За каменной стеной - Аля Кьют

придвинулась, замечая, как дрожат веки и ресницы. Ему опять снились сны. Я сразу взяла его за руку, стала гладить ладонь, пальцы.

– Тише, тише, – прошептала я и поднесла его руку к губам, поцеловала.

Как мне хотелось забрать всю его боль и тревогу.

– Настя, не уходи, – проговорил Костя быстро. – Ночь ведь. Опасно.

Его губы сделались в тонкую линию. Костя запрокинул голову и сжал мою руку сильно. Стало почти больно, но я не вырвалась.  Он ослабил хватку, но тут же сжал мои пальцы снова.

– Я не смог ее остановить. Не смог. Она ушла. Просто ушла. Позвольте ей уйти, командир.

Костя говорил уже о ком-то другом. Его ладонь стала влажной. Он закричал, вырвал руку и вскочил с кровати.

Я села и дотянулась до лампы, включила свет.

– Костя, – прошептала я, умирая от страха. – Это сон. Ты спал, малыш.

" Проснись, проснись, проснись", – молилась я, пока он смотрел на меня стеклянными глазами.

Он рванул ко мне так быстро, что я не успела и глазом моргнуть. Костя сжал мои плечи, стиснул сильно и больно. Я всхлипнула.

– Тихо, – приказал он. – Просто сиди тут тихо. Я вернусь и помогу выбраться, как только…

Он замер, не договорив. Пальцы давили ещё сильнее, но я терпела.

– Костя, – всхлипнула я. – Это я. Просыпайся, пожалуйста. Отпусти меня. Больно.

– Нет, я никуда тебя не пущу. Ночь, опасно. Останься дома, со мной.

– Я останусь. Останусь, – бормотала я, обнимая его лицо ладонями, гладя шершавые щеки.

– Пожалуйста, Настя. Пожалуйста. Останься.

– Останусь. Ты только проснись.

Он подался вперёд и нашёл мои губы губами. Я прикрыла глаза, из которых потекли слезы. Оттолкнуть не было сил. Если он хочет жену, я дам ему хотя бы эту фантомную близость.

Но видит бог, как мне хотелось, чтобы он спал со мной, а не в своих кошмарах.

Испытывая очень странные чувства, я ответила на его поцелуй.

Костя целовал меня сначала нежно и осторожно, но потом он сдвинул вниз лямки майки, оголяя мою грудь. Костя нашёл соски и сдавил между пальцами. Я застонала. Его язык скользнул по моей нижней губе, проник в рот. Я коснулась его языка кончиком своего. Он отстранился и потянул мои соски, заставляя меня шипеть от пикантного удовольствия. А потом поцеловал меня в уголок рта, усмехнулся.

– Алекс, – выдохнул он. – С ума меня сводишь.

Я замерла, и Костя это заметил. Кажется, он собирался провести языком по моей шее, но выпрямился. Мы стояли на коленях друг напротив друга. Смотрели в глаза. Кажется, Костя совсем не спал.

– Что-то не так? Я сделал тебе больно? – спросил он абсолютно трезво.

Я не решалась, мучилась, но все равно спросила:

– Как меня зовут?

Он приподнял бровь и проговорил:

– Алексия – заноза в моей заднице – Марковна Алановна Стерн.

Шуточка была так себе, но правильный ответ привёл меня в восторг. Я кинулась Косте на шею и повалила его на кровать, душа поцелуями.

Он засмеялся, как мой самый настоящий Костя. Этот Костя точно знал, сколько у меня родинок на попке и что я косею после двух бокалов Калифорнийского. Именно он мог позволить мне побыть сверху две минуты, а потом мгновенным маневром подмял под себя, накрыл меня своим телом. Словно спрятал от всех бед и проблем.

Минуту назад я боялась его демонов, боролась за наше настоящее и будущее. Но сейчас он был моим надежным защитником. Ощущать, как он давит на меня сверху, было так возбуждающе. Но одновременно я успокоилась и просто позволила Косте быть главным. Впервые в своей жизни мне не хотелось доказывать мужчине, что я сильная. С ним так естественно быть внизу, подчиняясь, и ждать, как он будет баловать мое тело поцелуями и ласками.

Костя не разочаровал. Он первым делом снял с меня майку и шортики, выбросил их куда-то далеко, заставляя меня смеяться.

– Зачем надевать это в постель? – ворчал он.

– Прикрыть срам, – отвечала я, поворачивая голову, чтобы открыть ему доступ к чувствительным местам на шее и за ухом.

– Спешу тебя огорчить, моя заноза. Эти клочки ткани ни черта не прикрывают. Ты наклоняешься, и я вижу твои соски.

– Приличный мужчина не пялится даме в декольте.

– Угу, а у меня где-то на видном месте написано, что я приличный? – поинтересовался Костя.

Я хохотала.

– Разве это не подразумевалось, когда тебя нанимали мои папочки?

– Нет, – буркнул он. – Именно этого в требованиях не было.

Я прищелкнула языком и собиралась еще немного поругаться, но Костя раздвинул коленом мои ноги, устроился между ними. Собираясь обнять его за плечи, я подняла руки, но лишь мазнула пальцами по волосам. Костя ускользнул вниз, задевая губами кожу на животе и остановился между моих разведенных ног.

Хотелось закричать от удивления, но звук так и потерялся в горле вместе с воздухом. Костя провел пальцем между половых губ. Я дернулась и снова вспомнила о крике, но тотчас забыла. Его губы накрыли клитор. Он подсунул ладонь мне под зад, большим пальцем ласкал влажный вход, а его губы тем временем творили что-то невероятное. Он посасывал клитор, не выпуская ни на минуту. То сдавливал сильнее, то почти отпускал. Костя посасывал и теребил языком самое чувствительное местечко на пике. Пальцем второй руки он раздвинул складочки и стал надавливать чуть выше клитора.

Я наконец смогла простонать, почти завывая. Его губы, пальцы и язык творили со мной что-то незаконное. Пульсация на грани с болью смешивалась с мощным восторгом и утоляла какой-то древний голод. Костя продолжал дразнить большим пальцем мой вход, иногда погружая палец в глубину, но тут же отступая. К языку он добавил зубы, чуть царапал и прикусывал клитор, не забывая посасывать при этом и надавливать сверху.

Оказалось, что все это сразу – слишком много. Я закрыла лицо руками и рыдала, как сумасшедшая, пока оргазм накатывал мощной волной. Словно лавина или цунами. Измученная переживаниями ночи, я оказалась совершенно не готова к стихийному беспощадному взрыву счастья. Мое тело приподнялось над кроватью. Я не помнила дальше ничего, кроме горячей волны, что накрывала меня снова, и снова, и снова. Я захлебывалась, умирала и возрождалась, чтобы встретить новую атаку беспощадной стихии.

Скорее всего, я в этот момент вела себя странно, но поделать с этим ничего не могла. Когда меня перестало трясти, я смогла мыслить и нашла себя на кровати измученной, опустошённой, но невероятно счастливой. Я все еще прятала лицо. Мои ноги были у Кости на плечах. Он очень аккуратно разомкнул губы, лизнул клитор, заставляя меня дернуться от