По ту сторону зеркала - Татьяна Осипцова

Сестра, обманутая в своих лучших чувствах, полгода сидела на успокоительных, поэтому мама и попросила вывезти ее куда-нибудь. Я как раз в этот год на Ибицу собирался, никогда не был, а турецкие и испанские курорты надоели…

Когда Верку впервые увидел, я сразу запал на нее. Это не влюбленность, не от головы, и даже не от сердца, просто ощущаешь, твоя — и все… И у нее, я видел, так же… Но Вера приехала не одна, а у меня — сестрица гирей на шее, обещал ведь маме, что буду изображать заботливого братца.

Вначале хотел познакомиться с Веркиной компанией и тусоваться вместе, но понял, что долго не выдержу. Мы один раз вдвоем с ней в лифте оказались, так между нами такой разряд прошел… Она сказала, что будем встречаться на пляже, пока наши спутники принимают SPA-процедуры.

Несколько раз так и делали, но нам только иногда, украдкой удавалось поцеловаться. И я предложил смыться. Позвонил в свое турагентство, знакомая устроила билеты… Оставил сестре записку и деньги, и мы уехали. Променяли Ибицу на старую дачу в Токсово. Целая неделя блаженства вдвоем… Я понял, что ни с кем не был так счастлив, и Вера говорила то же. Но отпуск кончился, опять началась суета, съемки, спектакли, репетиции, концерты, разъезды… И знаешь, от любви у меня словно крылья выросли — никогда прежде я так успешно не работал! Появились деньги — купил эту квартиру. Вера решила, что ремонтом займется сама. Я приходил домой, а она вываливала на меня кучу информации. В каком магазине что присмотрела, как советовалась с дизайнером, как ругалась с бригадиром рабочих… Здесь все сделано по ее вкусу, я соглашался со всем, что она придумывала… Наконец, мы переехали со съемной квартиры. Такие были счастливые — не передать… Я предложил Вере расписаться, никому не предлагал, ей первой. Ведь мы прожили вместе почти два года, при этом я любил и хотел ее, как в первый день… Знаешь, раньше я постоянством не отличался, подружки менялись одна за другой, а тут… даже желания не возникало. Так меня твоя сестра зацепила… Ну вот, я предложил, а Вера ответила, что мы обязательно поженимся, но позже… и ничего не объяснила. Она вообще переменилась на этой квартире. Нет, не стала меня меньше любить, я бы почувствовал… Просто, вернувшись домой, я заставал ее грустной, а иной раз и вовсе не заставал, и телефон она отключала. Когда спрашивал, куда исчезает, отшучивалась, что я ей не муж, чтобы отчитываться, а ей надоело сидеть без дела и она подыскивает себе работу. Ну, думаю — пусть ищет. Хотя меня, конечно устраивало, что любимая всегда под рукой. У актеров ведь не как у людей — чаще бываем дома днем, а вечером работаем. Однажды я уехал на съемки дня на четыре, вернулся, а на столе записка, пять слов: «Я ушла. Не ищи меня». Как обухом по голове… Никогда меня так подло не бросали. Бывало, поскандалим с очередной пассией, повыясняем отношения, и разбежимся. Но чтобы вот так, безо всяких претензий… Хоть бы сказала, что ее в нашей жизни не устраивало! Мне-то казалось, что все было прекрасно. И она меня любила, я не мог ошибаться…

Александр умолк.

— Когда она исчезла? — спросила Надя.

— Десятого октября будет год.

— И через каких-то три месяца вы надумали жениться на Анастасии Сурковой! — упрекнула она.

— Фантазии журналистов, — махнул рукой Чернов. — Просто во время интервью Настя оказалась у меня в гостях, а они уж насочиняли! А мне что, в узел завязать и в монахи постричься? — грубо спросил он и плеснул себе еще немного коньяка. Выпил и сказал задумчиво: — Все-таки странно видеть тебя и понимать, что ты — не она…

Надя вздохнула и допила свой коньяк.

— Вы есть хотели, а совсем ничего не тронули, — кивнула она на его тарелку.

— Ты тоже ничего не съела. Я лучше кофе. Ты будешь?

— Нет, мне чаю, если можно.

Александр поставил включил электрический чайник и стал колдовать над кофейным аппаратом. Пока там что-то булькало и хрюкало, сообщил:

— Знаешь, она ведь вещей с собой почти не взяла. Целый шкаф остался, ее шмотками забитый. Хочешь посмотреть?

Надя кивнула.

— В спальне, справа как войдешь.

Она прошла в спальню и, стараясь не смотреть на смятую постель, свидетельницу ее «падения», отодвинула зеркальную дверцу. На плечиках висели в основном летние вещи и нарядные вечерние платья. Три из них до полу. Сама Надя сроду таких не носила. Очень захотелось примерить наряды сестры, но она только прикоснулась к каждому, попробовав на ощупь дорогую материю.

Чернов уже убрал тарелки с недоеденными салатами и поставил перед Надей большую кружку чая.

— Полюбовалась? — он отхлебнул кофе, поморщился, добавил сахар и проговорил с горечью: — Почти все барахло оставила, ни летних платьев не взяла, ни дорогих нарядов. Неужели у нее был кто-то на примете, кто мог обеспечить новую экипировку?

— У Веры были деньги?

— Понятия не имею. Дома всегда лежали деньги на расходы, но сколько она тратила, я не считал. Себе почти ничего не покупала, только если вместе со мной. Мы несколько раз за границу ездили, там шмотки дешевле, да и шопинг поспокойнее — никто не указывает на тебя пальцем, не просит автограф или сфотографироваться вместе.

— А у тебя остались ее фотографии? — осторожно спросила Надя. — Или ты их выбросил?

— Не выбросил, — покачал он головой. — Пошли, посмотрим.

Она ожидала, что он достанет пачку снимков или альбом, но Александр открыл ноутбук, и через минуту Надя увидела на экране себя. В первую секунду ей так и показалось, даже какой-то холодок в груди появился, так это было неожиданно и… не очень приятно. Девушка с ее лицом застыла в кадре, улыбаясь. Даже прическа похожа, только волосы немного короче и светлее.

— Я… я впервые ее вижу, — в горле почему-то пересохло, и голос немного сел. — Даже как-то страшно — оказывается, мы так похожи…

— Уж если я обознался… — пробормотал Александр и щелкнул мышкой.

Снимки стали сменять друг друга, задерживаясь на экране на несколько секунд.

— Это в нашем театре, Вера часто приходила на спектакли и за кулисы, конечно, заходила… А это в Токсово, на даче… Вот моя мама с сестрой. Кстати, маме Вера нравилась, хотя они виделись всего несколько раз… А это в Сочи, на кинофестивале.

Вера, в вечернем открытом платье, стояла в середине, Надя заметила рядом с ней несколько знакомых по телеэкрану лиц.

— Вот в Праге, на Карловом мосту, а это Старомястская площадь… Карловы Вары. Пробует минеральную воду, видишь, сморщилась, не понравилось… У витрины ювелирной лавки. Я купил ей там колечко и сережки с гранатами. А это в каком-то замке, забыл, как называется. Это дома.

На снимке Вера застыла в комбинации, растрепанная, видимо, только с постели, она сладко потягивалась.

— Все, хватит, — вдруг сказал Чернов и хотел выключить компьютер.

— А ты не мог бы дать мне ее фотографию?

— Какую ты хочешь? Могу дать любую.