Последний реанорец. Том XII – Часть I - Вел Павлов

—Хорошо, что тывернулся,— прошептала мне женщина наухо.— Имбыло сложно без тебя.

—Очень сложно,— шепнула мне следом Мария срасцветающей усмешкой будущей матери.

Мария, если несчитать беременности иодухотворённой улыбки почти непеременилась, авот Соловьева кардинально преобразилась. Идело было отнюдь неввозрасте, мало кто сможет догадаться сколько жизнючке лет. Нет. Дело было вдругом. Аура иповедение. Вней более небыло того ехидства ипостоянной колкости изгоя, алишь спокойствие иматеринская теплота. Даипохоже, благодаря ейиВике ниодна излисиц имоих знакомых запять споловиной лет нерастратила своего лоска иженского очарования. Дана лаВалетт, Зарина иАлёна Иволгины все остались такими же, если нестали краше.

—Узнаешь?— вдруг отозвался Вадим, мягко поглаживая нервничающего сына поголове, смотря накоторого яневольно присел изаглянул тому вглаза.

—З-здравствуйте, ваше с-сиятельство…— пробормотал сбивчиво малец снекой паникой.

—Можно просто крестный отец или дядя Захар,— тихо рассмеялся я, отчего тот резко расслабился.

—Хорошо, к-крестный,— кивнул Гордей, инесмело улыбнулся.

—Явот тоже постарался, шеф!— хвастливо заметил Костров, пальцами касаясь живота Марии ибережно еёобнимая.— Причем очень… идаже очень!..

Правда, договорить тот неуспел, потому как вследующий миг нарадость многим ипод всеобщий смех получил очередную увесистую оплеуху отУстиновой.

Хотя отУстиновой ли? Вероятнее всего она теперь Кострова.

—Воимя Катаклизма!— простонала смущенная Мария, глядя нато, как Лёня свиноватой улыбкой чешет затылок, асмех вэто время только усиливался.— Икогда тыначнешь читать ситуацию? Вспомни, где иперед кем находишься?

—Тыужпрости, шеф,— без какого-либо смущения засмеялся заливисто парень.— Без тебя нетоздесь было.

Давам листоит просить прощения?

—Кто бысомневался, что тывыкарабкаешься!— вдруг раздался скрипучий голос брюзжащего альва, новот широкая улыбка выдавала его спотрохами, аКарз, который всё это время стоял под руку сСимонной весьма чувственно обнял меня заплечи ипочти прослезился.

—Главное, что жив ивернулся!— по-отечески обронил бывший патриарх.— Остальное неважно…

—Явижу, мой милый, тывновь взялся застарое?— снекой тревогой заговорила следом заальвом хранительница воды, азатем всамой что нинаесть материнской манере увсех навиду коснулась прохладными пальцами моего изрядно изменившегося лица, нопрактически сразу взгляд исами руки перетекли намою грудь, итагрустно нахмурилась.— Даже нехочу знать, откого, чем икаким именно образом тыихполучил. Яневсесильна, нопостараюсь сдевочками тебе чем-нибудь помочь.

—Это уже нетак важно, носпасибо,— поблагодарил яотвсего сердца альву.

—Оу, похоже, яневовремя…— вдруг раздался откуда-то сбоку растерянный голос, который заставил всех замолчать ирезко обернуться водном направлении, апосле сослабой улыбкой нагубах прямиком изгустого кустарника появился потрёпанный силуэт мироходца.— Прошу прощения, язайду вдругой раз.

—Всё впорядке,— усмехнулся миролюбиво я.— Тыкак нельзя вовремя. Дамы игоспода,— обратился яковсем озадаченным присутствующим, указывая рукой накартара.— Мой друг, который неединожды мне помогал. Паллад Драгун. Язнаком ствоей семьей, теперь итебе пора знать мою.

—Почту зачесть,— галантно поклонился всем мужчина.

Азатем весело усмехнувшись яподхватил всех детей наруки, отчего тезаливисто засмеялись икак бымежду делом всем ожидающим указал глазами навход.

—Прошу всех пройти внутрь. Сегодня здесь рады всем…

Правда, насегодня это была далеко непоследняя встреча. Потому как пару минут спустя стоило всем неспешно прошествовать внутрь, как мой чуткий реанорский слух внезапно уловил очередную делегацию изнескольких машин ссамыми разнообразными гербами боярских родов.

—Мой реанорский друг, боюсь, япобуду где-нибудь наверху,— вдруг раздался вголове голос Пала. —Есть новости, амне свашей знатью пока лучше невстречаться. Это небезопасно. Как для тебя, так идля твоей семьи. Поговорим, как только совсем закончишь изахвати того цесаревича.

Сучья кровь! Опять дела дрянь, что ли?

—Как скажешь…

Девчата заспиной идети наруках, именно втаком составе ипришлось наблюдать запроисходящим уврат столпотворением.

—Дядя Ростислав!!!— вдруг радостно пропищали Лика иФларас водин голос, наблюдая затем, как изавтомобиля выбирается Романов вобществе Марины иАнастасии.

—Бабушки идеда Юра сдедом Мишей!— завопил весело Матвей.

—Деда Олег идеда Саша!— следом заголосил довольный Захар.— Идядя Феофан!

Потёмкины иТрубецкие прибыли, как есть почти вполном составе. Лишь Ростислав обошелся регаццой иженой. Ичем дольше ясмотрел наприближающегося цесаревича, тем отчётливее понимал, что тот прибыл непросто так.

Вот только шиш тебе, кухаркин сын! Явотпуске…

Теперь ядействительно был дома. Вкругу семьи, авданный момент итого больше.

Девчонки, дети, альвы, Лиза иАнжелика. Дадаже лисицы спарнями неотходили отменя нинашаг. Вопросы. Ворох различных вопросов. Само собой несамых каверзных, асамых что нинаесть безобидных, ведь малая часть моих приближенных знала достаточно правды. Примчалась даже Разумовская, хотя, завидев среди прибывших Трубецких, Потёмкиных ибудущего императора, тут жезасобиралась обратно, номне хватило одного явного жеста, чтобы тауспокоилась. Идело было отнюдь невмоей доброте идаже невЛизе сАнжеликой, которые сопровождали всюду Софью. Вовсе нет. Просто ядал слово.

Араз рады здесь сегодня всем, топусть так ибудет.

Пришлось вочередной раз пройти уже обыденную процедуру чувственного приветствия. Причем совсеми. Априбыли Потёмкины сТрубецкими, что нинаесть вполном сборе, плюс оставалась еще Голицина сМорозовой, хотя теперь уже Романовой.

Если честно заэти годы изменилось многое. Очень многое. Сам доконца немог осознать всего произошедшего. Пять споловиной лет— огромный срок для любого существа или разумного. Жаль только что для меня это было всего несколько мгновений. Лишь находясь прямо сейчас издесь, ясмог осознать сколь много потерял ивтожевремя, сколь много приобрёл.

Малышня почти несходила смоих рук, аихзвонкий пронзительный смех тоидело звучал под сводами зала. Особенно старалась Лика, которая считалась самой младшей всемье. Она отказывалась перебираться вчужие объятия, аеёискрящиеся отрадости ивеселья глаза сияли ярче самых драгоценных изумрудов, отчего уменя самого неосознанно образовывалась улыбка нагубах, как иубольшинства стариков поблизости. Видит Бездна, яникогда недумал, что рождение детей может так сильно повлиять или жепоменять даже реанорца. Покрайней мере, становится ясно почему отец изменился так кардинально после моего рождения иЗанры.