На родном Оилтоне - Юрий Иванович

Но главное, что тысячи глаз за мной больше не следят! И я волен действовать, как мне будет удобно. Протащившись на соседнюю улицу, первым делом связался с Робертом:

– Ты забыл мне вложить в сумку шляпу!

– Зачем она тебе? – не понял товарищ.

– Сижу вот на лавочке, а все проходящие люди смотрят на меня с такой жалостью, что наверняка бы мне в шляпу кидали только крупные монеты….

– Да, с такой рожей, как у тебя, и кошелёк уронить не жалко! – хихикнул Роберт. – Лишь бы никогда с таким больше не встречаться….

– С тобой я встречусь очень скоро! – моё многозначительное обещание заставило нашего координатора испуганно перейти к докладу:

– Пока ничего нового, командир! Через стекло наблюдаю за подвалом: Шекун как раз приступил к допросу второго моусовца под действием домутила. От первого по основным вопросам – никакого толку. Алоис остался наверху и роется в реестрах, пытается выяснить, кому же действительно принадлежит особняк со «спортсменами». От остальных ребят тоже ничего не поступало.

– Ну вот! Можешь ведь говорить по существу…. Когда захочешь. А то, кошелёк ему, видите ли, не жалко!

– Честное слово не жалко!

– Тогда приготовь: я двигаюсь к вам. Минут через сорок буду!

– Ой, мамочки! – ещё больше испугался Роберт. – Последний галакт, и тот отдавать придётся!

– Ничего! – мои утешения последовали в том же тоне: – Зато старый ветеран не умрёт с голоду! Сегодня….

Пока я пробирался через центры столицы, скучать не приходилось. Такого количества полицейских патрулей на улицах мне не доводилось наблюдать со времён путча. И это притом, что ни военного положения не вводилось, ни комендантского часа не объявлялось. И самое неприятное в нашей ситуации было не то, что на каждом углу тебя могли остановить и проверить документы. А то и попросить зайти в фургончик с передвижными лайзмерами. Намного хуже всё было из-за сотен тысяч видеокамер, расположенных чуть ли не каждой стене, крыше или другой выступающей части здания. А ведь с их помощью можно отследить маршрут и передвижение любого человека в столице. Конечно, на просмотр видеозаписей надо будет посадить тысячи человек, но в теории и это возможно.

Только транспорт оставался ещё некоторой лазейкой, через которую можно перемещаться по городу и пытаться запутать след. Да и то: шансов на успех почти не существовало. Оставалось надеяться на знание суперходов в подземных лабиринтах и на то, что вскоре не придётся уже менять внешность.

Такая мобилизация всех правоохранительных органов, конечно, произошла не только по моей вине. Или по вине похитителей графа Шалонера. Главная причина – визит на Оилтон сразу четырёх Дирижёров Доставки. Уже сейчас я выхватывал из сонма столичных безопасников, чуждые нашему климату загорелые и обветренные лица шкафоподобных парней. Которые ну совсем не выглядели туристами. Или простыми обывателями. Узнать десантников из Батальона Доставки, опытному человеку не составляло труда. Значит, действительно их четыре шефа уже находятся в пути на нашу планету. Хотя, может, мне этих посторонних наблюдателей рисовало возбуждённое сознание. Не такие уж в Доставке лопухи, что бы ставить на внешние посты наблюдения людей с явно перекачанными мышцами. Скорей всего, самые незаметные таковыми и останутся для моих глаз. Тем более в таком столпотворении. И тем более, когда за мной по идее следить не должны.

Странно только, что от Николя до сих пор не поступило никаких сведений о конкретных сроках прибытия Дирижёров. Если они свалятся нам на голову уже сегодня, то ни принцесса, ни император не смогут посетить яхту миледи этим утром. А вот если завтра…? Или послезавтра…?

И что им здесь надо, опять таки? Ох уж эта политика! Не позавидуешь ни Патрисии, ни её брату Янушу! И будущему консорту тоже не позавидуешь. Жизнь у него будет как на вулкане!

«Вот именно! – поддержал последнюю мысль риптон. – А представь, какая солидная и спокойная жизнь у врачей! Особенно знаменитых и прославленных. А мы ведь с тобой можем стать самыми великим и в истории человечества….»

«И риптоновечества! – не преминул я добавить и его в список прославленных рас. – Или как правильно?»

«Мне кажется: риптонечества. – Булька надолго задумался, а потом спросил совсем о другом: – Слушай, а когда мы сможем опять как-то заскочить на планету электромугов?»

«Зачем тебе?»

«Интересно стало: сколько риптонов вообще существует в мире? Никак не могу это вспомнить. Даже не знаю: каким способом мы увеличиваем свой род. Меня по этому вопросу буквально раздирают сомнения в последнее время….»

«Не переживай: при первой же возможности заглянем на твою родину с дружеским гостевым визитом!»

«Тогда ладно. Не буду больше тебя отвлекать болтовнёй, а попутно займёмся делом….»

«Я так и понял, – на глаза наворачивались слёзы. – Ты хочешь попутно лишить меня зрения?»

«Последний раз, когда ты танцевал с принцессой, я попробовал создать некоторые прозрачные наросты, как бы вместо линз….»

«Припоминаю….»

«Так вот если их ещё больше увеличить, появляется эффект бинокулярного зрения. И ты сможешь рассмотреть нечто или очень далёкое или очень мелкое. Вот, смотри внимательно на того голубя на фронтоне арки….»

«Вижу только темную точку. Сливается на фоне камня….»

«А теперь?»

С каждой секундой изображение птица приближалось и становилось ярким, насыщенным и неимоверно чётким. Так и хотелось прикоснуться к нему рукой. Но и дискомфорт получился большой:

«У меня сейчас глаза в мозг продавятся!» – забеспокоился я мысленно.

«А, ну да…, – Булька опять провёл небольшие манипуляции с наростами на моих глазах, и давление резко спало. Правда и изображение чуть ухудшилось. – Я только не вижу, как ты смотришься со стороны. Скорей всего твои глаза похожи на торчащие антенны улитки. Или горизонтальные сосульки….»

Я подошёл к зеркальной витрине магазина и мы общими усилиями сфокусировали взгляд на моём отражении. Глаза действительно выглядели жутко: словно белок выплеснулся наружу сантиметра на три и взрастил на своём конце ещё один зрачок.

«Убирай немедленно это уродство! А то меня сейчас в зоопарк сдадут! И так любой прохожий косится словно на монстра.»

«Всё! Не кричи! Уже убрал! – тараторил Булька, приводя мои глаза в порядок. – Хотя мне кажется, что электромуги всегда могли делать подобные наросты на своих глазах….»

«Им стесняться нечего, они свою красоту ничем не испортят! – пробурчал я и, прихрамывая, поспешил в подходящий к остановке монорельс. Сойдя через две остановки, прогулялся по нужной улице и остановился перед хорошо знакомым особняком. Калитка во двор тут же открылась: видимо Роберт наблюдал за улицей. И уже через минуту он тащил меня в подвал. Рассказывая на ходу:

– Второй моусовец на обязательный вопрос, кто такой Стахокапус, чётко отвечает: «Растение!»