Сын тысячелетнего монстра - Кирилл Неумытов

— Поклянись, что не врал, находясь в моём кабинете.

— Клянусь, — уверенно ответил я. Соврать аристократу равнозначно на всю жизнь оказаться в тюрьме, если ложь вскроется. Да, даже если признаешься, что соврал, самостоятельно, то получишь несколько лет исправительных работ и огромный непосильный для простолюдина штраф. Зная это, Фридриху я не врал, тщательно отслеживая каждое своё слово.

— О том, что грозит простолюдину, совравшему аристократу при клятве, знаешь?

— Да.

— И что же будет?

— Тюрьма.

— Нет, если аристократ настоит, за это простолюдину грозит смерть.

Надо признать, встречи с высокородными отнимают очень много сил. Обратно слуга клана Ламарк меня не довёз, и я пешком шёл по центральной улице кланового квартала, отчётливо чувствуя сенсорикой, как за мной следит охрана различных кланов. Приехал домой я, как и днём ранее, лишь поздней ночью. Точно также вошёл в комнату, не разуваясь, и точно также взял в руку свою светловолосую красавицу.

Звонок в дверь. Кажется, Дилара в этот раз решила устранить конфликт ещё до его начала.

— Где ты шляешься каждую ночь? — спросила розоволосая, выходя из своей квартиры и заходя в мою. — Так, это я конфискую, — сказала розоволосая, схватив гитару за гриф.

— Что ты делаешь? Оставь в покое мою гитару!

— Ты мне не поклонился, когда я вошла. Может, наказанием будет разбитая гитара? — Дилара сделала вид, что замахивается гитарой. Я не понимаю, розоволосой жить надоело?

Я слегка поклонился, чертовы нравы!

— Ты ко мне ворвалась на ночь глядя, да так быстро, что я не успел среагировать.

— Ты, и не успел среагировать? Тебя я знаю не долго, но с реакцией у тебя полный порядок. Ладно, тянуть не буду, — Майто, я к тебе переезжаю.

— Чо?…

— Я к тебе переезжаю и конфискую твою гитару.

— ЧО!..

— В ближайшие две недели никакой игры на гитаре, и никаких ночных вылазок. Я буду следить за тобой двадцать четыре часа в сутки.

— Зачем?!

— Хочу, чтобы ты сдал экзамены и прошёл на будущее полугодие.

— Не понимаю, зачем тебе это? Какая тебе разница, вылечу я или нет.

— Я поставила на тебя полмиллиона Хе, так что поверь, я заинтересована.

Так вот кто просадил коэффициент!.. Я то хотел поставить жалкие восемь тысяч Хё, а она бахнула полмиллиона! И откуда у неё такие деньги?…

— Увидев твою скорость и умения в магии, я решила рискнуть и поставить на тебя. Не каждый день увидишь «ученика», который уже дошёл до создания ветра. Если тебя немного подтянуть по некоторым предметам, то ты даже можешь занять топ-100. Когда планируешь пробуждать следующий аспект?

— Когда звёзды будут в нужном положении! — съязвил я на манер главной отговорки астрологов. — Я сам решу, когда мне нужно пробуждать аспект, и помощи в учёбе мне не нужно.

— Ага, именно поэтому к тебе сегодня заходил простолюдин из нашего класса… Я поставила на тебя полмиллиона, и на ближайшие две недели я буду решать, что ты будешь делать.

Розоволосую как будто подменили, откуда у неё такая жесткость в голосе. Я бы охарактеризовал её, как довольно легкомысленную, добрую девчонку, но точно не как личность, готовую к серьёзным решениям и серьёзным ставкам.

— Ты всего лишь сделала на меня ставку, а не купила меня, как раба.

— Сколько ты хочешь денег, я поделюсь долей.

— Пятьдесят процентов.

— Чо!.. Ты офигел просить так много? Ты хоть знаешь, на какой коэффициент я поставила?

— Знаю. А ты хоть понимаешь, что я могу упереться и нарочно завалить экзамен?

— Только попробуй, я тебя тогда убью.

— Да меня хотят убить при любом раскладе. Татори Изенбург предлагал мне сто тысяч, если я экзамен завалю, а иначе обещал— дословно — «стереть меня в порошок». Может, мне будет разумнее принять его предложение? Клан Изенбург будет побольше, чем клан Сеймур.

— Решил оскорбить мой клан, — с угрозой проговорила Дилара.

— Нет, просто констатирую факт. Тем более, Сеймур даже не из столицы, да и ты не из главной семьи, в отличии от Татори. Так что, если смотреть из расчёта угрозы жизни, то мне лучше принять предложение юного наследника клана Изенбург.

— Пятьдесят процентов — это слишком жирно, я согласна на пять.

— Пятьдесят.

— Десять.

— Пятьдесят.

— Пятнадцать.

— Пятьдесят процентов и точка.

— Двадцать, и это, я считаю, максимум.

— Пятьдесят.

— Эй, Майто, имей совесть! Пятьдесят процентов — это двадцать один миллион Хё! Да на такие деньги экспедицию за сверхновой можно собрать!

Я умножил в голове полмиллиона на 85.

— Ты поставила не просто на сдачу экзамена, а на топ-100?!

— Ну да.

А у розоволосой есть яйца, даже я, зная свой потенциал, подумал бы прежде, чем ставить такую сумму.

— Пятьдесят процентов.

— Да что ты заладил?! «Пятьдесят процентов!», «пятьдесят процентов!» — прямо как попугай!

— Вот именно, что этих денег хватит на экспедицию за сверхновой. Я не состою в клане, и мне, знаешь ли, не хочется всю жизнь кланяться аристократам.

— Тогда, если добудешь сверхновую, то дашь мне КИБ.

— Отдать КИБ? Да моя теоретическая экспедиция меня с потрохами сожрёт, если я отдам КИБ той, кто даже не принимала участие в экспедиции.

КИБ — это клановый индивидуальный бонус, особый аспект, который получает всего один член рода, либо же восемь защитников, если речь идет про сверхновую, только-только присоединенную к земле.

— Тогда возьми меня в свою теоретическую экспедицию!

— Что?! Значит не пятьдесят процентов, а семьдесят пять.

Розоволосая вдруг расплакалась.

— Дилара, почему ты плачешь?… Что случилось? Я тебя обидел?

Девушка глубоко вдохнула и всхлипнула.

— Меня хотят ограбить… — сказала она жалобным голосом.

— Никто тебя не хочет грабить.

— Нет-нет, нашёлся тут один жалкий простолюдин, который хочет меня облапошить… — она приложила руку ко лбу, разыгрывая вселенскую печаль.

— Ты ещё и обзываться вздумала. Дилара, хватит уже устраивать цирк. Такое поведение не достойно аристократки, — ответил я всё той же монетой статуса. — Давай вернемся к конструктивному диалогу, моя доля пятьдесят процентов.

— И это ты называешь конструктивным диалогом?! Да ты просто диктуешь мне свои условия!