С любовью, Босс - Елена Сокол

– Я…

– Скажи мне честно.

– Ни разу. – Вдруг выдыхает она.

И с этим выдохом ее тело будто покидает часть тяжелого груза.

– И ты пришла сюда, – оглядев ее с сочувствием, говорю я, – чтобы унижаться перед любовницей мужа и просить ее не бросать его? Но зачем?

– Диана, ты не понимаешь…

Я беру ее за оба плеча и хорошенько встряхиваю.

– Кристина! Может, я ничего и не понимаю, но знаю одно: я никогда в жизни не хотела бы делить с кем-то своего любимого человека и никогда не хотела бы, чтобы и он делил меня с кем-то. Потому, что любовь исключает подобное. – Я перемещаю ладони на ее щеки, по которым катятся слезинки, и стираю их большими пальцами. – Хочешь бесплатный совет, Кристина?

– Нет. – Всхлипывает она.

– Посмотри на себя в зеркало. – Мой голос дрожит. – Ты – шикарная молодая женщина. Черт, да что я говорю? Ты совсем еще девчонка! Сколько тебе? Тридцать? Тридцать с хвостиком? И у тебя ни одной морщинки! Все впереди, слышишь? Ты достойна большего, достойна быть счастливой, а не вот это вот все.

– Но я люблю Артура! – Пищит она.

И я сгребаю ее в охапку, чтобы обнять.

– Тогда скажи ему. Скажи, что не спала ни с одним мужчиной за все годы вашего брака!

– Он взбесится. Возненавидит меня. Скажет, что я пытаюсь им манипулировать, давлю на совесть…

– Правильно! Пусть бесится! Потому, что те условия, на которых держатся ваши отношения, выгодны только ему. Он спит с кем хочет, считая, что дает тебе такое же право. И никогда. Никогда! Никогда он не сможет быть только твоим. Он просто по-другому устроен.

Кристина почти виснет на мне, теряя силы и самообладание. Слезы буквально катятся у нее из глаз.

– Я не… я не… я все время гнала от себя эти мысли!

– Я знаю. – Я отпускаю ее. – Вот держи. – Достаю из сумочки салфетку.

Она прикладывает ее к распухшим векам, утирает слезы.

– Ты точно не передумаешь? Может, позвонишь ему? – Спрашивает, подавляя всхлипы. – Он был таким довольным и счастливым, когда общался с тобой.

И в этот момент я понимаю, что время еще не пришло. Она не готова. Будут еще Маши, Люси, Наташи, и только потом Кристина решится уйти от мужа.

– Просто скажи ему. – С теплом даю ей последний совет. – Скажи ему, что чувствуешь. А я… я тут не при чем. Артур – совсем не мой вариант. И не твой. – Я делаю шаг назад, отступая к лифтам. – И ничей, скорее всего. Такие, как он, любят только себя.

– Но, может… – Она добела закусывает губы.

– Будь счастлива, Кристина. – Говорю я и отворачиваюсь. – Придержите, пожалуйста! – Прошу, бросаясь к лифту.

И перед тем, как дверцы сомкнутся, их останавливает мужская рука.

– Спаси… бо… – Я удивляюсь, увидев Карла.

Видимо, нам суждено сталкиваться в этом лифте. И он, очевидно, только что стал свидетелем нашей «сопливой» встречи с Кристиной.

– Вы больше не боитесь ее? – Спрашивает он меня с усмешкой, когда двери лифта закрываются, и кабина начинает движение вверх.

Я с облегчением выдыхаю: больше не нужно смотреть на слезы жены Артура.

– Нет. – Отвечаю я с улыбкой и позволяю себе бросить на него короткий взгляд. – Теперь мне ее жаль.

– Она… ваша… враг?

– Жена моего экс-бойфренда. – Пожимаю плечами. – Я не знала, что он женат.

– О… – Задумчиво произносит босс.

Вернувшись в приемную Линдера, я первым делом швыряю букет в мусорное ведро. Там ему самое место.

– Хочешь, научу, как стать более продуктивной? Нужно просто брать меньше задач! – Язвит Морозова, когда мы болтаем, столкнувшись случайно в уборной в пятницу.

– Я честно не могу, Кать. – Заверяю ее. – Проект в решающей фазе. Линдер торопится запустить сайт, наши тестят его каждый день, а он все чем-нибудь да недоволен! И на мне срывается: загружает работой, всякими идиотскими поручениями. Да и ребята все на взводе: сегодня Гриша от усталости положил бумагу в шредер, а не в копир! Теперь мне нужно срочно перепечатывать заявки на бюджет по таргетингу!

– И как это связано с тем, что мы собираемся на девичник завтра вечером? – Она с укором приподнимает бровь.

– Я хочу отоспаться до обеда, а вечером написать пару заметок: сделать обзор по трикотажу и анализ летних трендов. Не хочется окончательно превращаться в секретаря, не хватало еще потерять свою должность в модном отделе.

– Ладно. – Подруга хлопает меня по плечу. – Но если закончишь до шести, свистни, захватим тебя с собой.

– Конечно.

Она выходит, и я провожаю ее взглядом. А затем отправляюсь в одну из кабинок, чтобы пописать. Вхожу, закрываюсь, делаю свои дела, и тут в уборной слышатся шаги. И голоса.

– Вчера подкараулила его возле лифтов. Знаешь, теперь ведь проблематично стало попасть в кабинет, эта его ручная миньонша заставила все помещение цветами, и теперь внутри как в оранжерее, а у меня, сама знаешь – аллергия!

– Подкараулила и..?

– Ах, да. – Продолжает первый голос. – Увидела, как он выходит из лифта и сделала вид, что иду в ту же сторону. Дай, думаю, между делом, приглашу поужинать – чего выходным зря пропадать? И депиляции.

– А он?

Я наклоняюсь ниже и вижу зеленые туфельки Таты, а рядом остроносые башмаки сорок второго размера, принадлежащие Жанне.

– А он мне: «Чем это воняет?» – Возмущается она. – А ведь это мои новые духи с ферромонами! Специально для него покупала: продавец-консультант обещала мгновенный эффект!

– Чем тебе не мгновенный? – Хрюкает Тата.

– Обалдела? – Злится Жанна. – Я выложила за них десятку!

– Так сдай обратно! Десятка скоро будет нелишней: неизвестно, кого он уволит. Барракуда проговорилась, что на следующей неделе Линдер уже уедет – сразу после запуска проекта.

– Серьезно?!

– Да.

– Ну и пусть валит. Все равно отказался со мной ужинать: сказал, что занят на выходных.

– Лишь бы не уволил!

– Точно! Говорят, и список уже есть, и он всегда носит его с собой.

Я наклоняюсь еще ниже, и из кармана моей блузки на пол со звонким стуком выпадает ручка. Дзынь! И катится из кабинки прямо к ногам девушек.

Я замираю.

Они тоже перестают говорить.

В уборной стоит оглушительная тишина.

Я натягиваю трусики и поправляю юбку, ругая себя, на чем свет стоит. Слышу, как они перешептываются, и жду. Но сотрудницы финотдела не спешат покидать помещение. Тогда я жму кнопку слива и снова жду. Но так и не дожидаюсь звуков удаляющихся шагов. И тогда выхожу.