Книга 1. Прорыв - Алексей Корепанов

Некоторое время танкисты молча предавались восхитительному процессу поглощения вкуснейших блюд, запивая их в меру холодным соком пипилии, а потом Тангейзер с грустью сказал:

— Представляешь, что будет, когда у него, — он мотнул головой на танк, — запас кончится? Уж наши-то местные командиры на разносолы не расщедрятся, да и из чего тут готовить далнийские пицули? И кто бы сумел их приготовить? И вообще, сюда такие харчи не возят. Так что забьют Беню под завязку кирзой, и конец благословенной жизни. Не, надо тут кататься, пока все не подчистим!

— Мда-а… — задумчиво покивал Дарий. — Вареников уж точно не будет… Но, с другой стороны, мы тут будем кататься, а там, — он махнул рукой в сторону далекой уже южной стенки Пузыря, — парни от Простыней отбиваются.

— Это да, — согласился Тангейзер. — Но так уж масть легла, как этот беглый зэк говорил. С третьей-то стороны, ты ведь на дежурство не напрашиваешься, если не твоя очередь. Вот и считай, что сейчас не наша очередь. У нас свое задание.

— Второй Спиноза! — воскликнул Силва. — Чувствую, вернемся отсюда такими наблатыканными, что кого хочешь в чем хочешь убедить сможем.

— Общение с мудрецами если и не делает дурака умным, то, по крайней мере, дает ему возможность скрывать, что он дурак, — изрек танк.

— Это воспринимать как намек? — ледяным голосом осведомился Дарий.

— Ни в коем случае! — воскликнул Спиноза. — Я не изъясняюсь намеками, я всегда говорю прямо. — И прежде чем командир успел осознать смысл сказанного, добавил: — Да ты ешь, Дар, ешь, холодные вареники это уже совсем другое блюдо, и удовольствия от него ты не получишь.

— Тут ты прав, — кивнул Силва.

Танкисты опять сосредоточились на приеме пищи, чувствуя себя спокойно и уютно под прикрытием расчудесной боевой машины.

— Вкусные пицули… — вздохнул Диони. — С детства люблю. Мама их так готовила, что я чуть вилку не проглатывал. Жаль, нечасто ел такое, они ведь дорогущие, заразы! — Он вдруг перестал жевать. — А кто ж это нашу коробку деликатесами умудрился набить?

— Это подарок, — неожиданно заявил Спиноза. — Но я не коробка.

Танкисты с удивлением уставились на его розовый бок.

— Подарок? — недоверчиво переспросил Тангейзер, пропустив мимо ушей возражение бронехода. — Челябцы, что ли, скинулись? Не верю! Слыхал я, что они только на водку могут скидываться. И то — для себя же. И не все.

— Мир не без добрых людей, — загадочно изрек бронеход. — Вспомните, как много есть людей хороших — их у нас гораздо больше, вспомните про них!

— Да, это здорово… — Диони похлопал себя по животу. — Пицули… Мама…

Танк издал какой-то звук, и Дарий встрепенулся:

— Что там, Бенедикт?

— Все нормально, — успокоил его танк. — Жуй не спеша.

Силва последовал его совету, искоса поглядывая на притихшего товарища. Тангейзер потягивал сок.

Дарий общался с ним и Поллуксом почти год и знал, что Диони вырос без отца. Мама его работала менеджером в какой-то фирме, и в деньгах они вовсе не купались, хотя голодными, разумеется, тоже не ходили. Но далнийские пицули могли позволить себе далеко не каждый день. Впрочем, если трескать деликатесы каждый день, они, наверное, приедятся. В том-то вся и прелесть… И потом, у Тангейзера была мама, которая могла готовить ему пицули и прочее, а у него, Дария, мамы уже не было…

Силва подавил вздох и допил сок. Закрыл крышками опустевшие ячейки менажницы, повертел в руках вилку. Подумал — и аккуратно положил ее под куст. Пусть потом кто-нибудь поломает голову, откуда взялась в Пузыре вилка.

— Ну что, поехали? — взглянул он на товарища. — Нас ждут великие дела.

— Лучше уж без них, да живыми-здоровыми. — Диони поднялся, забрав менажницу. — Спасибо, Беня! Ты прям как скатерть-самобранка.

— Хорошо, чтоб каждый танк был скатерткой-самобранк! — выдал Силва и, тоже подхватив свою менажницу, направился к люку.

— А еще говорят, что поэтом нужно родиться, то да се, — заметил Тангейзер. — А всего-то и требуется, что провести некоторое время в компании Спинозы. Еще раз спасибо, Беня! И добрым людям спасибо!

— Пожалуйста, — в голосе танка чувствовалась улыбка.

Он тут же продолжил, переменив тон:

Кто со мной проведет ну хотя бы неделю,

Сможет рифмы плодить в самом деле!

Почему бы и нет?

Был танкист — стал поэт!

Если есть голова и мозгов хоть чуток,

Знаю я: будет толк.

Будет толк!

Я все лучше творю — посмотри на меня:

Совершенствуюсь день ото дня.

Так присутствуй почаще при этом,

И тогда будешь тоже поэтом!

— Побольше бы таких благодетелей, и мир был бы лучше, — не уклонялся от темы Тангейзер, устраиваясь в кресле и расстегивая комбинезон. — Беня, скажешь, кому и куда, вернусь и позвоню. Может, еще один подарочек сделают…

— Неизменна природа человеческая! — весело воскликнул Спиноза. — Каждый так и норовит выжать по максимуму!

— Да нет, я не то хотел сказать, — начал смущенно оправдываться Диони. — Ну, то есть то, но это не главное. Просто благодарность выражу… А вдруг они еще раз такую благодарность захотят услышать?… То есть сами пусть решают, я просить не буду…

— Я просить не собираюсь, только дайте мне вот это, а еще, пожалуй, это, а коль вас не затрудню я, то добавьте и вон то, — ехидно прокомментировал Спиноза и почти сразу сообщил: — Вижу скопление Простыней. Летят в сторону нашей погранзаставы.

— Угости их ракетой, Бенедикт, — приказал Дарий и тоже расстегнул комбинезон. — Покажи им, где руньки ночуют…

— Слушаюсь, Дар!

Все вокруг закачалось от пуска ракеты, но тут же успокоилось — демпферы у Спинозы были что надо.

— Э! — встрепенулся Дарий. — А если промажешь, и ракета вылетит за стенку? Стенки-то у Пузыря вполне пробиваемые, не то что потолок! Наши там не пострадают? А если на Лагерь брякнется?

— Никуда не брякнется, — заверил танк. — Во-первых, промаха не будет, а во-вторых, если и брякнется, то километров за сто отсюда.

— Противоречие, однако, — заметил Дарий. — То «не брякнется», а то «если и брякнется»…

— А что есть жизнь? Сплошные противоречия, — не моргнув и объективами, парировал супертанк. — И в этом единстве противоречий и заключается вся суть и прелесть бытия…

— Вот и решение проблемы, как дать о себе весточку, — сыто отдуваясь и орудуя зубочисткой, заявил Тангейзер. — Беня делает расчеты и запускает болванку, чтобы она шмякнулась где-то в окрестностях заставы. Но не на нее. И народ понимает, что у нас все в порядке.

— Что-то в этом есть… — задумчиво протянул Силва. — Только народ может и непонятливым оказаться. Сопроводительное письмецо нужно бы.