Алфи и зимние чудеса - Рейчел Уэллс

Генри и Тоби неуверенно переглянулись.

– Что еще за план? – спросил Генри.

– Если нет дружбы, то и никакого плана не будет. – Томми шепнул что-то на ухо Алексею, и тот расхохотался.

– Нас ждут большие неприятности, но идея блестящая, – подтвердил Алексей.

– Ладно, давай снова дружить, – сказал Тоби, не в силах устоять, и они с Генри пожали друг другу руки. Томми собрал всех нас в кружок и шепотом изложил свой план. Он даже посвятил в подробности Саммер и Марту, но все, включая меня и Джорджа, поклялись хранить молчание. Я не знал, что и думать, пока слушал Томми. Дети решили, что придумано здорово, хотя я бы так не сказал. Да, некоторые мои планы тоже были странными, но Томми меня обскакал. Пожалуй, Алексей прав – у нас будут неприятности. Большие неприятности.

– Ты уверен? – спросил Тоби. Послушный мальчик, он всегда делал то, что ему говорят.

– Да, я думаю, это гениально, – нескромно заявил Томми.

– Я тоже так считаю, – поддержала его Марта.

– Мяу, – согласился Джордж.

Ну еще бы.

– И, знаете, это напомнит нам о том, что мы не просто друзья, а настоящая семья, и делаем это друг для друга, – сказал Алексей, растрогав меня до слез. Что ж, я, конечно, тоже в деле.

– Мяу, – подтвердил я свое согласие.

Все приступили к обсуждению деталей, и я лишь надеялся, что этот план не постигнет печальная участь некоторых моих затей. Впрочем, я решил, что всем нам нужно верить в лучшее, и тогда все получится. Конечно, могло произойти и обратное, но думать о плохом не хотелось. Главное, что план Томми воссоединил и сплотил детей. Джордж прыгал от возбуждения, и я знал, что это немного отвлечет его от мыслей о Тигрице, что не могло не радовать. Так что я хлопнул лапой по раскрытой ладони Томми, давая понять, что я в игре.

– Ты сегодня проделал огромную работу, – сказал я Джорджу, когда мы вышли в сад подышать свежим воздухом перед сном. Мы оба устали за этот долгий и трудный день.

– Я и не знал, что старику так плохо, но рад, что помог его спасти, – сказал Джордж. – И вдвойне рад, что теперь он может называть меня Джорджем, а не «Проваливай». – Ничто не могло убедить Джорджа в том, что старик прежде не питал к нему симпатии.

– Я невероятно горжусь тобой. – Я решил, что, если каждый день буду напоминать Джорджу о том, какой он замечательный, ему станет легче справляться с горем.

– Спасибо, папа. Я просто счастлив, что теперь у него есть сын, и это заставило меня понять, как плохо я поступал, пытаясь отдалиться от тебя. Прости.

Меня душили слезы.

– Тебе не за что просить прощения, но давай больше не доводить до такого. Я очень скучал по тебе, по нашим отношениям и нашим общим делам. Кстати, как там Хана? Ты с ней видишься?

– Нечасто. Знаешь, так забавно – она сказала, что ее хозяйка Сильвия все еще расстроена из-за мыши и птицы. Видимо, она до сих пор вспоминает об этом.

– Что ж, значит, надо все исправить. В смысле, мне надо все исправить. Я знаю, женщины любят получать цветы. – Когда-то я пытался покорить Снежку цветами. До этого дело не дошло, но она оценила мой жест.

– Так и есть. Клэр любит, когда Джонатан дарит ей цветы.

– Давай достанем где-нибудь цветы и оставим их на пороге. Тогда она уж точно будет знать, что это подарок, а не дурацкая проделка.

– Отличная идея, пап, я помогу тебе выкопать цветы. У Полли в саду самые красивые. Но у меня к тебе будет просьба.

– Что такое, сынок?

– Придумай, как мне встретиться с Ханой. Я имею в виду, как полагается. Мне грустно, да и ей тоже тоскливо. В Японии ей нравилось быть домашней кошкой, вокруг было много людей, но теперь она целыми днями сидит одна, и дома все несчастные, поэтому ей нужен такой друг, как я.

– Сделаю все, что смогу, – твердо пообещал я. – Всем нужен такой друг, как ты, Джордж.

Клэр вернулась домой после того, как отвела всех детей в школу, и тут же позвонила Франческе.

– Привет, – сказала Клэр. – Я только что столкнулась с Сильвией. Меня серьезно встревожило то, что она сказала: кажется, ее кто-то преследует.

Последовала пауза.

– У нее на пороге появилась дохлая мышь, потом птица, а теперь и какие-то сухие, переломанные цветы. Я пыталась убедить ее, что никто не стал бы этого делать, но она не верит.

Снова пауза.

– Да… Прости, Фрэнки, но она думает, что это дело рук Алексея.

Пауза.

– Я сказала, что он на такое не способен, но все это немного странно, ты не находишь?

Пауза.

– Да, конечно, это не Алексей, и я пыталась успокоить ее, но подумала, что следует тебя предупредить. О, и Полли рассказывала мне сегодня, что кто-то выкопал у нее в саду цветы. Что за мистика?

До меня постепенно доходило, что мой план, возможно, оказался глуповатым. Я не учел, что Сильвия – всего лишь человек и не такая утонченная натура, как мы, кошки. Что ж, я опять ошибся насчет людей, переоценив их способности, и мысленно представил, как покатывается со смеху Тигрица на небесах. Все, больше никаких непродуманных подарков, мне нужен новый план, твердо решил я.

С другой стороны, у нас намечался прорыв в ситуации с Ханой. Из разговора Клэр и Полли о всяких дохлых зверушках я почерпнул новую информацию! Сильвия по-прежнему отказывается общаться с нами, но она работает допоздна и поэтому сказала Клэр о том, что к ним в дом теперь приходит уборщица по имени Сьюзен – видимо, чтобы Клэр не приняла ее за грабителя. Думаю, тем самым Сильвия показывала, что все-таки хочет общаться, просто не знает, как сделать первый шаг. К такому выводу я пришел.

Я немедленно составил план и посвятил в него Джорджа. Все, что нам требовалось, это выяснить, когда приходит Сьюзен, чтобы Джордж смог проникнуть в дом следом за ней. Она, конечно, могла вышвырнуть его, но, как показывает практика, никто не может устоять перед Джорджем. Ладно, допустим, Гарольд смог, но мы верили, что Сьюзен любит кошек и не останется равнодушной к его обаянию. Вернее, мы на это надеялись.

Мы с Джорджем подкарауливали ее возле дома, зная, что Сьюзен появляется после того, как Конни уходит в школу, а Сильвия на работу. Это уже стало частью нашего ежедневного распорядка. Мы завтракали, потом умывались, а когда все расходились по делам, выходили и устраивали засаду у соседнего дома. Мы нашли убежище в палисаднике и прятались под раскидистым кустом, и, если к обеду она не появлялась, это означало, что сегодня уже не придет, поэтому я возвращался домой, а Джордж навещал Хану. Рутина помогала мне: я по-прежнему тосковал по Тигрице, но, будучи при деле, отвлекался от грустных мыслей. Как и Джордж. Кроме того, это помогло нам восстановить отношения и чаще проводить время вместе. Мы болтали, пока сидели в засаде, и я снова чувствовал, что мы с Джорджем близки.