Отбор для Короля волков - Маша Моран

Я пялился на нее, действительно ощущая себя мальчишкой. Пожирал глазами, запоминая каждую черту лица. Глубокий серый цвет глаз — цвет грозы, туч и тумана.

Она отличалась от других женщин. Даже смотреть вокруг не нужно было, чтобы понять это. В то время как остальные нарядились так, что рябило в глазах, она была в черном. У нее траур? Или она всегда так одевается? Это платье скрывало все, мешая мне разглядеть. А я хотел видеть! Какая она там, под слоями всей этой ткани? На ней нет украшений, волосы распущены — вызов всему, к чему так привыкли мы, волки.

Она почувствовала мой взгляд. Не сразу. Сначала бегло осмотрела зал. Я едва не зарычал. Неужели не видишь, кто на тебя смотрит? Не знаю, что происходит в ее голове, какие мысли там блуждают, но то, как она посмотрела на меня в ответ… Так хладнокровно оценивающе. Пренебрежительно. Высокомерно. Только напряженные пальцы выдавали ее волнение. Но я уже не мог точно сказать, из-за чего она переживает. В ее глазах не было ничего, к чему мы привыкли. Чаще всего человеческие женщины смотрели на нас со страхом — наверное ожидали, что мы тут же обратимся в волков и раздерем их на куски. Иногда в их глазах мелькала жадность — мы всегда были щедры к своим женщинам. Любая женщина, оказавшаяся в клане, никогда и ни в чем не знала нужды.

Княжна же смотрела… едва ли не с отвращением. Она высокомерно улыбалась, словно знала обо всем, что со мной сейчас происходит. Знала, как действует на меня. Ее холодный оценивающий взгляд прошелся ножом по жилам. Что она увидела? Сочла меня недостойным?

Дикий дурман ударил в голову. Я учуял аромат, который взорвал все мои чувства, доводя до грани. Вены натянулись, плавясь от бурлящей крови. В меня просачивался запах женского возбуждения. Прямо тут, среди всей этой толпы, меня сворачивало узлом. Едва сдерживаясь, я потянул воздух. И едва не взвыл от ликования, когда понял. Это княжна. Ее возбуждение раздирало изнутри, заставляя член пульсировать от возбуждения. Такого давления я еще не ощущал. Если не всажу в нее, то озверею окончательно.

Она не так равнодушна, как хочет показаться. Я чувствую ее аромат, значит, она уже влажная. Сидит, смотрит на меня, пока между ее ног становится мокро. И как бы ни делала вид, что ей все равно, теперь я знаю…

Каким-то образом мне все же удается взять себя в руки — князь начинает представлять шлюшек, которых не жалко отдать нам в жены. Мне приходится отвернуться. Но со мной остается ее запах. Дышу им и представляю, как доберусь до нее, и она потечет еще сильнее. У моих губ, умоляя войти в нее. Я уверен, что она будет умолять.

Слава Луне, церемония подходит к концу. Я должен придумать, как подобраться к княжне. Если находится здесь, рядом с отцом, то до сих пор не замужем, а значит, нужно как можно скорее переговорить с князем. Не думаю, что он станет противиться…

Когда старик объявляет, что она тоже становится Невестой, внутри все замирает. Если бы не Балах и его сраное решение жениться! Почему-то я уверен, что теперь совсем не князь моя главная проблема. Братец не устоит перед княжной. Перед ней невозможно устоять.

Кажется, она совсем не рада решению отца. Снова холодное выражение лица, презрительный взгляд. У нас не хватает подарка для нее, но ее это совсем не волнует. Столько достоинства, как будто, она богиня, пришедшая к своим непутевым сыновьям. Она проходит мимо, обдавая меня смесью ароматов, которые разъедают нутро. Не волнуйся, прекрасная княжна, у тебя будет самое красивое украшение. Сегодня вечером, как бы ни прошло испытание рунами, я сам надену его на тебя.

Когда она уходит с остальными, до меня наконец доходит… Если она участвует в Отборе, то это может означать лишь одно. У нее кто-то был до меня. Возможно, есть до сих пор.

Люди думают, что они умнее и хитрее всех. Нам нужны женщины, и приходится брать все, что подсовывают эти идиоты. Чаще всего семьи избавляются от тех, кого не удалось выдать замуж. Или от тех, кто раздвинул ноги, не дожидаясь свадьбы. Много веков подряд мы получаем дочерей и сестер, забывших о том, что свою невинность можно подарить только мужу. Девственницы, которые попадают к нам, немногим лучше их. Они оказывались либо слишком уродливы, либо с мерзким характером, чтобы выйти замуж. Это точно были не те юные прекрасные невесты, о которых распинался князь.

В чем секрет княжны? Она безумно красива, и я даже думать не хочу, сколькие добиваются ее руки. Почему она до сих пор не замужем? Не нашлось достойного или причина в другом? Вспомнился тот урод, который прижимал ее к себе в лесу.

Я никогда не испытывал подобной ревности. Это было что-то черное и едкое. Как дым от сырого хвороста. Смотреть на нее и понимать, что отдала себя другому — перед глазами темнело от этой мысли. Отрублю этой мрази руки, чтобы даже не думал к ней прикасаться. А она… пусть смотрит и понимает, что так будет с каждым, кто к ней приблизится. Кому она сама позволит приблизиться.

Пока она была с наставницами, хотелось лезть на стенку. Как могло случиться, что незнакомая женщина стала настолько необходима. Это и есть действие связи с элльлеле? Я уже и не знал, хочу ли этого. С огромным трудом удавалось скрыть свое состояние от послов Балаха. При первом удобном случае они наверняка ему доложат о происходящем. И братец попытается помешать мне. Просто из ненависти.

— Ох, Великие Боги! Она просто невыносима!

В покои, где мы ждали, вбежала Лючия, жена Нандора. За ней тянулись остальные. Наконец! Я собирался уйти на поиски княжны, но следующие слова меня остановили:

— Теперь понятно, почему князь отправил ее на Отбор. Сохрани нас Боги от такого «подарочка». Он просто хотел избавиться от нее.

Она говорила о моей княжне. Аглаида… Хотелось произнести ее имя вслух. Но сейчас не время и не место.

— О ком ты, любовь моя?

— Видимо, о княжне. — Освальд рассмеялся, и я с трудом удержался от того, чтобы не вырвать ему язык.

— Она просто невыносима! Заявила, что это не она должна вам понравиться, а вы ей! Представляете себе такое?

— Да-да, а еще спрашивала, откуда пришли Волчьи сыновья.

— Она ужасна! Надеюсь, руны ее не выберут.

— Да, наверняка не выберут! Она не достойна!

Заставил себя промолчать. Эти три дешевые подстилки не стоили моего внимания и вряд ли могли рассказать что-то, чего я еще не знал. Княжна умна, строптива и горда. Скорее всего избалована. Но отныне она принадлежит мне. И ей придется покориться мне.

Теперь, стоя под проливным дождем и глотая холодную пьянящую на вкус дождевую воду, я понял, что сильно ошибся на ее счет.

Княжна совсем не желала покоряться. Упрямая сучка! Стонала у моих губ и призывно раздвигала ноги. Я был уверен, что доберись до ее бедер, узнал бы, насколько между ними мокро! Эта дрянь текла от моих ласк и все равно прогнала меня.

Зверь внутри предчувствовал охоту. Какую-то часть меня ее отказ возбудил. Не хотелось себе в этом признаваться, но я уже предвкушал, как буду ее преследовать. В лесу, освещенном только священной Луной. Перед глазами живо нарисовалась картина того, как я даю ей фору, выжидаю, играю с упрямой добычей, но все-таки настигаю. Почти слышал треск ткани, которую разорву на ней. Располосую когтями.