Загадка шотландского браслета - Анна Штерн

«Что за дела?!», – тихо прошептал мужчина и перевел взгляд на часы, после чего удивился еще больше. Стрелки на часах показывали без пятнадцати одиннадцать вечера. Вернулись домой они примерно в полчетвертого. Получалось, что Брюс проспал около семи часов. Мужчина не помнил, чтобы он притрагивался к отцовскому виски, что могло бы объяснить столь длительный сон, как не мог понять и того, почему Виктория до сих пор не разбудила его.

Решительно встав с кровати, мужчина направился к шкафу за новой одеждой, намереваясь как можно быстрее спуститься вниз. Брюса раздирали противоречивые мысли и чувства, словно где-то в глубинах его памяти события прошлых часов все-же отпечатались, причем отпечаток этот имел несколько скверный характер, но что точно произошло, он никак не мог вспомнить.

Уже спускаясь вниз по лестнице, он услышал переливчатый смех Виктории и низкий гогот своего отца. Успокоившись и решив, что все в порядке, уже более бодрым шагом Брюс преодолел последние ступеньки и зашел в гостиную. Однако стоило ему заявить о своем присутствии, как лицо Виктории из улыбавшегося и веселого сделалось строгим и сосредоточенным.

– Долго же ты спал, Брюс, – начал Эван, – мы уже поужинали, но тебе кое-что осталось. Можешь посмотреть на кухне.

Брюс и вправду хотел есть и при упоминании об ужине почувствовал сильный голод. Он ожидал, что всегда такая любезная и услужливая Виктория вызовется пойти с ним на кухню и хотя бы разогреет ему остатки еды, но девушка не шелохнулась. Она даже не смотрела на Брюса, устремив свой взгляд в стакан с виски, который она сжимала обеими руками, точно могла видеть в янтарном напитке что-то весьма примечательное.

Мужчина предположил, что, вероятно, девушка просто устала или, возможно, выпила лишнего и просто не хотела двигаться, поэтому, никак не выразив своего удивления, направился на кухню один. Найдя там оставшееся картофельное пюре, несколько сосисок и подливку, он сгрузил все в небольшую алюминиевую кастрюльку и поставил на огонь. Подумав, что пить алкоголь ему сегодня не стоит, он налил себе стакан молока и вновь вернулся к плите, не желая, чтобы его ужин подгорел.

Процесс подогрева на плите всегда занимал много времени, что немало раздражало Брюса, поэтому едва почувствовав, что картошка слегка потеплела, мужчина снял кастрюльку с огня и переложил ее содержимое в тарелку. По правде говоря, ему не терпелось вернуться в гостиную и присоединиться к общему разговору.

Взяв тарелку в одну руку и стакан в другую, Брюс вышел из кухни. В гостиной Брюс сразу же направилась к Виктории и сел рядом с ней. Девушка все также не смотрела на него, словно и не замечала и Брюс, проявив инициативу, чмокнул Викторию в щеку, положил руку ей на колено и спросил, как дела.

Девушка вздрогнула от его прикосновения, но руку не убрала. Она медленно подняла глаза на Брюса и, увидев их, у мужчины похолодело на душе. Взгляд девушки показался ему обиженным и пронзительным. Он еще никогда не увидел у Виктории такого выражения лица. Однако в противовес этому девушка мягко сказала:

– Все хорошо, но я устала. Пойду собираться ко сну.

– Все в порядке? – спросил обескураженный Брюс, не зная, что и думать.

Виктория кивнула, отставила стакан с едва тронутым виски на стол и, встав с дивана, пожелала спокойной ночи Эвану, после чего ушла, не обронив при этом ни слова.

Аппетит Брюса сразу куда-то пропал, и он начал вяло размазывать почти холодное пюре по тарелке.

– Как прогулка? – наконец прервал молчание Эван.

– А? – отозвался Брюс, полностью ушедший в свои мысли и прослушавший вопрос отца.

– Я спрашиваю, как прогулка? Виктории понравилось?

– Ах, да. Очень понравилось. Правда, она устала, и мы здорово промокли.

– Да, Виктория уже собрала ваши вещи, а сырая обувь все еще сохнет, как видишь, – сказал Эван, указывая на заляпанные грязью ботинки, стоявшие возле каминной решетки.

Брюс кивнул и вновь уткнулся носом в тарелку. Ему, конечно, хотелось узнать, о чем Эван разговаривал с Викторий до того, как он вошел в гостиную, и чем вызвано такое странное поведение девушки, но сдержался. В конец концов, ему ведь могло и показаться, а также она ведь действительно вымоталась за день. Возможно, не стоит удивляться ее реакции.

– Завтра Рождество. Ты хоть помнишь? – вновь обратился старик к сыну.

– Да, пап. Не волнуйся, про это я не забыл.

Брюс действительно помнил про праздник, а подарки для отца и Виктории хранил в своей дорожной сумке на самом ее дне под тёплыми джемперами и шерстяными носками. Отцу он купил красивый в кожаном переплете сборник стихов поэтов Шотландии. Книга была коллекционной и стоила немало, но зная любовь своего отца к поэзии, Брюс не удержался. Иногда его самого поражал романтизм, присущий Эвану, ведь всю свою жизнь тот проработал с цифрами в бухгалтерской компании, да и дома всегда проявлял себя, как человек сдержанный и ничуть не творческий, однако, это не мешало ему зачитываться перед сном стихами и балладами, а также посещать различные концерты, где барды играли музыку в стиле фолк.

Брюс не знал, захочет ли девушка вновь получить ювелирное украшение в подарок, поэтому решил выбрать кое-что другое и остановился на прелестном небольшом кожаном портфеле коричневого цвета. Его изготовили специально для Брюса в Кембридже и на внутренней стороне добавили тиснение: "От Брюса любимой Виктории. Для твоих новых начинаний и важных дел. Рождество 2018». Мужчина надеялся, что деловой портфель понравится девушке, ведь они так часто беседовали с ней о ее дальнейших планах в отношении карьеры и возможного развития собственного дела.

– Я, вот, что подумал, сынок, – продолжил Эван, – может, купим и рождественскую ель? МакГрегоры в пяти милях отсюда торговали ими. Думаю, парочка деревьев у них еще осталась. Что скажешь? Виктории, наверняка, понравится такая идея, к тому же она сможет украсить ее старыми игрушками с чердака. Она мне сказала, что завтра не их Рождество, и ее семья отмечает этот праздник только в январе, но ей интересно посмотреть, как празднуем этот день мы.

Лицо Брюса тотчас просияло от новой идеи. И как он сам не додумался до этого?! Возможно, девушка заскучала в этой деревенской глуши с постоянно пропадавшим интернетом, что не давало ей толком общаться с близкими.

– Папа, это просто замечательная мысль! Спасибо тебе за нее! – радостно ответил Брюс, к которому внезапно вернулся аппетит, и он активно заработал вилкой с ножом.

– Нет проблем. Всегда к твоим услугам.

– Знаешь, что я завтра встану часов в шесть утра и сразу поеду к МакГрегорам за деревом, чтобы преподнести Виктории небольшой сюрприз. Если она проснется и не застанет меня дома, то скажи, что я отлучился в магазин.

– Но все магазины в милях двадцати отсюда завтра закрыты!

– А Виктория откуда об этом знает?! – подмигнул отцу Брюс.

– Хорошо, а я тогда займусь едой, – согласился отец, – и если Виктории станет скучно, то думаю, она мне с радостью поможет. Знаешь, она показалась мне сегодня какой-то грустной. Все в порядке?