Анима - Кезалия Вердаль

— Это наша вина! — не сговариваясь выпалили одновременно Марк с Арми и удивленно переглянулись.

— Да, в этом ваша вина в том числе. Что потакаете капризам этой девчонки. — Венера отвернулась от нас и смотрела на экран, на котором число зараженных с каждой минутой росло все быстрее. — Вы по ходу вообще не понимаете смысл Анима. Если бы было нужно разгромить бар, угнать машину, спрыгнуть с моста — я бы просто послала своих солдат. Ты должна была тихо выудить информацию из его головы и исчезнуть, раствориться. В этом предназначение Анима! Чтобы не подвергать опасности коллег и не раскидывать кругом горы трупов. Все, с глаз моих долой! А ты… — ее губы скривились в презрительной гримасе, — ты наказана!

С тех пор нам запретили высовываться.

Каждый день я таскала после приема пищи вилки, чтобы заменить балансирование камнями. Мое сооружение жило своей жизнью и росло с завидной скоростью.

Вилки начали воровать Марк с Арми. Башня стала расти еще быстрее. Иногда проносящиеся где-то внизу вагоны метро нарушали баланс, мое творение рассыпалось, и я принималась заново возводить конструкцию.

Люди строят планы, иллюзии, семьи и замки из песка.

А я строю башню из вилок.

Да здравствует разнообразие и свобода выбора!

Венера как-то сказала, что мне не нужно обладать никакими другими достоинствами, кроме своей способности, чтобы захватить мир. И я решила прислушаться к ценному совету.

Она любит копать под других. Я буду копать под нее.

По договоренности с Арми периодически я одалживала его тело, чтобы разгуливать по Протеус и набираться сплетен. Конечно, Магориан и без меня отлично осведомлен о последних слухах в генштабе, но не вся информация для него имела ценность и перемещалась в краткосрочную память, тем самым не доходя до меня. Тем более услышать историю от него или вычитать из памяти никак не сравнить с непосредственным процессом сбора данных.

Через посиделки за пивком с другими оперативниками и флирт с девчонкой из архива я разузнала, что Анима особо жестко притеснялись Мурусами аж до начала двадцатого века. Тогда и возник альянс с правительственной группой особого назначения, которую затем и вовсе возглавила носитель гена (бабуля Венера). В тот период, когда шли войны за воинами, потребность в специальных агентах сильно возросла. Государства оказывали сверхлюдям небывалую поддержку, лишь бы победить в соперничестве.

Анима так сильно преследовали, что как биологический вид они не успевали оставлять потомство. Из-за гетерохромии их было легко выявить и устранить еще с детского возраста. Тем более те, кто выживал до юношества, чаще становились оперативниками и характер их деятельности тоже не особо способствовал проживанию мирной долгой жизни. Еще одной проблемой являлось преимущественное рождение девочек где-то в пропорции пять к одному.

Ученые пытались вмешаться и искусственным путем оплодотворять яйцеклетки Анима, чтобы рождать мальчиков. Но ни одна попытка не увенчалась успехом. Пытались заморозить генные материалы, но они сразу же умирали.

Я оценивала свои открытия удовлетворительными, но не успела я накопать что-то действительно ценное про чужих, а уже наткнулась на тайны о своих.

Я возвращалась в комнату Арми, чтобы уложить его бренное тело спать, как замедлила шаг у двери Марка. На тот момент мне показалось забавным над ним подшутить. Я зашла без стука и застала Марка читающим на кровати.

— Вильерс, привет! — бодро поздоровалась я. Блондин лишь молча оторвал взгляд от книги, скучающе взглянул на меня и вновь вернулся к чтению. — Во сколько завтра выдвигаемся?

Завтра Венера заберет их на задание. Инструктаж будут делать во время вылета, поэтому никто деталей операции не знал.

— Шесть, — буркнул Марк.

В тот момент в голове Арми шевельнулся червячок раздражения, и возникло сильное желание выругаться. В восприятии Магориана безразличие Муруса всего лишь скучный пафос, напускной выпендреж, чтобы лишний раз доказать свою привилегированность.

Как ни странно, я вдруг вспомнила, что таким холодным Марк был лишь по отношению ко взрослым, но он отлично ладил с детьми. Когда мне было лет двенадцать, на пару дней отец отпустил Вильерса к нам в летнюю резиденцию. Одна из родственниц приехала гостить со своими двухлетними двойняшками. Она почему-то была уверена, что я жажду с ними нянчиться. Но как истинный надменный подросток я лишь вскочила на лошадь и ускакала в лес. Погони не наблюдалось, и я решила, что кого-то другого благополучно наняли на ту должность.

Каково же было мое удивление, когда через пару часов вернулась и застала Марка, играющим с сиблингами на лужайке. Он катал их на руках как на карусели, потом ловил с ними кузнечиков и бабочек.

Наверно, это единственный раз, когда видела его настоящую искреннюю улыбку.

В качестве Арми я лишь вздохнула, решила, что действительно ловить здесь нечего, как мелкая деталь приковала внимание. Одной рукой гипнотик держал книгу, а между костяшками свободной руки мелькал, нет, не очередной узел, а кольцо!

— Это обручальное кольцо? — воскликнула я.

Марк резко остановился и перестал играться с платиновым украшением. Он сел на кровать и выдал полный раздражения взгляд исподлобья. Явно, что если Магориан сейчас не уберется из его комнаты, то Мурус применит гипноз.

— Не твое дело.

— Что значит не мое?! — забылась я и возмутилась в своей манере.

— Киралина? — Марк сразу узнал мою интонацию и еще пуще нахмурился.

На этом я вернулась в свое тело, выскочила из постели и понеслась в соседнюю кабину. Посреди комнаты стоял растерянный Арми с разинутым ртом.

— Что за черт? Как я здесь оказался?! — возмутился сокурсник. Увидев меня, друг сразу же начал выражать негодование: — Киралина, мы о таком не договаривались!

— Мы ни о чем не договаривались, — отрезала я нагло.

Врунишка я, ой врунишка.

— А кто обещал, что я проснусь в своей постели чистенький, отдохнувший, в свеженькой пижаме?!

Магориан звучал так убедительно, будто готов предъявить договор скрепленный на крови.

— Ой, Арми, уйди, пожалуйста. У меня тут проблема посерьезнее, чем твои нечищенные зубы.

— Проблемы? — Арманд воспрял духом. Только у него на слове “проблемы” могут заблистать глаза и вырабатываться эндорфины. — Я в деле!

— Уйди,