгауэр глубоко осознавал происходящее и хотел играть свою собственную роль в мире культуры. Но этому не суждено было сбыться. Отец Артура настаивал на том, чтобы сын занялся бизнесом. По окончании путешествия по Европе Шопенгауэр был вынужден забросить свое образование и стать подручным в бизнесе отца в Гамбурге. То было время глубоких (и глубоко скрываемых) личных страданий и мук для Шопенгауэра. (Точно в таком же возрасте во многом схожий конфликт заставил равным образом страдать от нервного срыва стойкого, несгибаемого Юма.)

Неожиданно жизнь Шопенгауэра коренным образом изменилась. Рано утром 20 апреля 1805 г. отец Шопенгауэра взобрался на крышу склада позади большого семейного особняка и бросился на мель. Истинная причина его самоубийства остается невыясненной до сих пор. Брак Шопенгауэра-старшего давно превратился в какую-то мучительно-тягостную проблему; обстановка в Европе была удручающей; будущее торгового дела выглядело неважно. И все же нельзя сбрасывать со счетов приступы меланхолии, ему свойственной (которая перейдет и к Артуру), а также наследственности (Артурова бабка со стороны отца была душевнобольной женщиной). Однако не стоит подозревать в отсутствии душевного здоровья Артура: более здравого мыслителя, чем Шопенгауэр, мир еще не видывал.

Дело о самоубийстве замяли, как это часто бывает в высшем обществе. Торговое дело Шопенгауэра было свернуто, а семье досталась пожизненная рента. Мать Артура и его младшая сестра покинули Гамбург, у них началась новая жизнь, исполненная любви к искусству, в знаменитом центре культуры — в Веймаре. 18-летний Шопенгауэр остался в одиночестве в городе, работа ему не нравилась, однако он чувствовал себя обязанным продолжать дела. Незадолго до своей смерти отец Шопенгауэра ознакомил сына с эссе, принадлежащим поэту Маттиасу Клаудиусу. Оно называлась «Моему сыну». Рассуждения о внутренней силе, духовности, сопряженные с отстраненностью от мирских дел, были созвучны настроениям Шопенгауэра. Впрочем, самоуглубление отнимало у него не все время. Как и в более поздние годы, земная жизнь Шопенгауэра текла сама по себе, имея мало общего с его сокровенными мыслями и чувствами. Именно в эту пору друг Шопенгауэра Анфим, родившийся в Гавре, приезжает изучать торгово-купеческое дело в Гамбург. Оба они были при деньгах, и по выходным оба бегали за кулисы, чтобы подцепить актрис и хористок. Если горе-ухажерам не удавалось добиться успеха, то они наверстывали недостачу «в объятиях какой-нибудь усердной шлюхи».

В 1807 г. Шопенгауэр наконец нашел в себе силы ослушаться велений своего отца. Он уехал из Гамбурга и поступил в школу в Готе для того, чтобы основательно подготовиться к поступлению в университет. Однако к тому времени Шопенгауэр был слишком взрослым для учения, и его вскоре выгнали (за написание не особенно смешной или даже оскорбительно-непристойной поэмы о пьяном школьном наставнике). Потом Артур уехал к матери в Веймар.

Мамуля Артура вела жизнь звезды литературных салонов. Она писала, водила дружбу с живой величиной немецкой литературы — Гете, с остроумным Кристофом Виландом (немецким Вольтером). Госпожа Шопенгауэр пользовалась всеобщим вниманием, однако отклоняла предложения о замужестве, предпочитая независимость.

Шопенгауэру было неприятно поведение матери; сама она даже вообразить не могла, что сын будет жить с ней под одной крышей, что, безусловно, скажется на образе жизни. Как мать, так и сын были людьми волевыми, для обоих были характерны перепады настроения — мира не получилось. Были хлопанья дверями. Нет сомнений в том, что Шопенгауэр испытывал отвращение к поведению своей матери. Он не мог не видеть, что оно было проникнуто лицемерием. Несомненно и то, что Шопенгауэр ревностно относился к успеху матери в благородной компании литературных грандов. Артур презирал чаяния матери прослыть «гениальной» (при этом сам-то он питал тайную надежду выйти в гении), а преображение его матери в писательницу извлекло на поверхность Эдипов комплекс.

Все вздохнули с облегчением, когда в 1809 г. Артур уехал учиться в Геттингенский университет. Он записался на медицинский факультет, однако вскоре начал посещать занятия по философии. Именно здесь Шопенгауэр открыл для себя Платона, а потом принялся читать Канта, которому суждено было иметь столь всеобъемлющее влияние на философию Шопенгауэра. Шопенгауэр высоко ценил искусство, с каким было построено здание философии Канта, и был жестоко разочарован, попытавшись изучить труды Гегеля, ближе стоящего к современности. Вскоре Шопенгауэр начал расправлять крылья своего интеллекта в тетрадях с личными дневниками, в этих записях сквозит его замечательная философская проницательность, стремительно возрастающая (в то время как скромность стремительно убывает). Шопенгауэр пришел к мнению, что на философской сцене Геттингена он был гигантом среди карликов; в 1811 г. он переезжает в Берлин, чтобы учиться у Фихте, ведущего немецкого мыслителя тех лет (за четыре года до этого Гегель уже опубликовал «Феноменологию духа», однако все еще не нашлось ни одного человека, который утверждал бы, что он эту книгу понял). Тем не менее Шопенгауэр быстро разочаровался в мракобесии Фихте. Ведь Шопенгауэр искал нечто по-научному ясное — и столь же убедительное.

Несмотря на все это, воодушевленные призывы Фихте к войне за святое дело освобождения почти убедили Шопенгауэра, что он должен пополнить ряды немецких ратников, сражающихся с Наполеоном. Однако в конце концов Артур придумал нечто лучшее и в 1812 г. взялся за написание докторской диссертации. Она носила название «О четверояком корне принципа достаточного основания» и настолько же занятна, насколько это нам кажется на слух; она перекликается с кантовским исследованием четырех видов причины и следствия (логического, физического, математического и нравственного).

Шопенгауэр возвращается в Веймар, где у Иоганны Шопенгауэр завязался роман с придворным чиновником Мюллером (который предпочитал быть известным под более аристократическим именем фон Герстенбергк). Этот несчастный бергк, двенадцатью годами моложе Иоганны, был стихотворцем-любителем. И вдруг на сцене, откуда ни возмись, возникает Шопенгауэр-младший и играет роль Гамлета. На роль Клавдия у Мюллера силенок не хватило. Он, бывало, в приливе черной злобы вскакивал из-за стола при брошенных ему в лицо резких намеках, оставляя новоявленного Гамлета выяснять отношения с Гертрудой-Иоганной. В одном из писем Иоганны к сыну верно схвачен тон этих