Транснациональная корпорация - Дмитрий Викторович Распопов

для своей пользы, но ты ведь и сам не против, так что получается ваши интересы с ними совпадают.

- Где они хранят алтарь, конечно же неизвестно? – поинтересовался я.

- Нет, - она развела руками, - иначе его бы сразу похитили, как ваш японский.

Я сделал вид, что не заметил этой поправки, а она видимо из осторожности не стала настаивать.

- Похоже мне нужно будет взглянуть на эту страну лично, - продолжил я нужную мне тему, - составишь мне компанию на этих выходных?

- Если ты хочешь, то конечно, - она смущённо на меня посмотрела.

- Тогда договорились, - я доел, старательно стараясь не смотреть на её коленки и отправился в свою комнату.

В эту ночь, в отличие от прошлой, кровать под чужим весом слегка прогнулась и рядом оказалось тело в ночнушке.

- Боюсь спать одна, ты не против, если мы просто полежим вместе под одним одеялом? – наивно спросила она.

- Не против, - у меня от длительного воздержания и близости женского тела рядом гормоны целым коктейлем шибанули по мозгам, отключая почти всё критическое восприятие. Невероятным усилием воли, я взял тело под контроль, и только после этого положил руку на женское бедро.

Джина мгновенно повернулась ко мне лицом, и тесно прижалась.

- Реми, я так соскучилась по тебе, - хриплым голосом сказала она.

Наш секс, от осознания того, что я тра…сь с человеком, кто опаснее для меня, чем укус гремучей змеи, был невероятно жёстким и от того страстным. Мы совок…сь полночи, и только под утро наконец отлипли друг от друга.

- Ты невероятен, - она поцеловала меня в губы и устроилась под рукой, закрывая глаза якобы от усталости.

- Ты тоже дорогая, - ответил я правду, поскольку что-что, а трах…ся она умела и могла, совершенно меня измотав.

Глава 14

Неделя, за круговертью дел, пролетела как один день и в субботу, как я и планировал, мы отправились в Варшаву. Только если Джина думала, что только вдвоём, то сильно ошиблась. Когда мы заехали за Диего, парой его командиров, а также за Кёкэ-саном с племянницей. Их я оповестил приватно, лишнего в присутствии Джины не болтать, несмотря на то, как я с ней буду себя вести. Оба ближайших сподвижников лишь хмыкнули и заверили, что будут поддерживать только те темы, о которых я сам буду говорить.

Зарегистрировавшись у пограничников в аэропорте столицы, мы вызвали такси и на трёх машинах поехали сначала устраиваться в отель и только потом пошли осмотреться. Я тут же стал покупать газеты, отдавая их идущему рядом одному из командиров Диего, а тот будучи коренным поляком, стал зачитывать нам о том, что там написано.

- Походим по барам, послушаем о чём говорят люди, - решил я и мы тремя компаниями пошли по злачным местам.

Поскольку я был с Джиной только вдвоём, то в первом же баре пьяные поляки докопались до нас, пытаясь познакомиться с эффектной женщиной, которой не место рядом с сопляком. Так по крайней мере выходило по их словам. Он к моему сожалению оказался одарённым, так что кулак его не взял, но зато камешек, неизвестно откуда прилетевший в лоб самому настойчивому, пробил его защиту и успокоил его на полу. Трое остальных товарищей тут же от нас отступили, зло посматривая при этом на меня.

- Хорошо, когда твоя девушка Абсолют, - хмыкнул я, когда оплатив выпивку мы вышли из злосчастного бара.

- Я снова твоя девушка? – зарделась Джина.

- Ну мы идём под руку, спим вместе, - перечислил я, загибая пальцы, - трудно не заметить очевидного.

Она остановилась и приблизившись ко мне поцеловала в губы. Рядом проходившая молодёжь насмешливо просвистела, показывая на нас пальцами.

- Идём узнаем, как дела у наших товарищей, - сказал я и мы зашагали в сторону отеля.

У них поход по барам также не задался, оказалось, что «узкоглазых» и мексиканцев здесь не любят, и относительно без проблем выпили пива только поляки-наёмники, которые приехали сюда как наши переводчики, но и они заверили меня, что страна стала ещё более мононациональная, чем была тогда, когда они жили здесь. Кругом нас были одни лишь поляки, с очень малым вкраплением иностранцев, которые не были туристами.

Посмотрев до позднего вечера телевизор, с весьма интересными программами для меня, я отправил наёмников вместе с Кёкэ-саном и его племянницей на улицы уже ночного города, чтобы узнать, как обстоят тут дела с криминалом. Оказалось, что очень даже хорошо. Они лично познакомились с одной ультраправой группировкой, которой не понравилось нахождение на своих улицах «косоглазых и черножопых», по их словам, обезьян.

В воскресенье мы ещё раз разделились и снова вдвоём с Джиной прогулялись по городу, барам, магазинам и я почти везде видел одно и то же – нелюбовь поляков к любым приезжим и иностранцам. Даже продавцы в магазинах разговаривали с нами через губу, бессовестно обсчитывали, а слуги в отелях были столь наглые, что требовали себе чаевые. Именно не просили, а требовали, стоя рядом с протянутой рукой. Нужно ли говорить, что страна мне очень понравилась и когда мы поехали обратно в аэропорт, один лишь я улыбался. Отпустив всех остальных, мы с Диего и Кёкэ-саном заперлись в нашем бункере.

- Диего, нам нужен выход на польских наёмников, у которых есть обширные связи среди ультраправых группировок, а также криминалитета Польши.

- Этого там полно, вы сами видели, - ответил он поморщившись.

Обговорив общие впечатления от поездки, и сойдясь с Диего и Кёкэ-саном почти слово в слово с тем, что там происходит, я стал отдавать приказы.

- Договаривайся через посредников с самыми наглыми и жадными до денег, даже если тебя кинут, ничего страшного, - продолжил я, - их мы вырежем первыми, показав другим свою серьёзность.

- Хорошо господин Реми, - кивнул он.

- Вам Кёкэ-сан поручаю заняться подходами к журналистам, которых можно подсадить на денежный крючок. Наркотики, женщины и азартные игры тоже подойдут, - добавил я, - чем больше отыщите, тем лучше.

- Вы же видели господин Реми, они не сильно хотят общаться с иностранцами, - справедливо заметил он.

- А ещё я заметил, что если это будет не мужчина, а потрясающей красоты женщина, не сильно строгих моральных принципов, то переговоры пойдут точно живее, несмотря на то, что она иностранка, - ответил я ему с каменным лицом.