Признание моджахеда - Александр Тамоников

— И ты, Хаджи, не сомневайся, что я достойно оплачу твою работу!

— Я не сомневаюсь!

Поклонившись, помощник Исмаил-Хана вышел из главной комнаты. Во дворе увидел одного из своих прямых подчиненных:

— Ахмад!

Бандит подошел к начальнику:

— Я, командир!

— Найди Рахима, вместе подготовьте «УАЗ» к дальней дороге.

— Когда и куда выезжаем, саиб?

— Как только соберемся! В Кабул. Подробности во время движения. Оружия не брать. Подготовитесь, выгоните машину за ворота и ждите меня! Все понятно, Ахмад?

— Понятно, командир!

— Выполняй приказ!

Ахмад направился на поиски подельника, Хадрияр приказал охраннику найти коменданта крепости. Вскоре к помощнику главаря банды подошел Натанджар:

— Ты хотел видеть меня, Хаджа?

— Да! Отойдем!

Под чинарой Хадрияр объяснил коменданту, что от него требуется для обеспечения выполнения задания Исмаил-Хана. Натанджар передал помощнику полевого командира все необходимые документы, а также станцию спутниковой связи.

Выйдя за пределы крепости, Хадрияр увидел готовый к маршу советский армейский внедорожник и двух своих подчиненных, проверенных, надежных подельников, сидевших в тени автомобиля.

Ровно в 17:30 местного времени «УАЗ» с бандитами Исмаил-Хана, миновав проход перевала Малый Саят, свернул на северо-восточную грунтовую дорогу и пошел к трассе, ведущей в Кабул.

* * *

Тимур Галимов выехал из посольства через десять минут после разговора с Исмаил-Ханом. Долго кружил по городу. Убедившись, что за ним нет слежки, направился на окраину Кабула. Возле ворот высокого дувала одной из узких улочек остановился. Посигналил. Из низкой калитки выглянул молодой афганец. И тут же скрылся. Ворота открылись, и секретарь российского посольства въехал на территорию небольшого дворика. Вышел из машины. Спросил у молодого афганца:

— Рахмон дома?

Парень кивнул:

— Да, господин, хозяин дома. Он ждет вас!

Галимов прошел к одноэтажному дому. На пороге снял обувь, открыл двухстворчатые двери. Навстречу вышел пожилой узбек:

— Господин Галимов? Ассолом аллейкум. Рад видеть вас в своем доме, проходите, пожалуйста, на мужскую половину.

— Ассолом, Рахмон! Как твои дела?

— Э-э! Какие у меня могут быть дела? Дела остались в прошлом вместе с молодостью. А сейчас остается доживать срок, отведенный всем нам Всевышним.

— Ты прав! Каждому на земле отведен свой срок.

Секретарь посольства прошел в комнату на мужской половине дома. Прилег на кошму.

Рахмон спросил:

— Чаю? Или приказать пожарить мясо?

— Чаю! Я сыт!

Хозяин дома вышел из комнаты. Вернулся вместе с женщиной, внесшей поднос с чайником и пиалами.

После чая Галимов задал вопрос:

— Ты не в курсе, Исмаил-Хан выслал за мной людей?

— Если обещал, то выслал. Но сколько бы вам ни пришлось пробыть здесь, вы можете чувствовать себя в полной безопасности.

— Хорошо! У меня в последнее время было много работы. Не мешало отдохнуть.

— Конечно. Соседняя комната приготовлена для вас. Там и прохлада от кондиционера, и чистая постель на мягких перинах. Душ во дворе.

— Благодарю. Душ это в самый раз.

Спустя двадцать минут уже бывший секретарь российского посольства, сообщив Исмаил-Хану о прибытии к Рахмону, спал беспокойным сном в отведенной ему комнате.

«УАЗ», ведомый Ахмадом, с помощником Исмаил-Хана, Хаджой Хадрияром, и боевиком Рахимом прибыл в дом старика-узбека в 22:05 местного времени. Ахмад еле втиснул внедорожник в пространство между дувалом и машиной русского дипломата. Хадрияра Рахмон встретил на улице. Бандиты поприветствовали друг друга, соблюдая обычаи. После чего помощник полевого командира, кивнув на «Опель» секретаря посольства, спросил:

— Давно приехал Галимов?

— Часа четыре назад.

— Что делает?

— Спит! Или делает вид, что спит, по крайней мере из комнаты своей не выходил.

— Как его настроение?

— Он чего-то боится. Это заметно.

Хадрияр усмехнулся:

— Господину дипломату есть чего опасаться. Но да ладно. Спит, пусть спит. Комнаты для меня и моих людей готовы?

— Как и ужин, уважаемый Хаджа!

— Это хорошо. Мы в дороге проголодались изрядно.

— Тогда милости прошу в дом.

— Да! Пока не забыл. Мы уедем утром, в восемь часов. К этому времени подготовь для Галимова подходящую одежду и накладную бородку.

— Слушаюсь! Все сделаю!

Хадрияр достал из кармана сверток стодолларовых купюр:

— Держи, Рахмон, это плата Исмаил-Хана за работу и молчание. Как только мы уедем, все в доме должны забыть о том, что ты принимал русского дипломата.

— Конечно, Хаджа! Не волнуйся!

— С машиной вопрос решил?

— Да! Ее, как стемнеет, отгонят на ближайший пустырь. Там «Опель» уже будут ждать люди, которые сделают так, что он исчезнет!

Хадрияр изобразил улыбку:

— Готов спорить, ты не бесплатно решил вопрос.

— С местных много не возьмешь. Народ обнищал и озлобился.

— Уверен, что «Опель» не найдут?

— Если только по запчастям на рынке.

— Хорошо! Ты знаешь, что делать. Устрой моих людей, мне надо связаться с саибом.

— Сделаю!

Рахмон, Ахмад и Рахим скрылись в доме старого узбека.

Хадрияр извлек из-под заднего сиденья «УАЗа» кожаный кейс, открыл его, достал спутниковый телефон. По памяти набрал длинный номер. Тут же услышал голос Исмаил-Хана:

— Слушаю!

— Это Хаджа! Мы на месте, саиб!

— Хорошо! Как чувствует себя русский? Вопросов много задает?

— Он спит!

— Вот как? Устал бедолага. Ничего, скоро отдохнет. Утром работайте по оговоренному плану.

— Я все помню!

— До свидания, Хаджа, да хранит тебя Аллах!

— До свидания, саиб. Спасибо!

Хадрияр отключил телефон, уложил его обратно в кейс, чемодан засунул под сиденье. Подмигнув молодому охраннику Рахмона, прошел в дом старого узбека, где его ждал сытный ужин и мягкая постель после прохладного душа. На сегодня он свое отработал. А посему может отдохнуть, расслабиться.

В то время как Хадрияр в Кабуле готовился к отдыху, в селение Анденат, со стороны леса, минуя широкий арык, вошел молодой афганец. Никто не обратил на него внимания, в это время кишлак, где жили семьи бандитов Исмаил-Хана, уже опустел, да и жили здесь люди обособленно, по принципу «Мой дом — моя крепость». Впрочем, подобных селений в современном Афганистане становилось все больше. Марионеточная власть не контролировала государство, американцы с союзниками по НАТО лишь обозначали своим присутствием видимость функционирования государственных институтов. В крупных городах еще как-то поддерживался относительный порядок. Пара-тройка терактов в месяц уже воспринимались как явление обычное. Вне города царил полный хаос. Племена враждовали друг с другом. Бывшие союзники в войне с неверными воевали друг с другом. А восток и юг постоянно подвергались набегам полчищ талибов. Те готовы были уничтожить все! Но в открытое противостояние с американцами они не вступали, что вполне устраивало командование объединенной коалиции. В общем, Афганистан жил согласно древним обычаям и традициям. Он вернулся в мрачное феодальное прошлое, только более жестокое и кровавое по сравнению с началом прошлого века.