Атака Джокера - Лилия Ким

Вспомнилась ночь перед последним походом в Эден, через арену «Вторжения». Дженни была зла, что Джокер вытащил из виртуальной среды и Дэз, свою дочь.

Тот начал оправдываться перед Джен, что рисковал жизнью ради дочки и не мог поступить иначе. Дэз это очень обидело. Обидело то, что отец счел нужным объяснять Дженни, что дочь для него тоже важный человек.

Макс сел на кровать и сжал голову руками.

Может, зря он решил уехать? Может, надо остаться? Надо помочь Дэз пережить происходящий кошмар? Но ведь она только что, когда он предлагал остальным помочь вылечить Синклера и Джокера, не поддержала его. Кемпински тоже не поверила в него. А ведь Громов считал, что она его… Нет. Должно быть, показалось. Просто в какой-то момент, тогда на пирсе, захотелось думать, что это так.

Еще Макс понимал, что чем дольше остается со штурмовой группой Джокера, тем призрачнее надежда на возвращение к нормальной жизни. А Громов хотел к ней вернуться. Он вполне осознал, что ему не хочется становиться изгоем, не хочется всю жизнь прятаться от правительства, жить среди отщепенцев, вне закона и жизненных перспектив.

Это было так же очевидно, как и то, что он должен помочь Дэз.

– Черт…

Но он ведь и предложил им свою помощь! Он был готов сделать все, что от него зависит, чтобы закончить «Моцарта». Они отказались. Они в него не верят.

– И это их проблемы! – сказал сам себе Макс, встал и начал нервно ходить по комнате.

Подошел к точке входа и снова отправил сообщение Гейзенбергу. Потом открыл новый набор контактов и подключился к Сети.

Потоптавшись некоторое время в стандартном загрузочном отсеке Сети, выбрал арену «Промышленный шпионаж».

Через минуту он, одетый в облегающий костюм, делающий обладателя невидимым в инфракрасном спектре, уже был готов выполнить опаснейшее задание. Выкрасть из военной лаборатории чертежи новейшей плазменной винтовки, способной одним попаданием выводить из строя самолеты, танки, роботов, подводные лодки и прочую весьма сложную электронику.

Громов получил только карту, компас и фонарик. Оружия ему не полагалось, так как цель шпиона – проникнуть, а затем покинуть объект незамеченным. Иначе терялся смысл игры. Шпиона ждала либо неминуемая смерть от рук суровых охранников, либо суд и пожизненное заключение, что полагалось в хайтек-пространстве за воровство или нелегальное использование чужих промышленных секретов, в том числе софта.

Макс крался по воздуховоду, забыв обо всем, что волновало его в реальной жизни. За что Громов любил Сетевые арены больше всего – так это за удивительное свойство вытеснять реальные чувства и переживания. Пока ты здесь – ты полностью в игре. Ты боишься каждого шороха и каждой тени. Страх быть замеченным – твой самый большой страх. Желание выполнить задание – самое большое желание. И нет ничего кроме этого.

* * *

Чтобы человек, находящийся в реальном мире, мог поговорить с доктором Синклером, в командном бункере Эдена оборудовали специальную комнату. Посреди нее стояло кресло, рядом с ним стойка с необходимым для подключения к виртуальной среде оборудованием. Можно было общаться и не входя в Сеть – через монитор, висящий на стене.

Мишель вошла в комнату, села в кресло и своим ровным бесцветным голосом произнесла:

– Доктор Синклер! Это Мишель Барбье, личностный аналитик. Мы можем поговорить?

На экране перед Мишель появилась надпись: «В доступе отказано».

Она встала и снова обратилась к пустоте:

– Доктор Синклер, я хочу поговорить с вами. Вы не можете оставаться в добровольной изоляции. Подумайте, может быть, сотрудничество с нами окажется интересным для вас. Возможно, есть проект, которым вы бы хотели заняться, или какие-то другие интересы. Мы можем обеспечить вам ту жизнь, какую вы сочтете комфортной. Вернуться к занятиям наукой, продолжить свои исследования. Отказываясь от сотрудничества с нами, вы ставите себя в положение добровольного изгоя. Именно сейчас хайтек-цивилизация нуждается в вас, доктор Синклер. Ответьте мне. Озвучьте хотя бы ваши требования. Мы введем в Эденскую Сеть любую информацию, какую вы попросите. Мы даже можем разблокировать ваши архивы, чтобы вы продолжили работу. Ответьте мне, доктор Синклер!

Повисла пауза.

В углу огромного черного экрана замигал курсор. Мишель глубоко вздохнула. Она все еще надеялась получить ответ. Прошло больше минуты. Вдруг курсор побежал по экрану, оставляя зеленые строки.

«Джокер ушел в Сеть? Так ведь? Теперь вы не знаете, что вам делать? Вам нужен подопытный кролик? Вы не можете понять, как это случилось? Вы боитесь, что он выложит омега-вирус в открытый доступ и мир наводнится цифровыми призраками вроде меня и него? Вы в панике? Вы хотите, чтобы я вам помог?»

– Да, доктор Синклер, – медленно и четко произнесла Мишель. – Вы совершенно правы. Несколько часов назад Джокер взорвал одну из наших военных баз. Погибло много людей. Он подчинил себе «Ио» – главный компьютер Сети, и теперь мы не знаем, как справиться с Джокером.

Курсор побежал по экрану снова:

«С какой стати мне вам помогать? Вы закрыли мой технопарк. Вы эвакуировали оттуда всех учеников, парализовав исследования, что велись в Эдене. Вы раскрыли миру мою тайну. Вы опозорили мое имя и раздули вокруг него скандал. Вы лишили меня репутации и заслуженного места в вечности. Почему я должен помогать вам?»

– Но вы ведь говорите со мной, – заметила Мишель, – вы пошли на контакт. Я смею предположить, что вам все же что-то нужно. И вы не можете получить это без нашей помощи. Давайте сотрудничать. Вы поможете нам, мы поможем вам.

На сей раз курсор пришел в движение мгновенно:

«Почему я должен вам верить? Я не могу контролировать вас».

Мишель была готова к такому вопросу:

– Назовите сначала свое условие, доктор Синклер. Мы исполним его и только после этого начнем задавать вам свои вопросы.

Курсор мигнул.

«Хм… Тогда вот вам мое условие. Верните в Эден ученика Громова. Он поступил к нам из Накатами. Он лотек, и его родители не станут искать мальчишку. Джокер забрал его с собой, так что найти парня будет не так уж просто. Но если хотите, чтобы я вам помогал, – сделайте это в течение двадцати четырех часов начиная с этого момента. Вы должны найти мальчишку и подключить его к Эденской Сети, чтобы я мог поговорить с ним без свидетелей. Это мое условие, и оно не обсуждается».

Экран погас.

– Значит ли это, что мы договорились? – спросила Мишель, автоматически повысив голос, будто так она могла докричаться до директора Эдена.

Ответа не последовало. Плазма оставалась черной и холодной.

Я сидел на полу в грязной палатке, откуда еще не успел выветриться мерзкий гнилостный запах прежнего жильца. Два матраса на земле и ветхая ткань над головой – вот и весь комфорт. Гостевые палатки совсем не согревали, но если бы пошел дождь, то от воды, может быть, и спасли. Надеюсь, не придется это проверять.