Что это за игра? - Дженнифер Доусон

– Грейси, я видел, как мужчины спотыкались на ровном месте, когда ты просто проходила мимо них по улице.

Она пожала плечами.

– Да, ну и что?

– У тебя изумительная фигура, и ты это прекрасно знаешь.

Она снова пожала плечами.

– Я видела твою бывшую подружку.

Мысль, что Грейси могла хотя бы немного, самую чуточку ревновать к Линдси, показалась Джеймсу совершенно невероятной. А еще эта мысль обрадовала его как мальчишку. Инстинкт подсказывал ему, что глупо улыбаться во весь рот – не лучшее поведение в данном случае, – поэтому он сохранил невозмутимый вид.

– Бывшую подружку.

– Но все равно, разве ты когда-нибудь встречался с такой, как я?

– Грейси. – Джеймс выдержал паузу, дожидаясь, пока она встретится с ним взглядом. – Большинству мужчин за всю жизнь не удается встретить такую женщину, как ты, не говоря уже о том, чтобы с ней встречаться.

Грейси нахмурилась, ее лоб пересекли две складки.

– Ты не понял, дело не в этом. Я говорю не о внешности, а о важных вещах, например о совместимости. Я никогда не буду вместе с тобой тренироваться, чтобы пробежать марафон.

– Отлично. Я порву твой график тренировок. Я планировал, что ты начнешь завтра ровно в шесть утра.

– Не вздумай шутить! – Грейси заправила за ухо прядь волос. – Я не собираюсь для тебя меняться.

Этот разговор вызвал у Джеймса головную боль.

– Мы собираемся на свидание, и может статься, что к концу его мы станем друг другу противны. Не рановато ли беспокоиться о том, что я попытаюсь тебя изменить?

– Может, ты думаешь, что я говорю глупости, – сказала Грейси, снимая с халата воображаемую соринку, – но у меня нет большой семьи, как твоя, у меня есть только Сэм и друзья, которые, если ты еще не заметил, состоят в основном из членов твоей семьи.

Джеймс потер рукой подбородок.

– Я не думал об этом в таком ключе.

– Они для меня важны, я не хочу их терять.

Он сплел пальцы и опустил руки между раздвинутыми коленями, обдумывая ее слова.

– Я тоже этого не хочу. Я вижу только два варианта: провести вместе этот уикенд и посмотреть, что будет. Или минимизировать потери и закрыть дверь на этом влечении.

Она шумно выдохнула через рот и снова заерзала на диване.

– Зачем тебе понадобилось поцеловать меня?

Его губы дрогнули.

– В этом ты должна винить только себя.

Ее глаза дерзко блеснули, и выражение лица прояснилось.

– Меня? Почему это я должна винить себя?

Он усмехнулся и вскинул руки.

– Ты же предложила мне заняться сексом.

Грейси закатила глаза.

– Ну откуда мне было знать, что ты можешь быть по этой части хоть сколько-нибудь хорош?

В одно мгновение настроение изменилось, воздух между ними наэлектризовался напряжением. Внимание Джеймса переключилось на ее сочные губы, о которых он мечтал. Он понизил голос:

– Ты же знаешь, как ненавидишь все это чрезмерное умствование и расчетливость?

Грейси быстро облизнула нижнюю губу.

– Да.

– Это можно использовать во зло.

Она глотнула.

– Понятно.

Их взгляды встретились. В глазах горел жар. Подводное течение едва сдерживаемого желания только ждало подходящего момента, чтобы утянуть их в глубину.

– Значит, обед.

Он не спрашивал, потому что вопрос в сущности не стоял. Грейси медленно кивнула.

– Обед.

Тепло ладони Джеймса жгло кожу Грейси через тонкую ткань ее голубого платья. О ресторане, в который они собирались, Джеймс сказал только, что ее ждет смесь изысканного ужина и приключения. Грейси понятия не имела, что это означает, поэтому она надела платье из джерси с V-образным вырезом, облегающее все ее округлости, и простые украшения.

Ресторан с неприметной вывеской стоял на почти пустынной улице на окраине Уикер-парка. Грейси легко могла бы его не заметить. Они вошли в зал, и Грейси встала как вкопанная. Зал был маленький, столиков на десять, и почти все были заняты. Из стереосистемы гремел рэп, и воздух пульсировал от тяжелых басовых аккордов.

Появился официант с бутылкой виски «Джеймсон» и понес ее к одному из столиков. Через минуту клиенты уже чокались с официантом и пили все вместе. У Грейси расширились глаза – это было совершенно не похоже на то, что она ожидала увидеть. Она повернулась и посмотрела на Джеймса.

– Мне казалось, ты говорил об изысканном ужине.

– Такой еды, какую подают здесь, ты никогда не пробовала, я тебе гарантирую.

Он усмехнулся, глядя ей в глаза, и у нее екнуло сердце. После их разговора Грейси была не способна думать ни о чем, кроме секса.

– Они играют «Ран Ди-Эм-Си», – сказала она.

– Я знаю. Наш столик вон там, в углу.

Его рука скользнула по изгибу ее бедра, и она поежилась. Каждое прикосновение было как разряд тока, воздух между ними потрескивал от сексуального напряжения, и они перестали притворяться, будто это не так.

Столик для двоих стоял в углу зала возле окна, выходящего на улицу. Грейси подошла и села. Она все еще не могла привыкнуть к обстановке. Весь ресторан был странным, эта музыка с уханьем басов, приглушенное освещение, красные стены – все придавало залу сходство с заведением из квартала красных фонарей. После того как они сели, Грейси спросила:

– Ты здесь уже бывал?

Ресторан не выглядел тем местом, завсегдатаем которого мог быть скучный профессор. В это время из кухни, которую было видно из зала, какой-то парень лет двадцати пяти крикнул:

– Профессор Донован, я сейчас подойду!

Значит, она ошибалась. Поистине, Джеймс полон сюрпризов. И Грейси сама ответила на свой вопрос:

– Я вижу, что бывал.

Джеймс пожал плечами.

– Элли был моим студентом, пока не бросил науку, чтобы стать поваром, курить траву и глушить виски.

Грейси рассмеялась. Черт бы его побрал, он постоянно это делает! Заставляет ее смеяться. Заставляет его желать.

– Это, наверное, самое странное место, в каком мне только доводилось бывать.

Несмотря на громкую музыку, Грейси не пришлось кричать. Хотя зал был полон, каким-то образом в ресторане царила атмосфера интимности. Хозяева неплохо потрудились, создавая приятную обстановку.

– И это ты еще не пробовала еду. – Джеймс достал из сумки, которую принес с собой, бутылку красного вина и поставил на стол. – Ты ведь пьешь только красное? «Зинфандель»?