Комбат в западне - Максим Гарин

— Будешь выступать, хуже сделаем.

Затем Свиридов ногой ударил Гетмана под колено и тот упал головой в лужу. Та оказалась на удивление глубокой. Гетман даже не достал дна головой и на мгновение замер, чувствуя, что его живот лежит на краю камня и если он дернется, то неминуемо сползет в черную бездонную глубину.

«Утону!»

От испуга он хватил воды в рот и только теперь почувствовал ее солоноватый вкус.

«Морская», — пришла в голову мысль, пришла не кстати.

Нужно было думать о том, как спасать свою жизнь.

Руки сведены за спиной. Он попытался прогнуться, чтобы поднять голову над поверхностью, но тут же почувствовал, как медленно соскальзывает с острого края камня.

«Боже мой, это конец!» — подумал Гетман, ныряя вниз головой.

Он перевернулся и бешено заработал ногами. Если бы руки были скованы наручниками впереди, он мог бы подгребать ими, а так всплыл спиной вверх. Воздуха уже катастрофически не хватало, он начинал задыхаться. Лишь перевернувшись на спину, он смог сделать вдох и снова ушел под воду.

Свиридов, стоя на сухом месте, немного скучающим взглядом смотрел на бурлящую воду.

— Не всплывет, — покачал головой Бородин.

— А я тебе говорю, если его не трогать, еще три раза всплывет, — спокойно ответил ему Свиридов, достал сигарету, предложил Бородину.

— Спасибо, — тот щелкнул зажигалкой.

В этот момент на битумно-черной поверхности воды забурлила пена, в которой мелькнули добротные ботинки Гетмана и белые носки с красной каемкой.

— Спа… — в рот полилась вода.

— Раз, — сказал Свиридов, сгибая указательный палец левой руки.

— Не всплывет он три раза, — забеспокоился Чурбаков, — мне он нужен живым.

— Спаси…

— И сохрани, — добавил Бородин.

— Вадим Семенович, когда я вас подводил? — спросил Свиридов, глядя на то, как Гетман хватает ртом воздух и вновь погружается.

Пена разошлась по краям лужи, вода понемногу успокаивалась.

— Смотри, утонет — отвечать будешь!

— Дай-ка я его все-таки вытащу, — предложил Бородин, присаживаясь возле лужи на корточки и вытягивая перед собой руку, готовый в любой момент схватить появившегося на поверхности бизнесмена за шиворот.

— Я тебе говорю, еще как минимум два раза всплывет.

— Зачем тебе это надо? — поинтересовался Чурбаков.

— Проверяю на живучесть. Потом пригодится, когда пытать начнем.

— Если только он останется жив, — вздохнул Чурбаков, усаживаясь на камень.

— Останется, слово офицера.

— Ну, тогда, можно…

Чурбакову хотелось вмешаться в работу своих подручных. Но по опыту он знал, лучше не вмешиваться в работу профессионалов, тогда и результат получится подходящий. А если не дать им довести Гетмана до «состояния спелости», как любил выражаться Чурбаков, то можно не досчитаться денег. Он не собирался удовлетворяться той суммой, которая покоилась в чемоданчике возле его ног.

А Гетман тем временем уже прощался с жизнью. Он понимал всю тщетность своих попыток спастись. Шансов не было никаких. Ну да, можно еще всплыть пару раз, но всплытия давались ему все тяжелее и тяжелее.

Он наглотался воды, кашель душил его. А попробуй кашляни под водой! Его все время разворачивало ногами кверху и вместо того, чтобы всплывать, он рисковал уйти на дно.

И тут его осенило. Он вспомнил, как играя с мальчишками в детстве в «наших» и «фашистов» сумел однажды вырваться из плена. Ему тоже связали руки за спиной веревкой, но он лежа на полу беседки, сумел поджать колени к подбородку и вывести руки вперед. Не ожидавшие такого поворота противники растерялись, когда он бросился бежать. Пару раз Гетман падал, но каждый раз поднимался, помогая себе руками.

«Вот и сейчас!» — подумал он, — поджимая ног" к груди и чувствуя, что наручники еще сильнее впиваются в тело, сумел-таки вывести кисти вперед, сделал несколько сильных толчков ногами и относительно легко всплыл, выравнивая траекторию движения получившими некоторую свободу руками.

— Три! — четко произнес Свиридов, когда над водой показались скованные наручниками руки, а затем и голова Аркадия Петровича. Глаза его были почти безумными.

Бородин схватил Гетмана за шиворот и подтащил к кромке воды.

— Вишь, ты, — удивленно покачал он головой, — а я-то думал — не выплывет. А он даже руки сумел вперед вывести! — в голосе звучало неприкрытое восхищение Гетманом, которого Бородин уже было посчитал слизняком, не способным постоять за свою жизнь.

Свиридов сплюнул в воду и подошел к напарнику:

— А я тебе что говорил!?

Гетман лежал на спине, с хрипом втягивая в себя воздух. Всякое желание бороться у него пропало. Ему казалось, предел мечтаний — это лежать на спине и чтобы никто тебя не трогал. И плевать, что ты мокрый и грязный, что впереди тебя не ждет ничего хорошего.

«Счастье — это покой», — подумал Аркадий Петрович и зашелся в приступе кашля.

— Ладно, хватит развлекаться. Пора и делом заняться, — сказал Чурбаков, поднимаясь.

«Делом? — подумал Гетман и вновь к нему вернулся панический страх. — Значит, это только начало? Что же произойдет со мной дальше?»

— Поволокли, — услышал он голос Чурбакова.

Мокрого, почти ничего не чувствующего, кроме страха, Гетмана, подхватили под руки и поволокли в темноту штольни. Вскоре вновь захлюпала под ногами вода. Гетмана бросили на что-то холодное мягкое, и он не очень скоро сообразил, что находится на дне большой резиновой надувной лодки. Чурбаков сидел на деревянной лавочке и светил вперед фонарем. Всплески гулким эхом разносились в подземелье. Свиридов и Бородин гребли короткими веслами, сидя на корме.

Еще давно, в детстве, Аркадию Петровичу приходилось слышать о том, что под Калининградом существуют затопленные немцами при отступлении подземные заводы и доки, в которые вот уже полвека боятся заходить люди. Заводы, укрепления береговой артиллерии, укрытия для подводных лодок заминированы и затоплены.

Никто не знает сколько прорубленных в известняке каналов выходит к морю и сколько ни откачивай воду, она все равно будет поступать. Карты были вывезены фашистами при отступлении, а потом и уничтожены в Берлине, когда стало ясно, что в Восточную Пруссию им больше не вернуться.

И вот теперь эти старые истории, казавшиеся Гетману чем-то фантастическим, стали реализовываться. Он видел проплывавшие над ним ржавые металлические балки, остатки полиспастов для подъема грузов. Временами подземный канал расширялся и тогда его взору представали причудливые остовы станков, возвышавшиеся над водой. Резиновая лодка легко маневрировала между ними.

По всему было видно, Свиридов и Бородин далеко не первый раз здесь. Они, как умелые лоцманы, проводили свой маленький корабль между преград и ни разу не ошиблись. Чурбаков даже не волновался, всецело полагаясь на умение своих людей. Кое-где на ржавых остовах станков белели человеческие черепа, кости.