Тайный Дозор - Николай Желунов

Легкий холодок заструился в груди, обволакивая сердце, – и я, словно подражая девчушке, прижал ладонь к груди. Если эта беспричинная тревога, что я ощущаю, – предчувствие, то мне стоит немедленно вернуться наверх к друзьям.

– Не стоит бояться, – Яночка перевела взгляд с меня на Женьку, – я знаю, о чем Рысь хочет спросить. И у меня уже есть ответ.

– Очуметь, ты серьезно? – Моя спутница рассмеялась, но по густо заалевшим щекам я понял, что она смутилась. Впервые вижу, чтобы Рысь смущалась.

– Ты хотела спросить – если вы с Матвеем полюбите друг друга, что вас ждет в будущем.

Я поперхнулся.

– У вас все будет хорошо, – продолжила Яночка без улыбки, – вы проживете долгую, очень долгую жизнь, полную хороших эмоций и радостных событий. Ты станешь прекрасной мамой, Рысь. Я не вижу деталей, но все безоблачно.

– Спасибо, Янулька. – Женька обняла девочку.

– Ты и в самом деле хотела это узнать у нее? – раздраженным шепотом спросил я.

– В самом деле, Коть. Ну, прости меня, пожалуйста, – по цветущему конопатому лицу Женьки не было похоже, что она в самом деле раскаивается, – видишь, она и вправду умеет предсказывать.

– Умеет в краску окружающих вгонять.

Терпеть не могу эти женские штучки.

Я почувствовал лопатками взгляд и обернулся. Нелли неподвижно стояла у входа в зал, с грустью глядя на нас. Среди шумной вакханалии, в клубах дыма, она казалась ангелом в луче света, Беатриче, шагнувшей в преисподнюю, чтобы отыскать там заплутавшего Данте и указать путь к потерянному раю. Когда она задумывается, становится похожей на искусное изваяние, подумал я. Все оттого, что Книжник прятал девочку от убийц в мраморном образе.

– Я тоже хочу задать вопрос, – сказал я.

– Задавай, – бесстрастно отозвалась Яночка.

– Видишь ту девушку?

– Нелли?

– Да. Знаешь ее?

– Я всех здесь знаю.

– Если я и Нелли полюбим друг друга – что нас ждет в будущем?

Яночка кивнула, принимая вопрос. Женька нахмурилась, шутливо стукнула меня кулаком в спину.

– У вас будет…

Маленькая прорицательница осеклась.

Лицо ее, доселе почти неподвижное, сморщилось в резкой гримасе.

– О-о-о, – глубоким, чужим голосом прогудела девчушка, – м-м-м…

– Яночка! – воскликнула мать, оборачиваясь к ней. – С тобой все хорошо?

Все было нехорошо. Чудесные черные глаза девочки закатились, из-под век виднелись лишь влажно блестящие белки. Руки и ноги мелко тряслись, словно по ним бежали разряды тока. Стакан сока с печальным звоном разлетелся вдребезги.

– Яночка! Помогите! Кто-нибудь!

Музыка в зале стихла. Со всех сторон к нам бежали Иные, обступали полукругом.

– Целителя, скорее! Что ты сделал с моей дочерью, мерзавец!

В растерянности я отступил к стене. Нелли подошла ближе, с изумлением посмотрела на меня:

– О чем ты спросил ее?

Я промолчал. Женька взирала на нас с благоговейным ужасом, но мне показалось, что где-то глубоко под ним скрывалась радость.

С большим трудом целителям удалось успокоить Яночку. Ее мать продолжала обвинять в происходящем меня; она требовала, чтобы я никогда в жизни больше не приближался к ее ребенку.

Вечер был испорчен. Я расплатился за ужин – и мы разъехались по домам. Снова каждый сам по себе.

– Напоминаю: в Сумрак без моей команды ни в коем случае не входить. Ведите себя словно обычные люди.

Скиф опустил стекло, и в салон автомобиля потек прохладный лесной воздух, напитанный запахами сырого дерева, смолы и хвои. Я всю дорогу от Москвы просидел, сосредоточенно глядя в окно, – меня напрягало присутствие Темного на заднем сиденье. Шеф вел машину осторожно, не превышая разрешенной знаками скорости, изредка обмениваясь с представителем Дневного Дозора ничего не значащими фразами.

Мы свернули с Волоколамского шоссе, не доезжая Истры, и несколько километров ехали через сосновый лес по разбитой дороге, то и дело проваливаясь колесами в лужи, похожие на воронки от бомб. Здесь не было ни дорожных знаков, ни указателей. Через некоторое время мы снова свернули. Теперь колеса глухо шуршали по присыпанной щебнем грунтовке. Над дорогой, словно над ущельем, тускло светилась полоска неба, затянутого рваной кисеей черно-серых туч.

– Подъезжаем, – предупредил Скиф.

Шорох и тряска прекратились: под колесами внезапно возникла полоса гладкой асфальтовой дороги. Среди мелькающих стволов мы увидели опущенный шлагбаум. Перед ним – человека в пятнистой униформе, с «калашниковым» на груди.

– Леонид, – повернулся шеф к Темному, – у тебя есть с собой оружие?

– У меня всегда есть с собой оружие, – с легкой усмешкой ответил тот.

– Оставь в машине. Не бойся, не украдем. Коллеги, мы не берем туда с собой ничего, связанного с магией.

– А как же?.. – Леонид положил руку на шею.

– Амулет можно оставить, – разрешил Скиф, – но не доставай ни в коем случае.

Вот оно что. Сотрудники Тайного Дневного Дозора тоже носят защитные амулеты. Интересно, как они действуют. Я уже знал, что наши кусочки янтаря не спасут от грубой силы, зато надежно скрывают мысли и каким-то образом связаны в общую цепь, которая замкнута на того, кто их зарядил в Большом Дозоре.

Темный стянул кобуру и бросил под кресло. Затем вынул из кармана пиджака струганый деревянный жезл с изображением лисьей головы, снял с пальца толстое золотое кольцо и отправил их туда же.

– Там повсюду скрытые камеры и микрофоны, – тихо добавил Скиф, – поэтому лишний раз не открывайте ртов. Запомните: все переговоры веду я, вы отвечайте на их вопросы только с моего разрешения.

Он поставил машину на обочине у шлагбаума, заглушил мотор.

– Добрый день, уважаемые. Документы предъявите. – Страж с интересом разглядывал нас.

Это не был рядовой служака. Широкие плечи, добротная униформа, цепкий взгляд. Переодетый офицер скорее всего. «Корочка» шефа не произвела на него видимого впечатления, но он кивнул нам снисходительно: идите.

Мы молча прошли по дорожке за шлагбаум и метров через триста оказались у следующего КПП. В обе стороны от него через лес убегали высокие стены из замшелого железобетона, украшенные поверху частым плетением колючей проволоки и сухими еловыми ветвями. Еще один офицер долго изучал наши документы, специально изготовленные для этого дня. За его спиной в караульном помещении маячили несколько вооруженных солдат.

– Вас ожидают? – недоверчиво спросил офицер.

– Конечно. Пропуска должны быть готовы.