Человек из прошлого - Максим Резниченко

Под ногами – твердая, угольно-черная блестящая поверхность. Я снова спустился и поднялся по образовавшейся впадине. Звуки шагов сзади – это Соня догнала меня. Она ничего не сказала, молчал и я.

Вертолет с журналистами, яркий, как попугай, рассекает лопастями воздух где-то в стороне от нас, опасаясь подлетать ближе. Большая машина, с борта которой вели огонь по уже погибшей твари, вместе со своими сопровождающими мелькали в сером небе маленькими точками.

– Одной пушки недостаточно, – негромко произнесла моя спутница.

Я обернулся к ней, но Соня, видимо, размышляла вслух, потому что ее слова были адресованы не мне.

– Нужно, как минимум, три машины с установками, – продолжила она бормотать.

– Соня, – сказал я. Она повернула голову и сфокусировала на мне взгляд. – Еще будут попытки уничтожить тварей?

– Нет, – отрезала она. – Больше не будет.

Я уже начал привыкать к ее манере общаться короткими рублеными фразами, начисто лишенными эмоций. Соня уже не смотрела на меня, вперившись взглядом в башни. Ну что же, это часть моей работы – уничтожение монстров.

Достаточно. Неплохое место. Отсюда я и буду работать.

На этот раз я охватил мыслью всю площадь, на которой находились твари. Процесс шел немного медленнее, чем обычно, но это и неудивительно – слишком большой объем информации я пропускал сейчас через себя. Каменистая почва начала дымиться, заволакивая удушливыми клубами безвкусный воздух. Я подстегнул процесс, и почти сразу первый из монстров буквально взорвался, когда прямо из-под него ударил фонтан раскаленной лавы. Новый взрыв, и новый фонтан хлестнул в воздух. Из-за отсутствия солнца ярко-алый, почти белый цвет расплавленного камня выглядел особенно контрастно на фоне простиравшейся вокруг серой унылости. Я справился с задачей за четверть часа, и последняя тварь погибла в потоках лавы.

Чрезвычайно усилившийся ветер бил в спину, стараясь отогнать невыносимый жар. Место последнего боя, где погибли гигантские осьминоги, выглядело странной низиной, чья поверхность блестела, отражая скудный дневной свет. В самом деле, странное место, будто землю придавили огромным блюдцем. Ничто не будет здесь расти, потому что ни грамма земли на этой выжженной площади не осталось. Но меня эта проблема волновала меньше всего, хотя… Прошло всего несколько минут, и на этом месте уже плескались волны. Я успокоил ветер и заставил осесть клубившуюся пыль. С озера повеяло приятной прохладой и свежестью. Я позаботился о том, чтобы оно не превратилось в болото – подвел к нему подземные источники. Ну а выход из озера вода найдет сама. Найдет и проложит себе русло.

Частый вертолетный стрекот становился все громче. Яркая машина летела прямо на нас, сильно опережая две другие, военные.

Еще не время.

Я успел заметить, как Соня недовольно и опасливо нахмурилась, когда я снова принялся плести. Благодаря близкой воде, воздух быстро стал влажным, тяжелым и оттого гораздо менее прозрачным. Через минуту туман скрыл нас от посторонних глаз и ненужного мне внимания. Я хотел поговорить, и лишние свидетели мне были не нужны. Лопасти хлестко взбивали воздух где-то над нами, но потом их звук удалился. Туман поднялся выше и разросся в стороны, лишив пилотов возможности рыскать над самой землей.

– Что ты делаешь? – нахмурилась моя спутница.

Я не ответил. Вместо этого сплел небольшой столик и два кресла подле него.

– Присаживайся, – сделал ей приглашающий жест в сторону кресел.

– Мне некогда, – Соня откровенно разозлилась. – Где-то должны быть летуны, от которых вы удрали.

– Можешь не беспокоится по этому поводу…

– Убери туман! – перебила она. – Разведка доложила, что кроме летунов должны быть еще скорпионы и монахи! Мне некогда тут рассиживаться!

Я в изумлении смотрел на Соню, пораженный тем, как сильно она изменилась. Ничто в ней сейчас не напоминало мне о той, которую я так хорошо знал… когда-то.

– Ну, что ты смотришь?! Убери туман! Дай моим людям забрать меня!

– Соня, – я примиряющее поднял ладони, – послушай меня, пожалуйста.

Она вызывающе вскинула подбородок и нетерпеливо заиграла носком ботинка.

– Ни летунов, ни скорпионов, ни монахов больше нет, – произнес я спокойно.

– Что это значит? – потребовала она уточнений.

– То, что ты и услышала, – начал злиться уже я. – Их нет, потому что я уничтожил их.

– Ты? – вскинутые брови.

– Я.

– Когда же? – она не поверила мне.

– Когда они напали на нас.

– И сколько летунов ты уничтожил? – сарказма в ее голосе было больше, чем любопытства.

– Всех, – ответил.

– Всех – это сколько?

– Не знаю, не считал. Несколько тысяч примерно.

– Сколько?! – у нее плохо получилось скрыть удивление.

– Скорпионов – чуть меньше, а монахов – вообще не считал.

Соня промолчала, опустив глаза.

– Не может быть, – тихо уронила она.

– Что именно?

Голубоглазая отодвинула стул и устало опустилась в него.

– Последнее время они не нападали таким количеством, – уже спокойней сказала она.

– Твари?

– Да.

Я неопределенно пожал плечами, откровенно не зная, что ей сказать, но этот жест не скрылся от ее глаз.

– Такой армадой они уничтожили бы базу меньше, чем за час. Просто смели бы нас.

– Ты уверена? – настала моя очередь удивляться.

– Абсолютно.

– Но подожди, – недоуменно начал я. – У вас же армия, авиация, бронетехника, пехота, в конце концов! Как монстры способны уничтожить укрепленный военный объект? Да вас и больше должно быть, гораздо больше!

– Как странно, – произнесла она, – что ты задаешь мне эти вопросы. Ведь ты должен прекрасно знать, как трудно уничтожить этих монстров, как они живучи, и как неохотно они погибают.

– Потому и задаю, что уверен в обратном, – ответил я ей. – Ты сама видела.

– Ах да… – Соня умолкла, продолжая смотреть на меня странным изучающим взглядом, в котором не было ни грана привычного тепла, и от которого мне вдруг стало очень неуютно.

– Это было так давно, – промолвила она, – что мне все чаще кажется, будто то, что было до войны – всего лишь сон, моя собственная выдумка, плод фантазии… Проходит сто пятьдесят лет, и тут появляешься ты… Ты, который погиб у меня на глазах… Кто ты? Призрак? Неупокоенная душа?! Ответь!

Что-то глухо стукнулось о столешницу. Я бы не удивился, если то была моя челюсть, но нет, это всего лишь очки выпали из моих враз ослабевших пальцев.