Долина Тьмы - Раймонд Фейст

Арута оглянулся, но, кажется, никому из присутствующих это название ничего не говорило.

- Оно вернулось, - вдруг сказал один из жрецов.

Несколько жрецов начали читать заклинания, потом замолчали и кто-то сказал:

- Оно прорвалось через наши заклятия.

Лиам обратился к Тулли:

- Нам что-нибудь угрожает?

- Темные силы могут управлять только теми, кто сам отдался им. Поэтому нам можно ничего не бояться.

В комнате похолодало, пламя в факелах дико заплясало, тени по углам стали гуще.

- Не отдавайте меня ему! - заверещал Джек. - Вы обещали!

Тулли взглянул на Лиама; тот кивнул, показывая, что этим займется отец Джулиан.

Король махнул рукой стражникам цурани, чтобы они освободили место для жреца Лимс-Крагмы. Жрец встал напротив Джека и спросил:

- Есть ли в твоем сердце искреннее желание вверить себя милосердию повелительницы нашей?

От ужаса Джек не мог вымолвить ни слова. Он заморгал полными слез глазами и кивнул. Джулиан начал тихую, медленную молитву, а остальные жрецы шептали заклятия. Тулли подошел к Аруте:

- Стой тихо. Смерть сейчас среди нас.

Все кончилось очень быстро. Джек несколько раз всхлипнул, потом вдруг обвис на цепях, которые не дали ему упасть. Джулиан повернулся ко всем остальным:

- Теперь он в объятиях повелительницы смерти. Никто больше его не обидит.

И вдруг стены камеры задрожали. В комнате явно чувствовалось присутствие чуждой, темной силы, которая в ярости билась, потеряв добычу. Жрецы, а вместе с ними Паг и Кулган возвели магическую защиту против беснующегося духа, и все внезапно стихло.

- Его здесь нет! - взволнованно воскликнул Тулли.

Лицо Аруты, опустившегося на колено перед кроватью, напоминало каменную маску. Волосы вокруг головы Аниты лежали на подушке, подобно темно-рыжей короне.

- Она кажется такой маленькой, - сказал Арута тихо, посмотрев на тех, кто был с ним в комнате. Каролина крепко держалась за руку Лиама, а Мартин стоял у окна рядом с Пагом и Кулганом. Все посмотрели на принцессу. Только Кулган, казалось, был погружен в собственные мысли. Натан сказал им, что принцесса не проживет и часа. Лори в соседней комнате пытался успокоить мать Аниты.

Вдруг Кулган обошел постель, и голосом, громко прозвучавшим среди приглушенных разговоров, спросил Тулли:

- Если бы у тебя был вопрос и тебе можно было бы задать его только один раз, к кому бы ты обратился?

Тулли заморгал:

- Говоришь загадками? - Лицо Кулгана, с кустистыми седыми бровями, сходящимися над изрядно выдававшимся вперед носом, не оставляло сомнении в том, что он вовсе не собирается шутить. - Извини, - сказал Тулли. - Хм, надо подумать. - Морщины на лице Тулли стали глубже. Потом его лицо просветлело - ему в голову пришла мысль, которую он счел очевидной. - Сарт!

Кулган указательным пальцем постучал по груди старого священнослужителя:

- Правильно, Сарт.

- Почему Сарт? - спросил Арута, слушавший их разговор. - Это же один из самых захудалых портов в Королевстве.

- Потому что, - ответил Тулли, - поблизости расположено Ишапианское аббатство, о котором говорят, что оно вместило больше знаний, чем любое другое место во всем Королевстве.

- И, - добавил Кулган, - если и есть место в Королевстве, где можно разузнать хоть что-нибудь о терне серебристом и о противоядии к нему, то это - Сарт.

Арута беспомощно посмотрел на Аниту:

- Но Сарт... Ни один всадник не может обернуться даже за неделю...

Вперед выступил Паг:

- Может, я смогу помочь. - И с неожиданной властностью в голосе он произнес:

- Покиньте комнату. Все, кроме отцов Натана, Тулли и Джулиана. - Он обратился к Лори:

- Сбегай в мои покои. Кейтала даст тебе большую книгу заклинаний, переплетенную в красную кожу. Неси ее скорее сюда.

Лори, ни о чем не расспрашивая, выскочил из комнаты, да и остальные тоже вышли. Паг тихо заговорил со жрецами:

- Вы можете замедлить ее движение во времени, не причинив ей вреда?

- Я могу, - ответил Натан. - Я замедлял время для темного брата перед смертью. - Он бросил взгляд на Аниту. Ее лицо уже приобретало холодный голубоватый оттенок. - Лоб у принцессы холодный и влажный. Силы быстро покидают ее. Нам надо торопиться.

Три жреца быстро начертили пентаграмму и зажгли свечи. За несколько минут они подготовили комнату, и вскоре зазвучала молитва. Принцесса лежала в постели, окруженной розоватым сиянием, которое становилось видимым только при взгляде боковым зрением. Паг вывел жрецов из комнаты и попросил принести ему воск для печатей. Мартин отдал приказание, и паж побежал за воском. Паг взял книгу, за которой отправлял Лори. Он снова вошел в комнату и обошел ее вокруг, читая книгу. Закончив, он вышел из комнаты и произнес заклинания.

Потом он поместил восковую печать на стену возле двери и закрыл книгу.

- Все, - сказал он.

Тулли направился к двери, но Паг удержал его:

- Не переступай порога.

Старый жрец вопросительно посмотрел на него. Кулган в восторге покачал головой:

- Разве ты не видишь, что мальчик сделал, Тулли? - Паг не мог не улыбнуться: даже отрастив длинную седую бороду, для Кулгана он все равно останется мальчиком. - Посмотри на свечи!

Остальные тоже заглянули в комнату и увидели, что имел в виду старый чародей. Свечи в углах пентаграммы были зажжены, хотя при дневном свете это не так-то просто было заметить. Но, если внимательно приглядеться, было видно, что пламя свечей не мигало и не колебалось. Паг сказал:

- В этой комнате время идет так медленно, что проследить его движение почти невозможно. Стены замка рассыплются в прах, прежде чем свечи сгорят хотя бы на одну десятую своей длины.

Если кто-нибудь пересечет порог, он будет пойман, как муха в янтаре. Это означало бы смерть, если бы не заклинание отца Натана, которое ослабляет натиск времени внутри пентаграммы и охраняет принцессу.

- Как долго оно продержится? - спросил Кулган, явно благоговевший перед своим бывшим учеником.

- До тех пор, пока не будет сломана печать.

Лицо Аруты отразило его душевные движения: у него впервые зародилась надежда.

- Она будет жить?

- Она жива сейчас, - ответил Паг. - Арута, она живет между мгновениями времени, и останется такой, как сейчас, пока не будет сломана печать. Но тогда время снова потечет для нее так же, как и для всех нас, и ей понадобится лечение, если таковое вообще есть.

Кулган, вздохнув, выразил мысли всех присутствующих: