Ку-дар - Ивар Рави

резко отворились, выпуская наружу учеников школы, и я снова оказался в центре внимания, не успевая отвечать на вопросы. Около десятка незнакомых лиц стояли немного в стороне, поглядывая в мою сторону.

— Это новенькие? — спросил у Урса, еле освободившись от объятий.

— Они из школы Бабрана, пришли еще с вечера, сразу как ты победил их наставника. Школа Бабрана закрывается, половина учеников пришла к нам, вторая половина решила прекратить учебу. Это все ты, Желток!

— Ты врешь, это правда наставник? — обратился я к Тенкору, смотревшему на нас с улыбкой.

— Правда, Желток, отойдем, мне нужно поговорить с тобой.

Мы отошли от толпы галдящих учеников, оказывается, они вернулись в школу несмотря на праздник Селаад, чтобы поприветствовать меня. Исполнив свой долг, ученики группками начали покидать школу, оставив меня с наставником наедине.

— Желток, объясни мне, что это было?

— Ты про бой, наставник? Я просто очень хотел выиграть, мне было ради кого стараться.

— Не разговаривай со мной, как с дураком, — рявкнул Тенкор, — я говорю про твою скорость. Это просто твое счастье или благоволение Сирда, что на бое не присутствовали «лан-ги» или «сен-ары». Они бы тоже это увидели!

— Что? — я реально не понимал, чего от меня хочет Тенкор. Ну да, я смог ускориться, но я же ку-дар, мы вообще странные создания. Я во время путешествия из Даре-Ач в Гардо-Ач не отставал от сигов, бежавших галопом.

— Это совсем другое, многие ку-дары очень выносливы и бегают почти так же быстро, как сиги. Но ты махал саблей так быстро, что даже я не видел клинка, хотя находился довольно далеко от тебя. А Джал так вообще не мог видеть удары, что ты наносил. Человек не может развивать такую скорость, Желток, что ты такое?

Последний вопрос меня напряг: если даже Тенкор начал меня подозревать, что произойдёт, когда обо мне узнают во дворце Сирдария?

— Наставник, я не знаю. Это получилось само собой, этот Джал нападал так быстро, что я просто старался успеть отразить его удары, хотя их не видел.

— Ты умеешь управлять светом Сирда? — Тенкор задал прямой вопрос.

— Нет! — дал я честный ответ, Напуса сама сказала, что у меня нет таких способностей. А уж кому как не ей знать об этом, жрице культа Ушоли.

— Желток, только «сен-ары» и ведьмы, рожденные злым умыслом Азрума способны играть со светом Сирда. Но даже их способности разные, они десятками сезонов тренируются, чтобы познать это умение. Ведьмы запрещены на Сирдахе, а «сен-арам» такое право дает сам Сирдарий. Я не знаю, что с тобой такое, но будь очень осторожен. Сегодня — ты гордость школы Керал-Мака, и тебя любит весь Гардо-Ач, закрывая глаза на нарушение кастовой терпимости. Но завтра тебя могут сжечь на костре, если заподозрят в колдовстве. Керал-Мака в школе нет, ты свободен, пока длится Селаад, отдыхай, уж ты-то отдых заслужил. Насчет Барга не беспокойся, он у лучшего лекаря в городе.

Тенкор повернулся и зашагал к выходу на второй этаж.

— Наставник, — позвал я уходящего мастера, — ты же не любишь ку-даров, почему ты мне все это сказал?

Тенкор на минуту замешкался, а потом ответил:

— Я был обычным «дех-ни», разводил «даха» и кварков, женился на любимой девушке, она родила ку-дара, — последние слова Тенкор произнес еле слышно.

— Что с ней стало? — я знал ответ на этот вопрос, но хотел услышать его от Тенкора.

— Ее утопили, — слова Тенкору давались трудно.

— Как и мою мать, — мне было больно смотреть на этого сильного зрелого мужчину, по его тону ясно, что он и сейчас любит свою жену.

— Она не спала с кварком, не спала, если ты хочешь спросить это, — Тенкор с трудом удержал занесенный кулак.

— Знаю, никто не спал, это заблуждение, — сорвалось с моих губ, прежде чем я успел подумать. — Это все сирд, аномалия, — мы одновременно задрали головы, где в небе в зените зависли два светила: одно бледно-желтое, второе — темно-фиолетовое.

— Ку-дар, клянусь Великим Сирдом, еще одно слово из твоего поганого рта, и я сам отправлю тебя к Азруму, — Тенкор наполовину вытащил меч из ножен. Сказано уже слишком много, чтобы останавливаться на полдороге. Наступал момент истины: или Тенкор убьет меня, или окончательно прозреет.

— Подумай сам, — я успокаивающе поднял руки, благоразумно отступая на шаг, — зачем женщинам, у которых есть мужья, спать с кварками? Что во мне есть от кварка?

— Поганый язык, — не выдержал Тенкор.

— Ты знаешь, наставник, что это неправда, догадываешься. Разве твоя жена променяла бы тебя на кварка? Или у тебя настолько мал? — конец моей фразы потонул в бешеном крике, меч Тенкора едва не задел мою шею. Я отбежал на почтительное расстояние, — настоящий «ихи-ри» должен признавать правду, ты дал утопить свою жену, зная, что она невиновна.

Никогда бы не подумал, что большой меч можно метнуть с такой скоростью и силой: я еле успел отклониться, как, выбив сноп искр из влажного камня угла казармы, меч Тенкора улетел в глубину двора.

— Я убью тебя, кусок дерьма.

Подтянувшись на руках, я забрался на влажную черепичную крышу казармы. Тенкор рычал, как раненый зверь, влажные камни служили плохой опорой его ногам, не давая ему забраться на крышу. Внезапно он успокоился, усевшись на мокрый от дождя валун и спрятав лицо ладонями, зарыдал.

Я спрыгнул вниз и присел рядом с ним. Тенкор лишь взглянул на меня блестящими от слез глазами, стараясь подавить рыдания.

— Слушай меня, придет время, и очень скоро, когда они ответят за все: за смерть моей матери, за смерть твоей жены. Просто научи меня драться, чтобы я мог побеждать «лан-ги» и «сен-аров».

Мы просидели почти полный сирд, я оказался прав: Тенкор никогда не верил в измену жены и страдал с момента ее смерти. Именно из-за этого он стал «ихи-ри», озлобившись на весь мир. Ненависть сделала его одним из лучших воинов в Сирдахе, но очерствила его сердце. Мы расстались практически друзьями, у наставника появилась цель: сделать из меня величайшего бойца.

Домой к Камиссе я шел в приподнятом настроении, весело отвечая на приветствия прохожих. Кроме красавицы, на которой женюсь, как только стану «ихи-ри», у меня появился друг, один из лучших бойцов в Сирдахе. А еще есть пять жриц