Мой бывший муж. Давай попробуем опять? - Татьяна Новикова

Когда все расходятся, Давыдов не просит меня задержаться (наверное, ради того, чтобы не давать поводов для дополнительных слухов), лишь пишет сообщение.

Прости меня. Все не так должны были узнать о нас.

Перестань. Они бы всё равно узнали. Не вижу в этом какой-то трагедии.

Я уже говорил, что ты идеальная?

Нет, но можешь сказать сейчас

Самая лучшая. Прости. Я зол и готов увольнять за любую болтовню про тебя. Без шуток.

О, да, будет классно, если Влад начнет махать шашкой и убирать всех тех, кто криво посмотрит в мою сторону.

Нет уж, не буду пользоваться положением. Мне плевать на общественное мнение.

Да, я сплю с директором. Завидуйте молча.

Но через минут сорок моему благодушию приходит конец. Потому что ко мне, постучавшись, заходит Катенька. В кабинете, стоит ей войти, разливается густой кофейный аромат. Девушка ставит передо мной наполненную до краев чашку, пододвигает ближе.

– Держите. Это кофе.

– Ага, я вижу.

А сама думаю: а зачем? Не просила вроде бы.

– С коньяком, – добавляет Катенька глубокомысленно. – Качественный, пятилетней выдержки. Хранился на «черный день».

– А сегодня разве «черный день»? – я принюхиваюсь.

М-м-м, правильнее сказать: коньяк с кофе, а не наоборот. Потому что, судя по запаху, Катя бухнула туда алкоголя в пропорции три к одному, где три части коньяка, а одна – чашка.

– Мне рассказали… ну… про ту деликатную информацию… вам лучше выпить кофе, чтобы успокоиться. Вы не подумайте, я не разношу сплетни. Просто решила, что вам сейчас должно быть очень неуютно. Я бы под пол провалилась, если бы про мои отношения кто-то узнал. Не представляю, каково вам. Знайте, я никому не расскажу, а если кто-то будет сплетничать – всегда вас защищу.

Она отводит взор, потупившись, смотрит в пол.

Значит, новости уже растрепали по всем этажам?! Нет, я искренне возмущена. Часу не прошло. Кто посмел?!

Делаю крошечный глоток. Ух. Такой кофе только закусывать соленым огурцом.

– Всё нормально, – успокаиваю скорее не себя, а всерьез волнующуюся Катю, которая теребит в пальцах пуговицу на блузке. – Кать, ты должна мне помочь. Кто тебе рассказал? Я обещаю, если кто-то из наших – я не буду наказывать. Просто должна понимать масштаб трагедии.

Девушка недолго колеблется, но затем сдается.

– Мне Наташа сказала по большому секрету, а ей, скорее всего, Ира. Они близко общаются.

– Та Ира, которая секретарь Давыдова?

– Ну да… Забейте, Мария Олеговна… они не стоят ваших нервов.

– Да я и не расстраивалась.

Даже Давыдова не буду вмешивать.

Просто пойду и воткну превосходно накрашенное лицо Ирочки прямо в стол.

***

Приемная генерального директора пуста. На счастье Ирочки, которая была в шаге от того, чтобы пропахать носом коридор прямиком до входной двери (в её случае, выходной, чтоб вышла и желательно навсегда). Повезло ей. Я выдыхаю, осматриваюсь и решаю подождать. Потому что не намерена терпеть и изображать, будто всё в порядке.

Если сейчас уйду – сдуюсь.

Нет уж.

За длинный язык нужно платить.

С одной стороны, новости и так разойдутся, а потому ругаться глупо. Казалось бы, чего нервы тратить на какую-то секретаршу-сплетницу. С другой стороны, будем честны. Вряд ли Ирочка сказала: «Ой, так здорово, Владислав Евгеньевич встречается с Марией Олеговной, я за них очень рада». Думаю, это звучало иначе.

…легкодоступная…

…получила должность через постель…

…слаба на передок…

…на что только не пойдешь ради денег…

Я представляю даже интонацию, даже частые взмахи ресниц и надутые губки, в которых читается презрение.

Сейчас я расскажу Ире, как нехорошо болтать за спиной.

Дверь в кабинет Давыдова заперта.

Что ж, так даже лучше. Босс не услышит, как главный бухгалтер избивает клавиатурой помощника руководителя. С особым садизмом, прикладывая кнопку «пробел» к её лбу. Точнее – не избивает, а тактично, с применением физической силы, просит отныне не распространять грязных слухов.

Сначала я хочу сесть на диванчик для посетителей, но он слишком низкий, в него проваливаешься, и, чтобы подняться обратно, нужно активно шевелить всеми конечностями. Кровожадной воительницы из меня точно не получится, если я буду с кряхтением вскакивать, высоко задирая ноги.

Поэтому займу-ка я непосредственно секретарское кресло. А что, мне можно. Я вообще-то любовница генерального директора, а, как известно, генеральные директора любят приходовать секретарш. Радуйтесь, что не голая здесь сижу, а одетая, даже в туфлях.

У Ирочки абсолютно скучное рабочее место. Ни стикеров с веселыми надписями, ни напоминаний, ни кипы документов. Всё чисто, практически стерильно. Вот тут папочка для генерального, вот тут блокнотик (уверена, полупустой), а вот тут лежит сиротливая шариковая ручка. На заставке компьютера – какой-то известный актер, в одних трусах на босу ногу. М-м-м, эпатажно, ничего не скажешь.

Я не собираюсь копаться в чужом столе, но когда отодвигаюсь на крутящемся стуле, то задеваю подлокотником ручку, и верхний ящик чуть-чуть отъезжает вперед.

И всё бы ничего, но взгляд улавливает… мой собственный почерк…

Заявление на увольнение припрятано среди бумажек, виднеются лишь несколько букв. Я вытаскиваю его пальцами, совершенно онемевшими, и в голове набатом стучит кровь. Не может быть. Черт. Невозможно.

Оно самое. Уже не свернутое конвертиком, а разглаженное, лежащее как запасной козырь… или улика. Совсем ошалев от непонимания, я начинаю рыться в ящике, но флэшки внутри не обнаруживается. Увы, это не списать на обычную оплошность секретарши. Мол, накосячила, спрятала документы в стол, авось пронесет.

Нет, это не так.

Неужели…

Если минутой назад я мечтала прибить Иру за болтовню, то теперь… Нет, уже не хочу с ней ругаться, как не хочу и учить уму-разуму. Я вообще не понимаю, что делать. Неужели наш воришка – нагловатая секретарша генерального директора?

Но зачем? Какой смысл ей, двадцатилетней соплячке, мстить собственному боссу? Что, отказался с ней целоваться после работы?

Хорошо, а в недовольстве контрагентов тоже виновата она?

А камеры кто отключил? Про ноутбук тоже она подслушала? Как? Стояла под дверью?

Не клеится у меня. Не складывается картинка, в которой помешанная на видеоблогах Ира могла бы провернуть всю эту сложную, многоступенчатую схему.

Так, нужно действовать тихо. Я прячу заявление в карман, задвигаю ящик и вскакиваю со стула. Надеюсь, за камерами безопасности никто не следит прямо сейчас и не запалит меня за воровством, хм, своих же вещей.