Триумвират - Луций Корнелий

и доброй была цивилизация Канртега. При взгляде на подобное наследие древнего города возникает мысль: «А может быть и неплохо, что маги Великого Пламени такие раздолбаи?»

Вечером после проплыва мимо Мардига снова сработало зеркало. И опять ему удалось показать мне довольно важный момент из жизни моего врага.

Сквозь слои зеленоватого тумана выступил образ канртегской крепости. Искусственная гавань, окруженная стеной из черного гранита, квадратные башни, многоступенчатые комплесы строенией. Однако крепость была лишь фоном, на котором разворачивались основные события видения. Где-то в полукилометре от нее на небольшой песчаной косе собралась довольно грозного вида компания. Кажется, здесь происходил некий сход самых авторитетных пиратских главарей с Гастосом Тарквидием в роли тамады. Лучи яркого солнца задорным блеском подсвечивали начищенную бронзу, сталь и золото. Кругом собрались зловещего головорезы, каждый из которых был воином, но не солдатом.

— Если удача тебе разок подмигнула, Гастос, то не надо сразу лезть к ней под подол. Без пальцев останешься. — в довольно агрессивной манере обратился к лидеру смуглый капитан с тяжелым кописом на поясе.

— Щепка прав. — поддержал его темнокожий верзила, рядом с которым стояла странная молодая девушка, чьи глаза закрывала красная шелковая повязка. — Скажи ему, Тайфа.

Девушка с повязкой прошла пару шагов к центру пиратского круга, выставив перед собой руки, словно пытаясь что-то нащупать. Все молча смотрели на Тайфу. Затем она вдруг упала на колени и закричала будто бы от боли. Ей никто не мешал. Пираты терпеливо ждали и наконец она заговорила.

— Воздух пахнет гневом. Вода пахнет ужасом. Дурные вести. Дурные времена. Неспокойны на дне древние кости. Ворочаются, стонут, вспоминают былое. Змеиные глаза смотрят на нас. Огненные глаза рыщут с небес. Мертвые глаза глядят на каменный город. Три человека, три призрака, три проклятья. Надо уходить, убегать, уплывать…

Голос предсказательницы затих, а руки дрожали. Чернокожий пират помог ей подняться. Все вокруг тревожно зашептались, но Гастос оставался весел и беспечен.

— Немудрено, что слепая так много говорит о глазах.

— Не смейся над ней! — укорил темнокожий. — Она мне жизнь спасала и не только мне. Ты заигрался, имперец. Тебе плевать на дела, на братство, на Териону. Думаешь, Ксерион возьмет тебя к себе, когда ты наши головы на блюдце принесешь?

— Я думаю, ты такой же слепец, как и твоя шлюшка. Четыре года назад у тебя был один корабль и тридцать полуголых доходяг. Четыре года назад Осьминог душил вас везде, а имперцы ходили на Териону как в свои охотничьи угодья. А что я? У меня было все гладенько-ровненько. Я гонял от Канртега до Ти-Шадая и окупал новую галеру за неделю. Лин-Лаги под меня подкладывал дочерей, а во дворцах раджей я бывал чаще чем в борделях. Вы позвали меня. Ты Каскорс, ты Щепка, ты Черный Нож и ныне уже дохлый Агроктор. Вы выбрали меня, потому что я умел и вести дела, и глотки резал лучше всех, и знал людей, что летают высоко. Теперь мы можем дать имперцам бой. У нас крепости и флот в сотни кораблей. С нами армия наемников.

Фига он кризис-менеджер.

— Мы стали сильнее. Спору нет. — скрипучим голосом произнес уже седой пират с тяжелым золотым ожерельем на шее. — Будь против нас кто другой, я был бы спокоен, как труп в могиле. Но Осьминога мы хорошо знаем. Эта жирная сволочь давно хлещет нашу кровь. Теперь он не один. С ним Палач. Важная шишка в Империи. И про него говаривают, что с демонами знается. Думаешь, напугать их узкоглазым наемником и его колдунами? Ну так Палач с ним уже бодался. Твой дружок Тайкано сбежал, а от городка того только пепел остался. Шаддинскому царьку до наших голов заботы нет. Он разок уже с имперцами помирился, может и второй помирится, а нас к тому времени всех по крестам развесят.

Кажется, в криминальном сообществе Терионы назревал если не бунт, то демарш оппозиции. Фальвус был прав насчет пиратских нравов. Лихие люди сражались за свое собственное богатство. Каждый вел в бой личные суда и терять их ради чужой выгоды совершенно не желал.

— Ты задаешь вопрос, но сам уже на него почти ответил. — хмыкнул Гастос. — Шадд и Империя разок помирились. Помирятся и другой. Как только гиганты перестануть кусать друг друга, то мы из союзников Шадда снова станем разбойниками, гадами и презренными душегубами. Вы все это понимаете. Потому что сколько бы я вам не талдычил убрать лапы прочь от шаддинских и сулимских торговцев, кто-то все равно срывается. Значит у нас есть только один шанс. Шанс именно сейчас затопить имперский флот. Если выгорит, то… Сулим надолго встрял в междоусобицу, Ти-Шадай бодается с Лин-Лаги, у Шадда маловато кораблей. Вы чуете, чем пахнет? Свободой. Настоящей, чистой, полной. Если же мы сейчас засунем головы в зад, попрячемся и переждём, то наемников у нас заберут, корабли перестанут присылать, стратегов больше не дадут. А может быть, свободные братья Терионы, мы застанем день, когда имперцы и шаддинцы вместе приплывут нас резать. Видит ли так далеко твоя подружка, Каскорс?

— Гастос дело говорит. — вмешался ранее молчавший пират восточной наружности. — Если грохнем Осьминога, то будем править морями.

— А у нас вообще есть шанс? — с некоторым сомнением вопрошал еще один пират.

— Есть! — ответил ему Гастос и в голосе его звучала фанатичная уверенности, граничащая с безумием. — Забудьте дурные знамения. Верьте мне, братья. Знамения вас уже подводили, а я еще ни разу.

— Гастос… — сквозь зубы процедил чернокожий, в гадательных способностях подружки которого сомневался король пиратов. — Складно стелишь, но все ходишь вокруг да около. Хочу знать на что ты нас подписываешь!

— На победу. — усмехнулся изгнанник. — Тебе нужны подробности? Может, мне, сука, еще памфлет написать и разослать во все концы Терионы? «Секретный бл*дь план разгрома имперцев». Спешите читать!

Раздалось несколько смешков, а чернокожий зло сплюнул на песок.

— Гастос прав. — вступил в разговор человек с внешностью типичного канртегца. — У наших врагов есть и гадатели, и колдуны, и стратеги, и шпионы. Я с детства обладал способностью видеть больше, чем окружающие. В Канртеге таких людей зовут совами. И я вижу, что Гастос необычный человек. Удача благоволит ему. Если бы кто другой задвигал тут речи про эру свободы и разгула пиратства, то я бы только посмеялся. Но есть люди, которые могут совершать невозможное.

— Вот! Вот! — щелкнул пальцами Гастос. — За эту авантюру я отвечаю и своей головой. Ваши пророки чувствуют беду? Так нас ждет тяжелая битва. Будут смерти, будут горящие корабли. Вы думаете с властью имперцев можно покончить меньшей ценой? Свобода стоит дорого, но она того стоит. Верьте моей удаче, а не дурным знамениям.

Видение