Анти-Суворов. «Ледокол» опровергнут! - Сергей Жевалов

И ни разу ни в одной из своих книг мистер Резун не дает ссылок на этой таинственный германский архив во Фрайбурге.

В книге «Последняя республика» он «объясняет» причины, которые «вынуждают» его не опираться на германские архивы: «Я не цитирую германских архивов потому, что самое интересное – мне недоступно. А то, что сохранилось после войны в Германии, не цитирую потому, что тот же Владимир Юровицкий из журнала „Российское время“ меня первым и обличит в „повторении вымыслов геббельсовской пропаганды“. Потому я и буду опираться на наши официальные издания, на Жукова, Конева, Рокоссовского. Отмечу лишь, что мемуары наших маршалов и генералов удивительным образом подтверждают все то, что принято называть „вымыслами фашистской пропаганды“. Владимиру Юровицкому настоятельно рекомендую проникнуть в подольские сокровищницы. А мне наших советских материалов пока вполне хватает»251.

Далее. Мистер Резун утверждает, что он «напряженно и целеустремленно работал» в архивах Англии, Франции, США, Швеции:

1. «Черчилля на скакуне я тоже представить не могу.

Просмотрел тысячи метров кинохроники, но и де Голля на скакуне не обнаружил»252.

2. «В Британии мне удалось найти матроса, который был в экипаже британского корабля, доставившего в Мурманск 12 июня 1941 года первую партию оружия. Беседу с ним я записал на магнитофон 16 марта 1989 года и заверил соответствующим образом. Сведения матроса проверил через архивы»253.

3. «Читайте шведские газеты за февраль 1940 года!»254

4. «Я проверил газеты Великобритании, Франции, США, которые Сталин разоблачает как клеветников, – ни одна газета не называет таких фантастических цифр»255.

И тоже, ни разу не дает ни одной ссылки на эти архивы.

В советских архивах, по его словам, он тоже вроде бы «работал»:

1. «Я просмотрел метеорологические сводки за все дни, когда на Красной площади проходили военные парады. Так вот: такого проливного дождя, как 24 июня 1945 года, не было никогда. Не было ничего, даже отдаленно его напоминающего»256.

2. «Архивы открыты, и каждый любопытствующий может убедиться: источник силы коммунистической партии Германии таился именно на сибирском лесоповале»257.

3. «Но все же есть достаточно документов, чтобы сделать вывод, что 18-я армия по первоначальному замыслу была точной копией 12-й (горной) армии, хотя тоже этого названия и не носила. Изучение архивов 12-й и 18-й армий потрясает каждого исследователя их абсолютной структурной схожестью»258.

4. «Именно такая удача выпала и на мою долю. В пропыленных архивах я нашел сведения о неком могущественном, но мало кому известном вожде, власть которого на одной шестой части суши границ не имела. Правда, мой фараон не из забытых веков, а из двадцатого. Звали фараона – товарищ Иванов»259.

5. «Советская военная разведка могла не знать полной картины положения с боеприпасами в Германии, но в архивах ГРУ я нашел отчеты о запасах и потреблении цветных металлов в германской промышленности за все предвоенные годы. Эти сведения давали довольно четкую картину положения в германской промышленности»260.

Опираясь на архивные источники, принято указывать: название архива, фонды, описи, дела, а также листы. Но мистер Резун почему-то упорно по одному ему известным причинам архивные листы именует страницами:

1. «Среди выводов: „Командный состав карт не имел, что приводило к тому, что не только отдельные танки, но и целые подразделения блуждали“ (ЦАМО. Фонд 38. Опись 11360. Дело 2. С. 13)»261.

2. «Так делали и немцы. Разведывательная сводка штаба Северо-Западного фронта № 02 от 21 июня 1941 года сообщает о деятельности германских войск на границе Восточной Пруссии: „Охрана границы и наблюдение за нашей границей возложены на полевые части… Гражданскому населению предложено эвакуироваться вглубь от границы на 20 км“. (ЦАМО. Фонд 221. Опись 1362. Дело 5. С. 27)»262.

3. «И уже 21 июня 1941 года полковник Карлин подписывается в документах как помощник командующего СЗФ (Северо-Западного фронта) по ПВО (ЦАМО. Фонд 344. Опись 5564. Дело 1. С. 62)»263.

4. «Перечисляю их с севера на юг: 23, 8, 11, 3, 10, 4, 5, 6, 26, 12, 18, 9-я. Вдобавок к ним разгружалась 16-я армия – типично ударная, имевшая в своем составе более 1000 танков (Центральный архив Министерства обороны СССР. Фонд 208. Опись 2511. Дело 20. С. 128)»264.

5. «В начале июня 1941 года началась переброска 5-го мехкорпуса из Забайкалья на Украину. В корпусе Алексеенко было более тысячи танков (ЦАМО. Фонд 209. Опись 2511. Дело 20. С. 128)»265.

Причем если обратить внимание, то две последние «ссылки на архивы» – одинаковые. Но и в них мистер Резун ухитрился сделать ошибку: название архива, опись, дело, «страница» у него одни и те же, а вот фонды почему-то разные.

В «Ледоколе» автор пишет: «Мне посчастливилось совсем немного поработать в архивах Министерства Обороны СССР, но я совершенно сознательно архивные материалы почти не использую. У меня много материалов из германских военных архивов, но и их я практически не использую. Мой главный источник – открытые советские публикации. Даже этого вполне достаточно для того, чтобы поставить советских коммунистов к стене позора и посадить их на скамью подсудимых рядом с германскими фашистами, а то и впереди»266.

В книге «День „М“» мистер Резун хвалится: «После службы в Карпатах учился в военной академии и имел возможность (и желание) копаться в архивах. Материалы о производстве сапог, о поставках в Красную армию, о размещении запасов сапог и другого имущества были в те времена секретными. Я имел доступ к секретным материалам, но в миллионе бумаг найти одну нужную не удавалось»267; «Изучая архивные материалы…»268; «В пропыленных архивах нашел сведения о неком могущественном, но мало кому известном вожде, власть которого на одной шестой части суши границ не имела»269; «В архивах ГРУ я нашел отчеты о запасах и потреблении цветных металлов в германской промышленности за все предвоенные годы»270.

Все эти упоминания о «работе в архивах», даже «старых трофейных», а то и в «пыльных» архивах – ложь. Ни в каких архивах мистер Резун не работал. В книге «Последняя республика» он подтверждает этот вывод: «И любителей к этим фондам не подпускают. Так просто туда не пробраться. Мне лично это не удалось»271.

На странице 355 мистер Резун врет: «Можно было просто пригласить Риббентропа (а то и самого Гитлера), продемонстрировать то, что уже есть, рассказать, что будет, а потом просто и четко изложить свою позицию: господин министр (или – господин канцлер), у нас отношения с Польшей не самые лучшие, но германское продвижение на восток нас пугает. Разногласия Германии с Польшей нас не касаются, решайте сами свои проблемы, но только не начинайте большую войну против Польши. Если начнете, мы бросим в Польшу пять миллионов советских добровольцев. Мы дадим Польше все, что она попросит, мы развернем в Польше партизанскую войну…»