Темные врата - Антон Грановский

* * *

Очнулся Прошка от боли и жары. Открыл глаза и тут же понял, что горит. Но горел не только он, но и блажная изба. Она вся была охвачена ярким пламенем. Прошка откатился в сторону и стал бить по тлеющему рукаву ладонью. И тут кто-то схватил его за шиворот и рывком поднял на ноги.

Отплюнув грязный снег, Прошка повернул голову и увидел перед собой ратника. Это был охоронец Бун, которого он видел в подвале. Держа Прошку за шиворот, охоронец оттащил его в сторону и спросил:

– Местный?

– Нет, – испуганно ответил Прошка.

– Родичи есть?

– В Топлеве. Тетка с дядькой.

– Как зовут?

– Прошка.

– А их?

– Вобей и Ярина.

Холодное лезвие ножа ткнулось Прошке в горло. Прошка тихонько вскрикнул, но верзила склонился над его ухом и сказал:

– Тс-с… Не шуми. Тут и без тебя шумно.

Затем приблизил к нему свое угрюмое лицо, посмотрел в глаза ледяным взглядом и просипел:

– Хочешь жить?

Прошка покосился на нож и пробормотал:

– Хочу.

– Скажешь, что блажную избу поджег ты. Понял?

Прошка удивленно воззрился на верзилу и сказал:

– Так я не поджигал!

– Так я знаю, – усмехнулся охоронец. – Но скажешь, что поджег. А ежели не скажешь, найду и убью. И не только тебя. Отыщу в Топлеве твоих родичей, Вобея и Ярину, и зарежу их, как свиней. Понял ли?

– Понял, – тихо выдохнул Прошка.

– Молодец. – Бун опустил нож. – Идем за мной.

И он грубо потащил Прошку к возку, стоявшему в ста саженях от горящей блажной избы.

В возке сидел тощий мужик с неприятным, хлипкобородым лицом и жестокими глазами. Прошка хорошо знал такие глаза. Слишком хорошо. От того, кто смотрит на тебя такими глазами, добра не жди и спиной к нему не поворачивайся. Мужика звали Крысун, Прошка сразу его узнал.

У возка охоронец Бун снял с головы шапку и отер ею потный лоб. Остатки волос посыпались с блестящей лысины в грязь. Крысун, сидевший в возке, усмехнулся. Прошка заметил, что у Крысуна не хватает во рту уже нескольких зубов.

– Садись в возок! – приказал Бун и нахлобучил шапку на лысину. – Ну!

Прошка послушно забрался в расписной возок. Затем хмуро спросил:

– Куда вы меня?

– К княжьему дознавателю. Расскажешь ему, как первый советник княгини дал тебе огниво и крынку земляной крови. И как ты блажную избу по его наущению спалил.

Прошка хотел возразить, но столкнулся взглядом с Крысуном и промолчал. Нехорош у того был взгляд, ой нехорош. Да и у Буна был не лучше.

И Прошка решил покамест помалкивать. Может, удастся дать деру? Главное, чтобы эти двое поверили, что он напуган и смирен. Ну, а там поглядим.

Стоя перед обугленным каркасом сгоревшей избы, Глеб повернулся к Кудеяру и сказал:

– Ты ведь знаешь, я не приказывал сжигать блажные избы. Тот, кто так говорит, лжец.

– Народ думает иначе, – возразил Кудеяр. – За день в пожарах погибло три сотни человек. И все эти смерти – на твоей совести. Так считают люди.

Глеб нахмурился, и глаза его люто сверкнули из-под темных сдвинутых бровей.

– Да с чего они вообще взяли, что я к этому причастен? Кто внушил им эту глупость?

– Все знают, что ты грозился закрыть блажные избы и изничтожить бурую пыль.

– Закрыть, но не сжечь! – Глеб отвернулся от Кудеяра и, окинув взглядом обугленные бревна, проговорил: – Кто-то пытается меня подставить, Кудеяр. Неужели ты сам этого не видишь?

Боярин вздохнул:

– Я тебя предупреждал, Первоход. С бурой пыли кормятся все – и купцы, и бояре. Люди готовы отдать за щепотку бурой пыли последнюю рубаху. Для многих бурая пыль – единственная возможность закрыться от ужасов жизни. Теперь ты лишил их этой возможности и не надейся на поддержку.

– Да, – задумчиво проговорил Глеб. – Пожалуй, я слишком рано начал завинчивать гайки. Что ж теперь – предлагаешь отступить?

Кудеяр покачал белокурой головой:

– Нет. Отступать нельзя. Люди расценят это как слабость. Коли приклоним головы да повинимся, нас раздавят.

– Тогда что? Гнуть свою линию дальше?

– Да, – ответил Кудеяр. – Гнуть. И действовать еще жестче, чем прежде.

Глеб невесело усмехнулся:

– Отличный совет. Что бы я без тебя делал, Кудеяр?

Некоторое время они молчали, глядя на черное пожарище. Потом Глеб спросил:

– Что у нас с соседним княжеством и степняками? Наши шпионы сумели что-нибудь выведать?

Кудеяр пригладил ладонью белокурую, аккуратно подстриженную бороду и ответил:

– Степняки прознали про твою борьбу с боярами и уверены, что в княжестве наступает смута. Они готовят набег на Хлынь. Нагрянут уже в эту седмицу и бить будут с восточной стены.

– Пушки подвезли?

– Да. Полдюжины.

– Сколько пороховых снарядов готово?

– Две сотни.

– Что с западным направлением?

– Кривичи помалкивают, но стягивают к границе княжества пеших и конных дружинников.

– Сколько у нас там пушек?

– Четыре.

– Снарядов?

– Около сотни.

Глеб дернул щекой.

– Мало. Нужно еще. Поторопи литейщиков. Прибавь им к жалованью по серебряной резанке.

Кудеяр кивнул:

– Сделаем.

Глеб тяжело вздохнул и проговорил:

– Жаль, что все так сразу навалилось. Но, наверное, иначе и не бывает. Там, откуда я родом, говорят: беда не приходит одна.

– Верно говорят, – поддакнул Кудеяр. – А у нас говорят так: беда в одиночку не ходит, ей потребны спутники.

Они снова помолчали.

– Ну ничего, – сказал после паузы Глеб. – Вот погоди, прогоним от стен степняков и кривичей, а потом заживем. Дай только срок.

Он повернулся и зашагал к возку.

– Куда ты, Первоход? – окликнул его Кудеяр.

– К дознавателям, – ответил Глеб. – Хочу поговорить с юнцом-поджигателем, которого поймали у блажной избы. Пусть он в лицо мне скажет, что это я его надоумил.

* * *

В подземной комнате царил полумрак. Глеб услал дознавателя, сел за стол, взглянул на худощавого отрока, сидевшего по другую сторону стола, и раскрыл рот для вопроса, но мальчишка его опередил. Он вдруг подался вперед и взволнованно воскликнул: