Охотничий билет без права охоты - Мария Мусина

Когда парочка была уже готова грянуть «любо, братцы, любо», Поли открыла глаза, заметила меня и стыдливо отодвинулась от Антона. Песня прервалась.

Антон же, увидев меня, нехотя снял свою руку с Полиного плеча, обвел широким жестом прилегающее пространство и торжественно провозгласил:

– Вот она! Где ты шляешься?!

– Привет, Поли, – сказала я, – рада тебя видеть.

– Пришла погреться возле вашего домашнего очага, – не без сарказма заметила Поли.

И обменялась с Антоном такими взглядами, что если бы я не знала отношения своего мужа к различным сексуальным меньшинствам, то подумала бы, что тут дело идет к натуральному адюльтеру. И с кем!? Классика! С лучшей подругой! С кем же еще?

Я решила не лебезить и не оправдываться. В конце концов, совесть моя чиста! А те, чьи мысли полны самых грязных предположений, все равно не поверят. Я молча достала из шкафчика початую бутылку сухого красного вина, налила себе рюмку и уселась за стол с самым безмятежным видом, на который была только способна. Внутри-то, конечно, я клокотала благородным негодованием! Разумеется, я не раз слышала о том, что подруги бывают вероломными. Но, к счастью, до сих пор не доводилось сталкиваться с этим вплотную! Боже мой, и кто? Поли! При всем хорошем и даже замечательном и сочувственном отношении к этому существу, я всерьез не воспринимала Поли как женщину. И вот тебе – пожалуйста! Сидит, прижимается к моему родному мужу! А Тошенька-то хорош! Сам говорил: «Фу, какая гадость, гомики, транссексуалы…» А стоило поманить пальцем, тут же и пал в объятия! Вот она: мужская сущность! Но я не доставлю им удовольствия! Скандала не будет! И выяснений отношений – тоже!

– Грейся, конечно, – сказала я самым вкрадчивым из всех голосов, на какой только была способна, – у нашего семейного очага, Поли. Но хотелось бы, чтобы ты это делала в дневные часы, когда хозяйка дома.

– Что ты имеешь в виду?! – взвилась Поли.

– Я имею в виду, что нечего прижиматься к чужим мужьям! Я, конечно, рада, что ты окончательно почувствовала себя женщиной, но при этом не обязательно тут же становиться стервой!

– Как ты могла такое подумать обо мне?! – завопила Поли.

– А что я должна еще думать в этой ситуации? Я прихожу ночью домой и застаю своего мужа в объятиях другой женщины!

– Девочки, не ссорьтесь, – блаженно промурлыкал Антон.

– Что ты несешь? Антон мне как брат! – Поли побагровела.

– Брат так брат. Тебе не привыкать к девиантному сексу!

– Сама шляется неизвестно где и с кем!

– Ах, вот оно что?! И ты решила в это время развлечь моего мужа! Нечего сказать, хороша подруга!

– У тебя, наверное, уже начинается климакс! Ты скоро будешь похожа на Иру Осокину!

Я задохнулась от негодования:

– Я? Похожа на Иру Осокину? У Меня? Климакс?

Неизвестно чем бы все это кончилось, но тут Антон нетрезво поднялся из-за стола, направился к холодильнику, достал еще одну банку пива и попытался нетвердой рукой наполнить ее содержимым стакан. Маневр, однако, не удался. Янтарная жидкость пролилась на скатерть. Я подхватила шатающегося мужа и увела его в спальню. Антон не сопротивлялся. К счастью, во хмелю он бывал тих. Как только принял горизонтальное положение – тут же уснул, сладко посапывая.

Я вернулась на кухню и, рыдая, потребовала:

– Извиняйся сейчас же за климакс! Так мог сказать только мужчина! Ни одна женщина так низко не пала бы!

– А ты извиняйся за то, что подумала обо мне черте что! – пустила слезу Поли. – Как ты могла?

– Прости, пожалуйста, Поли. Но что я должна была подумать, увидев тебя в объятиях своего мужа?

– Прости, пожалуйста, Ольга. Но где же ты была? Мы с Антоном так волновались!

– Я это видела своими глазами…

– Нужно же было его как-то отвлечь! Лучший способ развеяться для мужика – это спиртное. Кому как не мне это знать! Я совершенно случайно заехала в «Олимпийский». Антон был в таком состоянии! Он места себе не находил! Ты очень жестоко с ним обращаешься!

– Ира попросила меня помочь ей в одном деле.

– От нее у тебя одни неприятности!

– И не только от нее! – непримиримо заметила я.

Поли обиженно удалилась.

Утром Антон чувствовал себе явно несвеже.

– Уф, какие-то кошмары снились мне всю ночь, – говорил он, отхлебывая крепкий кофе, – представь себе, снилось, что я обнимал Поли, фу, что мы пели с ним какие-то песни. Брр. Приснится же такая гадость!

– Поли – не гадость. Прошу не оскорблять моих подруг!

– Конечно, конечно. Но прижиматься к нему, то есть к ней. Тьфу.

– Ты хочешь сказать, что тебе снился эротический сон?

– Не то чтобы эротический… Просто снилась Поли. Бе-е. Будто бы я к нему прикасался. То есть к ней.

– Ты переутомился, – ласково сказала я. – А чем вчера закончился вечер?

– Когда ты уехала из «Олимпийского», я ужасно расстроился. Потом помню Поли, мы с ним пили пиво. Потом поехали вместе домой.

– А дальше?

– Кажется, мы зашли к нам еще выпить немножко пива…

– Хм, немножко!

– Потом я заснул.

– Все ясно.

– По-моему, я вчера перебрал. Башка раскалывается. Ты-то куда вчера подевалась?

– Ира Осокина просила помочь в одном деле.

– Понятно. Небось, опять выслеживали неверного Кику. Уф, башка болит невозможно как. Нет, пьянству – бой! Поли… Присниться же такое! Тьфу, чертовщина.

Я не стала открывать Антону страшную правду.

– Женщина, чисто вопрос.

Меня обогнал парень в синих тренировочных штанах, в спортивной куртке, с кудрявыми нечесаными волосами.

– Чисто вопрос, женщина. Что это за порода?

– Таксы, – лаконично ответила я.

– Это королевские таксы?

Матильда и Буби мелко семенили, гордо подняв головы. Конечно, королевская! Но я не стала вводить парня в заблуждение.

– Обычные таксы, – пожала плечами.

– А чем вы их кормите? – блеснул голодным взглядом парень в трениках.

– Обычно кормлю.

– А меня Игорем зовут.

– А у меня муж чемпион мира по карате.

– При чем тут муж, муж-то при чем? – заныл парень.

– Ну и топай себе.

– Какие вы москвичи все грубые, – укорил парень и, прибавив шаг, вполне удовлетворенно удалился.

Вот так. Всегда надо быть готовым к тому, что тебя неправильно поймут. Или сделают вид, что неправильно поняли.